Потом она покачала головой. Девушка, казалось, все поняла без слов. Все опасения любимого. Какими же глупыми они сейчас казались! Улыбнувшись, она привлекла Джейка к себе.
Медленно, мучительно медленно, пуговка за пуговкой оказались расстегнутыми. Джейк снова и снова целовал влажные горячие губы Кристин, ее глаза, все лицо. Он осыпал нежными и страстными поцелуями и легкими укусами ее шею и плечи.
Кристин, от природы застенчивая, с удивлением поймала себя на мысли, что все происходит именно так, как и должно быть. Она раскрывалась навстречу своему мужчине, ловила всей своей сущностью тепло его глаз и жар прикосновений. И хотела отвечать тем же.
В иллюминатор пробивались слабые лучи солнца и покрывали едва заметными золотыми бликами стены и пол, но их вполне хватало, чтобы Джейк и Кристин видели друг друга. Хотя и это было не нужно. Каждый и так чувствовал каждой клеточкой любовь и тепло другого. Слова, срывавшиеся с губ, были тоже бесполезны. Все и так ясно, зачем говорить?
Кристин захватили новые чувства и ощущения. Она горела в огне. Что-то непонятное, находящееся глубоко внутри, заставляло ее прижиматься к Джейку все сильнее, выгибаться ему навстречу, принимать и дарить бесконечные поцелуи и ласки, касаться его обнаженного тела своим. Любить. Страстно и нежно. Так сильно, как только может человек.
Ей казалось, что все ее тело раскалено и вот-вот взорвется. Кристин широко распахнула глаза и запрокинула голову. Она чувствовала, что с Джейком происходит то же самое, и от одной мысли о том, что они дарят друг другу такое наслаждение, становилось еще жарче. Кристин не знала, кто она, где она. Она вся отдалась на волю захвативших ее чувств. И это было действительно прекрасно.
В такие моменты понимаешь, что именно заставляет художников и поэтов всех веков и народов творить, создавать что-то красивое, непреходящее, бессмертное. Это тоже часть служения Вечной Истинной Любви.
Кристин всхлипывала и билась в объятиях Джейка. Сумасшествие полностью поглотило их.
Чуть позже на смену неистовству страсти пришла нежная забота и приятная усталость, болтовня ни о чем и многозначительное молчание. Кристин прильнула к надежному загорелому плечу Джейка, уткнувшись подбородком в бугорки мышц. Тот осторожно и нежно проводил руками по ее обнаженным плечам и волосам, рассыпавшимся по спине. Дарил сотни поцелуев ее чудесным глазам и ямочкам на щеках.
Он долго смотрел на прекрасную юную женщину, доверчиво устроившуюся на его плече. Кристин лежала с закрытыми глазами и одной рукой перебирала прядки его волос. Потом пальцы застыли. Джейк понял, что Кристин заснула. Он осторожно поднялся и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
Спи, мой ангел. Все хорошо. Теперь все будет так. Я никогда не обижу тебя, моя Принцесса, клянусь тебе. Что бы ни произошло.
9
— Дорогой, — промурлыкала Вивьен и сладко потянулась.
Голова чуть откинута назад, сочные яркие губы приоткрыты, подставляя взору ряд белых хищных зубов. Длинные ноги в элегантной юбке-миди (что ничуть не умаляло ее сексуальной привлекательности) скрещены в лодыжках. Полная грудь вздымается в такт ровному дыханию.
Джордж как завороженный в упор смотрел на свою молодую жену. Она чертовски, чертовски привлекательна. О, как же будоражит кровь ее взгляд! Да, Вивьен, ты — настоящий бриллиант этого дома. А он должен блистать в дорогой оправе.
Джордж встал, прошелся по кабинету взад-вперед, искоса поглядывая на жену. Она, казалось, полудремала, откинувшись на спинку кожаного дивана. Но Джордж знал, что под опущенными веками горит огонь, пламя жгучей страсти.
О да, она его действительно любит — Джордж ни секунды не сомневался в этом. Как и все многочисленные любовники Вивьен.
Джордж подошел к сейфу, который находился за его рабочим креслом. Набрав комбинацию цифр, он открыл тяжелую дверцу. Протянул руку внутрь и извлек ларчик, обтянутый темно-синим бархатом. Он уже давно не брал его в руки — с тех пор, как умерла Лилиан. Открыл — и кабинет будто озарился игривыми бликами. Джордж взял колье — старинная работа французских мастеров, гордость его семьи. Остальные драгоценности отправились назад, под надежную защиту металлической двери и кода.
Обойдя диван, на котором сидела Вивьен, Джордж приблизился к ней сзади и, наклонившись, поцеловал в шею. Она вздрогнула, что он безоговорочно принял за призыв (на самом деле Вивьен просто было щекотно от его жестких усов). Но уже следующее прикосновение постылого мужа заставило ее сердце — холодное, каменное — затрепетать. На шею Вивьен восхитительной тяжестью легли камни. Мягко защелкнулась застежка. Дыхание перехватило от сладкого предчувствия. Жадные пальцы Вивьен вцепились в колье. Да, это ее вполне устраивает!
— О, Джордж…
Ее голос дрожал. В душе она ликовала. Этот подарок значил очень и очень многое. Роясь однажды в бумагах мужа, Вивьен наткнулась на свадебную фотографию Джорджа и Лилиан. И ощутила укол жгучей ревности — нет, не из-за того, с каким обожанием и благоговением молодой тогда еще Джордж смотрел на Лилиан, отнюдь. А из-за тяжелого колье, достойно дополняющего белоснежный наряд новобрачной. Таких подарков ни мадмуазель Вивьен Лиссе, ни миссис Вивьен Макферсон не получала никогда. Впрочем, нельзя утверждать, что Вивьен абсолютно не волновало, как относился Джордж к своей первой жене. Однозначно, это ее беспокоило и настораживало. Теперь же все в прошлом. И бесценное свадебное колье Лилиан нашло пристанище на ее, Вивьен, шее.
Победа. Это моя победа, поняла она.
Так было совершено предательство. Самое подлое и мерзкое. По отношению к ушедшему любящему человеку. Предательство памяти.
Но Джорджу было не до подобных мыслей.
Он видел перед собой только сегодняшнюю миссис Макферсон.
Она необыкновенная. Просто идеал. И очень, очень любит детей.
Вивьен, как будто прочитав его мысли, издалека начала Очень Важный Разговор. Ведь от того, что она сейчас скажет, зависит очень многое. На кону огромная сумма. Ради этого стоит использовать все средства.
— Мне надо с тобой серьезно поговорить. Это касается Кристин, нашей… Принцессы. — Кто же выдумал эту дурацкую кличку?! — Видишь ли, я очень обеспокоена. Девочка весьма странно себя ведет в последнее время, ты не находишь?
Джордж пожевал губами и пробормотал:
— Да-да, моя дорогая, ты совершенно права, я тоже это заметил.
— Она носится неизвестно где, неизвестно с кем.
Джордж нахмурился.
— Что ты хочешь этим сказать?
Вивьен продолжала плавно подводить мужа к очевидному, стараясь придать своим словам выгодную ей эмоциональную окраску.
— Она ходит по дому и не замечает никого и ничего, только и ждет удобного случая, чтобы убежать. А этот взгляд? Она может быть где угодно даже тогда, когда намазывает джемом тост в столовой!
