Следующий мой звонок был Джо Биксу, и, вопреки принятому решению, я оставила ему свой номер телефона в гостиницу.
Затем позвонила в офис Дага.
— Присяжный поверенный Рентам, — ответил он.
— Здравствуйте, это Салли, — сказала я, словно пять часов пребывания в Нью-Йорке изменили меня настолько, что мне следует отрекомендоваться.
— У нас здесь сплошные треволнения, — зашептал он. — Картер перевез твоего друга Пита в безопасное место.
Картер — помощник окружного прокурора по расследованию убийств.
— В какое? В мой дом?
— Нет, — ответил Даг. — Послушай, — шептал он, — я не могу сейчас говорить. — Он повысил голос: — Как твои дела в Большом Яблоке?
— Великолепно! — ответила я. — Верити пригласила меня на ленч во «Времена года», а вечером иду на премьеру в театр Джозефа Паппа.
— С кем? С Верити?
Внезапно я почувствовала себя в ловушке. Почему-то не хотелось говорить Дагу правду. Хотелось приключений после застойной обыденности Каслфорда. И сегодняшнее свидание, полагаю, позволит мне хоть на время позабыть о доме.
— У сотрудника Верити оказался лишний билет, — ответила я.
— Чудесно. А ты подготовилась к завтрашнему дню?
«Нет, — подумала я. — Я вообще сегодня ни черта не сделала».
— Да, — ответила я. — Даг, а не мог бы ты сказать, почему прячешь Пита?
— Нет, — ответил он.
Заработала вторая линия гостиничного телефона, и я сказала Дагу, что должна уходить; мне просто следовало сообщить ему, что вечером не смогу ему позвонить. Я приняла второй звонок.
— Послушай, Сэл, здесь такое творится, — доложил Джо.
На линии были помехи, и я поняла по уличному шуму, что он в машине.
— Что происходит?
— Убитый — Тони Мейерз, — ответил Джо. — Своего рода король ядохимикатов из Лонг-Айленда. У него масса правительственных контрактов.
— Что он делал в Каслфорде?
— Этого никто не знает, хотя вырос он здесь. Его мать живет в Аризоне, а здесь у него никаких родственников.
— Откуда ты все это узнал?
— У меня приятель в «Ньюсдей». Сэл, мне нужно, чтобы ты еще раз поговорила с Д'Амико. Вчера сумасшедшего Пита подозревали в убийстве, сегодня он персона нон грата. Никто не знает, где он находится. Его отец собрал вещички и уехал во Флориду. Говорит, что здесь очень опасно.
— Почему?
— Думает, что тот, кто расправился с этим Мейерзом, может расправиться и с ним.
— Почему?
— Это тебя надо спросить.
— Если Бадди прячет его, — сказала я, зная, что этим делом занялась окружная прокуратура, — то надо сосредоточить все внимание на самом убитом и его деятельности. Сдается мне, здесь пахнет мафией.
— Это домыслы, — сказал Джо.
— Хорошо, значит, пахнет организованной преступностью, — сделала я поправку. — Что Бадди говорит насчет того, чтобы имя убитого появилось на первой полосе?
— С этим все в порядке.
— Тогда публикуй.
— Он хочет, чтобы мы опросили людей. Но ты должна знать, что у меня табу на Пита. Я прокляну себя, если какая-нибудь газетенка обойдет нас. А что, если действительно убил он?
— Посмотрю, что можно сделать, — пообещала я, повесив трубку. Я снова набрала номер Дага.
— Присяжный поверенный Рентам.
— Значит, это дело рук мафии? — спросила я. — И твои парни боятся, что Пит будет следующим?
— Мафии? — удивился Даг. — Никто этого не говорит.
«Значит, речь идет об организованной преступности», — решила я.
— Может, я перезвоню позже? — спросила я.
— Ни в коем случае, назойливая леди-репортер, — ответил он. — Пока.
Глава 15
Жутко нервничая, я приняла душ, надела юбку и блейзер и прошла несколько кварталов до ресторана, где должна встретиться со Спенсером. Пришла чуть раньше, но он уже был в баре.
— Привет, — улыбнулся он и развернул для меня стул. — Выглядите потрясающе! — Мы обменялись рукопожатиями.
Сели за столик, и я заказала себе бокал вина. Некоторое время провели в непринужденной беседе. Он родом из Мэна; его отец — судовладелец; он окончил университет Брауна и некоторое время учился в аспирантуре в Колумбии; получил работу в журнале «Тайм-лайф», оттуда перешел в «Уорнер букс», затем в «Саймон и Шустер», а спустя три года — в «Беннет, Фицаллен и К°». Эта работа ему нравится. Я вкратце обрисовала ему свой жизненный путь до сегодняшнего дня, включая и тот факт, что встречаюсь с Дагом.
— Извините, если заставил вас принять мое предложение, — внезапно сказал он, глядя в стакан с виски. Потом посмотрел на меня и произнес: — Прошло слишком много времени с тех пор, как я проводил время с… ну вы понимаете… был на свидании с женщиной. Много работы… и прочее.
Мне страшно захотелось узнать подробности, но я сдержалась. Скажет, если захочет.
— Приятно сознавать, что еще не забыл, какими чудесными могут быть женщины. — Он чуть улыбнулся, и на его щеках проступил румянец. — И какими привлекательными. Без тайных пороков.
«О Господи, — подумала я, — какого же сорта были женщины, с кем он общался?»
Я не знала, что сказать, и потому глупо улыбнулась.
Подали обед, и я похвалила равиоли со шпинатом.
— Давно я не видел, как ест женщина, — сказал он. — Не что попало, а овощи, салат, морковку… Уф! — внезапно выдохнул он, отчаянно крутя головой. — Хватит. Больше ни слова, обещаю. — Он протянул вперед руки, словно выпуская птицу. Взял вилку и попробовал заказанное им блюдо, сдобренное подливой из томатов, чеснока и маслин. — Думаете, я псих и неврастеник, ведь так? — спросил он лукаво.
Поколебавшись, я ответила:
— Думаю, вы слегка перетрудились или, по всей вероятности, были измучены — могу я сказать? — человеком не вполне здоровым. — Когда он ничего не ответил, а вперился в меня взглядом, я добавила: — Вы же знаете, что, долго общаясь с человеком, который не слишком здоров, спустя какое-то время начинаешь мыслить так же, как он. Особенно если думаешь, что любишь его. Вы хотите понять его, завоевать доверие, овладеть его сокровенными мыслями. Поэтому позднее, вдохнув свежего воздуха и вернувшись в реальный мир, начинаете думать, что у вас плохо с головой. Потому что привыкли думать как человек нездоровый, которого любили. — Я улыбнулась. — К счастью, чтобы понять это, не требуются годы. Мне доводилось такое испытать. Сейчас вы чувствуете себя словно вырвавшийся из ада.
Спенсер отложил вилку на край тарелки и залпом выпил стакан воды.
— Вы умны и очаровательны, — изрек он.
