— Кейт, я не верю своим ушам! И ты нашла то, чтоискала?
— Да! — с вызовом ответила Кейт, прожевываямясо. — Очень вкусно!
— И кто же этот счастливчик, сумевший оправдать твоисокровенные надежды?
— Честно говоря, фамилии его я не знаю.
— А с кем еще ты успела порезвиться?
— Ты слышала о газете «Сити тайме»?
— Нет, только не это! Неужели ты осмелиласьвоспользоваться рубрикой «Родственные души»? — Сара вытаращила на подругуизумленные глаза. — Выкладывай все как на духу! Я умираю от любопытства!Может быть, ты сама дала там объявление? Не томи меня, рассказывай, много ли тыполучила откликов, прислали ли тебе мужики снимки своих пенисов и что они стобой вытворяли!
Кейт улыбнулась: Сара совершенно не изменилась, онаотносилась к жизни с прежней подкупающей легкостью. Ей всегда была свойственнабесшабашность, она брала от жизни все, не заботясь о последствиях.
— Ну не молчи же! Я хочу знать все в деталях! —настаивала Сара.
Кейт сосредоточенно уплетала за обе щеки мясо, запивая еговином.
Осушив бокал, она облизнулась и, прищурившись, взглянулаподружке в глаза. Закатное солнце разукрасило ее круглое лицо апельсиновымиотблесками, на пухленьких щечках от улыбки образовались ямочки.
— Отвечать не обязательно, Сара, но мне хотелось бызнать, вступапа ли ты в сексуальную связь с женщиной? — спросилаКейт. — Я понимаю, что это очень личное…
Сара расхохоталась:
— Так вот оно что! Тебя это смущает? Я думала, что тывсе обо мне знаешь. Помнишь Пенни — рыженькую девчонку, которая крутилась возлеменя в женском общежитии? Разве ты не знала, что она лесбиянка? Ей до смертихотелось залезть ко мне под юбку.
— И ты ей это позволила?
— Да, она меня достала. Но мне это понравилось, онамастер своего дела.
— А позже с тобой такое случалось?
— Ты же меня знаешь, я не упущу случай развлечься.Специально я за лесбиянками не гоняюсь, но если они сами напрашиваются, то я невозражаю. Ты помнишь Деррика?
— Твоего бывшего начальника?
— Да. У него жена итальянка. Шикарная дама! Кажется,графиня или княгиня… Но это не важно. Однажды под Рождество она расфуфырилась, наделаплатье от Валентине, шелковое белье, надушилась дорогими духами и стадасоблазнять меня прямо на вечеринке. Затолкала меня в кладовую и начала там менялапать.
— В самом деле?
— Потом она стала одолевать меня звонками, приглашать всвой шикарный особняк. Незадолго до этого я развелась, и мне хотелосьразвлечься. Вот мы с ней и провели вместе целый вечер.
— Ты никогда не рассказывала мне об этом.
— Не хотелось тебя расстраивать.
— Вы с ней… то есть я хочу сказать…
— Не нужно все осложнять, я тебе отвечу прямо: да, мыделали все, что в таких случаях позволяют себе женщины. Это было чудесно! Сексесть секс, и ничего больше. Жизнь слишком коротка, чтобы быть чересчурразборчивой в удовольствиях. Тот эпизод ничего не изменил в моих привычках. Яне стала иначе относиться к мужчинам, зато расширила свой сексуальный кругозор.Должна тебе сказать, что это очень удобно. Если я не нахожу себе симпатичногопарня, когда мне приспичит, то вполне удовлетворяюсь и женщиной. С ней, кстати,легче договориться.
— Ты все еще видишься иногда с Габриеллой?
— Время от времени, когда у меня возникает такоежелание. Знаешь, у нее кровать застелена шелковыми простынями.
Кейт доела мясо и, собрав кусочком хлеба соус, съела и его,запивая вином.
— Теперь признавайся, почему тебя заинтересовалиподробности моей интимной жизни?
Кейт пристально взглянула на подругу и честно призналась:
— Я пребываю в некоторой растерянности.
— Какая-то лесбиянка пытается стянуть с тебя трусики?
— Нет, ты не правильно меня поняла. Произошло вот что…
Кейт выложила толстушке всю историю, случившуюся с ней вдоме Марианны и Питера, и поделилась ощущениями и мыслями, возникшими у неепосле того приключения.
Сара слушала свою разумную и педантичную подругу с открытымртом, а когда Кейт закончила свой сбивчивый рассказ, упомянув и о письме отбрюнетки с загадочным взглядом, спросила:
— Но ведь ты получила удовольствие, верно? Угощайсясыром и салатом! Это вкусно!
— Верно. Но я в смятении, не знаю, что мне дальшеделать.
Сара усмехнулась, встала и зажгла две свечи, стоявшие настоле. Пламя слегка покачивалось от ветерка с реки. Откуда-то издалека донессятревожный гудок баржи. Сумерки сгущались.
— Кто тебе внушил, что следует советоваться обо всем сосвоими знакомыми, Кейт? — спросила Сара. — Вот что я тебе скажу,дорогая: если тебе что-то по душе, отбрось сомнения и действуй. Наслаждайсяжизнью, пока есть шанс! А уж если тебе что-то противно, тогда выкинь это изголовы. Признайся, ты ведь не стала бы мне рассказывать об этом, если быдумала, что я назову тебя грешницей и распутницей.
— Но я же не знала, что у тебя есть опыт сексуальногообщения с женщинами!
— Это не играет роли! Ты знаешь, что мой глав-ныйпринцип — наслаждайся жизнью, пока не поздно, срывай цветки удовольствия, покаони не увяли. Так зачем же колебаться?
Кейт нечего было ей возразить. Расскажи она эту историюдругой своей близкой подруге — Патси Палмер, замужней женщине, имеющей троихдетей и ожидающей четвертого, — та наверняка поделилась бы со своиммужем-фермером, а ей бы заявила, что все это тягчайший грех и заблуждение. КСаре Кейт пришла, потому что знала, что она не осудит ее и даже ободрит. Таконо в общем-то и случилось.
Кейт отрезала по кусочку сыра разных сортов и произнесла:
— Хорошо, раз уж мы раскрыли друг другу своисокровенные тайны, расскажи мне поподробнее о Габриелле.
Сара откинулась на спинку стула и спросила:
— И что именно тебе хотелось бы услышать?
— Кейт, с тобой желает поговорить мистер Смит, —сообщила ей Шерон, едва она вошла в офис.
— И что ему от меня нужно?
— Не знаю, может быть, твое тело.
— Хорошо. Соединяй, я с ним поговорю.
Кейт подняла трубку телефона в своем кабинете.
— Привет, как дела? — услышала она знакомый голос.
— Прекрасно! Что новенького, Джонатан?
— Спасибо, все нормально. Я звоню по важному делу.Поступило серьезное предложение от ответчика.
