Прямо под ногами Кафари оказалась плоская часть корпуса, на которую она легко могла бы спрыгнуть, если бы посмела. Внезапно в ней открылся люк, и через мгновение из него появился командир линкора. На его щеголеватой малиновой форме проступали пятна пота, лёгкий ветерок играл растрепанными темными волосами. Кафари смотрела на него во все глаза. Они встретились взглядами, и девушка внезапно покраснела, вспомнив, что вся в грязи, в крови и напоминает не человеческое существо, а собаку, побывавшую под колесами грузовика. У Саймона Хрустинова был ошеломленный вид, а когда он разглядел, кто цепляется за скалу рядом с девушкой, от удивления у него раскрылся рот.
— Боже мой, — пробормотал он, глядя на Абрахама Лендана. — Господин президент, если вы не наградите эту девушку орденом, мне придется самому это сделать.
У Кафари защипало в глазах, и виноват в этом был не только едкий дым.
— Кафари, разрешите подвезти вас и ваших друзей!
У девушки из глаз наконец полились слезы. Саймон протянул ей руку и помог спрыгнуть на корпус линкора. Тепло его сильных рук, державших ее крепко, но осторожно, словно она была из хрупкого фарфора, было красноречивее любых слов. Взгляд Саймона пробудил в душе девушки безмятежную радость, которая, как еще совсем недавно казалось Кафари, исчезла из ее жизни навсегда. У нее подкосились ноги.
— Прошу вас, осторожно, — прошептал ей Саймон. — Попробуйте спуститься вниз по трапу, а я помогу вашим друзьям.
Он помог Кафари пролезть в люк, а потом по очереди поддержал спрыгивавших на линкор Абрахама Лендана, Дэнни и Айшу Гамаль. Кафари очень медленно ползла вниз по трапу. И не только потому, что с трудом держалась за поручни окровавленными руками. Внезапно девушку стала бить такая сильная дрожь, что она с трудом держалась на ногах. Спустившись вниз, она оказалась в удобном отсеке, центральное место в котором занимали большие экраны, окружавшие с трех сторон огромное моторизованное кресло с подбитыми поролоном противоударными зажимами. Кроме того, в небольшом отсеке нашлось пять сидений поменьше для пассажиров и изрядное количество шкафчиков самого разнообразного предназначения. Кафари с трудом добралась до ближайшего стула и рухнула на него.
Металлический трап загремел под ногами у остальных. Первым появился сгорбившийся от усталости Абрахам Лендан. За ним следовал Дэнни, с восторгом озиравший командный отсек сухопутного линкора. Потом показался Саймон Хрустинов, поддерживавший снизу Айшу Гамаль, которая без посторонней помощи просто скатилась бы по ступенькам. Кафари поспешно пересела на соседнее сиденье, освобождая место раненой женщине. Командир линкора бережно усадил Айшу и включил автоматическое медицинское оборудование, которое тут же взяло у нее анализы и сделало несколько уколов.
— Наш автоматический доктор быстро поставит вас на ноги, — негромко сказал Саймон. — Когда мы приедем, вы будете как новенькая. Вам полегчает уже через несколько минут.
Болеутоляющие средства явно возымели свое действие, через несколько мгновений Айша уже дремала.
— Вы все получили изрядную дозу радиации, — добавил Саймон, изучив показания медицинских приборов.
— Не волнуйтесь, — с улыбкой продолжил он. — Мы немедленно приступим к лечению. В наше время облучение — уже не проблема. Ваша кровеносная система будет очищена еще до того, как в ней наступят необратимые изменения.
Услышав его слова, Кафари по-настоящему успокоилась.
Те же манипуляции Саймон проделал и с остальными ее товарищами. Скоро и Дэнни, и президент Лендан уже были обследованы автоматическими медицинскими системами. Когда пришла очередь Кафари, та с благодарностью отдалась во власть бережных рук командира линкора. По ее жилам заструились медицинские препараты, и она с облегчением вздохнула.
— Что это? — нахмурившись, спросил Саймон. — Укусы насекомых?
— Совершенно верно, — ответил за Кафари президент Лендан севшим, хрипловатым голосом, в котором сквозили нотки гордости. — После того как на наш подвал наступил денг, нам пришлось выкурить из коровника целую роту явакской пехоты. Для этого Кафари швырнула в него несколько ульев с пчелами. Они сделали это вместе с Айшей. Половину яваков умертвили пчелы, остальных мы перестреляли, когда они в ужасе бросились наутек.
Лицо Саймона просияло улыбкой, при виде которой у Кафари потеплело внутри.
— Прекрасный и до сих пор ни разу не использованный метод борьбы с яваками! А, Сынок?
Раздался металлический голос, от звуков которого Кафари подскочила на сиденье.
— Я согласен. Мои базы данных содержат информацию обо всех методах борьбы с окопавшимся противником, применявшихся за последние сто лет, но этот способ среди них не значится.
— Хотел бы я на это посмотреть, — с почти мечтательными нотками в голосе добавил линкор.
Саймон усмехнулся:
— Я — тоже. Когда я расскажу об этом другим офицерам Кибернетической бригады, они сложат об этом песни.
— Добро пожаловать ко мне на борт, — добавил металлический голос. — Я к вашим услугам!
— Спасибо, — дрожащим голосом пискнула Кафари.
Саймон Хрустинов приладил медицинские приборы к ее спутникам, подмигнул восхищенному Дэнни Гамалю, сел в свое кресло и пристегнулся.
— Ну что, Сынок, посмотрим, справились ли артиллеристы с уцелевшими денгами, или им надо помочь.
Линкор пришел в движение. Кафари не хотелось засыпать. Она с радостью продолжила бы наблюдать за экранами и смотреть, как влажные волосы Саймона Хрустинова колышутся во время движения, однако лекарственные препараты уже начинали действовать. По телу девушки растеклась приятная истома. А самое главное — как будто свалился с ее плеч страшный груз. Теперь она не несла ответственности за жизнь президента планеты и за ее будущее. У девушки закрывались глаза. Она еще пыталась заставить себя бодрствовать, когда ее веки сомкнулись сами собой, и измученная Кафари погрузилась в долгожданный сон, в котором ее не посещали даже страшные сновидения.
ГЛАВА 8
I
Мэдисон изменился.
А может, изменилась сама Кафари.
Девушка поудобнее пристроила на спине рюкзак, подтянула лямки и зашагала по территории Университета. Библиотека с ее мощнейшим передатчиком для ускоренной космической связи была почти в трех километрах от каморки, которую занимала Кафари в городском общежитии. Но такое расстояние не пугало девушку, хотя погода зачастую бывала прескверной, да и мучительная усталость иногда давала о себе знать.
— Вы часто будете чувствовать себя совершенно разбитой, — сказал ей врач. — Не расстраивайтесь. Это ваш организм приводит себя в порядок. Потерпите. Скоро все пройдет, и вы почувствуете себя даже лучше, чем прежде.
Кафари сомневалась в том, что когда-нибудь почувствует себя хотя бы не хуже, чем прежде. Она часто не узнавала себя в зеркале, особенно свои глаза, чей холодный взгляд теперь нередко смущал даже видавших виды мужчин. Прежняя Кафари осталась где-то позади, в дыму и грохоте взрывов.
