— Да, разумеется! Еще раз прошу прощения за мои слова.
— Как только мы узнаем что-нибудь новое, я обязательно позвоню вам. А теперь извините, мне необходимо вернуться в офис.
17
Джон толкнул дверь и оказался в ярко освещенном помещении, оклеенном обоями с геометрическим рисунком, лавовыми лампами и пластмассовой мебелью шестидесятых годов. Проигрыватель на прилавке играл «Роллинг Стоунз», а прямо за ним гордо висел огромный плакат, на котором был изображен стиляга того же времени.
— Клааасс! — воскликнул Джон.
— Да, и почти все аутентичное. — Женщина с иссиня-черными волосами, уложенными в высокую прическу-«улей», в черном мини-платье и черных лаковых сапожках до колен спускалась по лестнице. Она улыбнулась ему. Вернее, улыбнулись только ее губы — сильно подведенные глаза оставались холодными, как воды Атлантики в январе. — Чем могу вам помочь?
— Меня зовут Джон Квигли, я частный детектив.
— Иоланда Воэн.
— Здравствуйте, Иоланда. Я заметил, у вас на вывеске роза.
Она снова улыбнулась, теперь уже вполне искренне:
— О да, это мой дедушка придумал. Одна из его любимых песен была «La vie en rose» — «Жизнь в розовом цвете». — Она обвела магазин рукой с браслетом на запястье. — Это один из первых ювелирных магазинов дедушки, когда они поселились здесь после войны. Сейчас он самый маленький, но очень дорог нам как память.
— Понятно. — Джон подошел к прилавку и выложил часы. — Скажите, это купили у вас?
Она взяла часы и внимательно их рассмотрела.
— Похоже, да. Я могу… — Она перевернула часики и вдруг прищурила глаза.
Джон оперся о прилавок.
— Что такое?
— Откуда они у вас?
— От одной девушки.
— Какой девушки?
— Кэти Джонс.
— Кэти?..
Джон вынул из сумки фотографию. Иоланда взяла снимок, и тут же ее рука метнулась ко рту.
— Вы знаете ее?
— Я… Да, конечно знаю! Это Кэти. Но где она? Что с ней случилось? Почему у нее такой вид?
— Она в коме. Откуда вы ее знаете?
— Боже… Подождите, а почему вы назвали ее Кэти Джонс?
— Потому что ее так зовут.
— Не понимаю… — Иоланда опять посмотрела на фотографию. — Девушку на снимке зовут не Кэти Джонс, а Кэти Тодд.
— Кэти Тодд и есть Кэти Джонс — по крайней мере, она была Кэти Джонс много лет назад.
Джон протянул руку, и Иоланда неохотно вернула ему часы и фотографию.
— Так откуда вы ее знаете?
— Через Дрейка.
— Дрейка?
— Дрейк Воэн — мой брат. Он владелец этого магазина, а она — его подруга.
— Подруга?
Неожиданно она посмотрела на Джона с подозрением.
— Послушайте, кто вы? И что случилось с Кэти? Где она?
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Не помню… может, недели две назад.
— А ваш брат?
— Не знаю.
— Они были близки?
Она неопределенно махнула рукой, но ее взгляд все еще оставался настороженным.
— У вашего брата осветленные волосы и он носит на зубах брекеты?
Эти слова потрясли ее.
— Откуда вам это известно? Что происходит? Почему вы не хотите просто сказать, что случилось с Кэти?
Джон вынул записную книжку:
— Меня нанял брат Кэти, чтобы расследовать, где его сестра находилась несколько последних лет.
Иоланда окаменела. Она открыла рот, но ничего не сказала.
— Я вижу, что вас это несколько потрясло, но что вы можете рассказать о ней?
— Вообще-то немного… Она из Килберна, работает в доме престарелых в Найтсбридже. Там они с братом и познакомились. В прошлом году умерла наша бабушка, а Кэти за ней ухаживала.
— Она сиделка?
— Да.
Джон попросил адрес дома престарелых, и Иоланда написала его.
— А какая у нее семья?
— Отец, брат, но они почти не общаются. Мать умерла несколько лет назад, только… теперь я и не знаю, правда это или нет.
— Кэти и ваш брат давно знакомы?
— С Нового года.
— И у них хорошие отношения? В смысле, близкие?..
— Почему вы спрашиваете? — Она пристально посмотрела на Джона. — Надеюсь, вы не считаете, что Дрейк в чем-то замешан! Он добрейший человек!
— Уверен, что так и есть. Я бы поговорил с ним. Он тоже здесь работает?
— Нет.
— Наверняка вы можете с ним связаться. У вас есть его номер?
— Я вам его не дам.
— Почему?
— Понимаете, брат… он не… то есть он невероятно умный и одаренный человек, но он может сорваться, если на него давить. Вы же начнете расспрашивать его… когда он узнает, что Кэти в коме, он разволнуется.
— Думаю, он сможет взять себя в руки, — заверил ее Джон. — В любом случае мне необходимо с ним поговорить.
— Поговорите со мной — я отвечу на все ваши вопросы. Только не впутывайте его.
— Вы смеетесь?
— Ну, может, тогда чуть позже?
«Чего она тянет?» — удивился про себя Джон. Ему всего-то и нужно было, что поговорить с ее братом.
— Иоланда, я здесь ненадолго, и у меня нет времени на пустые разговоры. Почему вы не хотите, чтобы я поговорил с вашим братом? Вы что-то скрываете?
— Нет.
— Сколько ему лет?
— Тридцать.
— Вы как будто защищаете его.
— Ничего подобного.
— Тогда что?
— Не хочу, чтобы брат расстроился. Он очень ранимый.
— Обещаю, я расспрошу его очень тактично.
Ее глаза потемнели.
— Вы не понимаете… У Дрейка талант, он художник.
— Знаете что, — ответил Джон, — талант у него или нет, но вы сейчас же позвоните ему и скажете, что я приперся из самого Дублина, хотя терпеть не могу летать, и мне нужно с ним поговорить. В противном случае я просто сообщаю его имя в полицию, и там с ним будут говорить уже по-другому.
Иоланда нагнулась под прилавок и достала блокнот.
— Ладно… Не надо никому звонить. Я дам вам наш адрес.
— Он живет с вами?
— Да. Но подождите, пожалуйста, до вечера. Днем Дрейк работает и не любит, когда его беспокоят. Отложите визит, скажем, до половины восьмого.
