– Вы оскорбляете меня своими вопросами, – отрезала Джудит.
Вместо ответа на лице лорда Рэнналфа заиграла насмешливая полуулыбка – этот порочный человек явно издевался.
– Я подозреваю, – наконец заговорил он, – нет, я почти уверен, что, стоило вашей тетушке взглянуть па нас, как она с прискорбием обнаружила, что вы намного превосходите красотой ее дочь, и решила во что бы то ни стало изуродовать вас. Я прав?
Конечно, он не прав. Разве он ослеп? Тетя Луиза всего лишь хотела скрыть самые безобразные черты во внешности племянницы. Просто она действовала более решительно, чем ore д.
– Неужели и ваши волосы были лишь частью маскарада? – Уголок его рта дернулся и пополз вверх, что должно было означать насмешку. – Вы, случайно, не лысая под шляпкой, мисс Лоу?
– Вы становитесь навязчивы и беспардонны, лорд Рэнналф, – процедила Джудит. – Будьте так добры показать мне дорогу в розарий, или я попрошу садовника сделать это за вас.
С минуту лорд Бедвин молча смотрел на девушку, ноздри его подрагивали от сдерживаемого гнева, а потом он прищелкнул языком, отвел глаза и пошел в обратном направлении по тропинке, ведшей к фонтану. Там он свернул на примыкающую дорожку, в конце которой виднелась увитая розами решетка. Это, видимо, и был розарий.
Внутри было потрясающе красиво. Вернее, это при других обстоятельствах Джудит смогла бы по достоинству оценить великолепие этого местечка: сейчас же она лишь бегло осмотрелась вокруг. С трех сторон защищенный от ветра высокими декоративными решетками, розарий четырьмя террасами спускался к бурлившему внизу потоку. Розы были повсюду, всех цветов и оттенков, всех форм и сортов. Воздух был пропитан их тяжелым ароматом.
Джудит уселась на резную железную скамейку на верхнем ярусе и сложила руки на коленях.
– Вам не обязательно оставаться со мной, – сказала она. – Я с удовольствием посижу одна.
Лорд Рэнналф Бедвин застыл рядом, сохраняя молчание. Джудит не подняла головы, чтобы узнать, смотрит он на нее или просто наслаждается пейзажем, но ей было видно, как он ритмично постукивает по земле носком сапога. Джудит хотела, чтобы он ушел. Она не могла выносить его близости. Она не могла смириться с реальностью и признать, что ее украденный сон навеки разрушен.
Он ушел, не проронив ни слова, дав Джудит почувствовать себя брошенной.
* * *
Рэнналф поднялся к себе в комнату и принялся мерить помещение шагами. Она оказалась дочерью джентльмена.
Пошло все к черту! Нечего было отправлять ее в дорогу одну, без горничной, которая могла бы обеспечить девушке относительную безопасность. Ее отца убить мало за такую оплошность! Нечего ей было соглашаться ехать с ним в деревню. Нечего было флиртовать с ним и позволять украдкой срывать поцелуи.
Ей следовало бы выучить правила светского поведения, так же, как и ему.
Он знал эти правила с детства.
Опершись обеими руками о подоконник, Рэнналф сделал глубокий вдох, на секунду задержал дыхание и медленно выдохнул. Он посмотрел на расстилавшийся внизу сад. Садовник направлялся по дорожке к дому. Это значит, что стакан лимонада, который он приказал отнести ей, был благополучно доставлен.
Она не должна была соглашаться на его безумное предложение поселиться в уединенном местечке возле ярмарочной площади и уж тем более не должна была соглашаться жить с ним в одной комнате, или ужинать в его компании, или распалять его страсть потрясающей актерской игрой. Где, черт возьми, она научилась так играть? Или, подобно Сирене, носить волосы свободно распущенными по плечам.
Какого черта она легла с ним в постель?!
Она должна была знать правила. Он знал их с детства.
Рэнналф с силой ударил кулаком по подоконнику и тихо выругался сквозь зубы.
Черт возьми, ему прекрасно были известны все правила. Его отец воспитал своевольных, неуправляемых сыновей, которые ежеминутно попирали любые условности и общественное мнение. Но в то же время он воспитал и благородных мужчин, которые знали, какие правила нарушать нельзя.
Он сказал ей, что взял бы ее с собой, даже если бы ему была известна правда. Сказал, что сделал бы ее своей любовницей. Неужели? Скорее всего, нет. Однозначно нет.
Она ведь была дочерью джентльмена.
Боже, ей, может быть, до сих пор неизвестно, не случилось ли самое страшное.
С другой стороны, эта женщина – законченная лгунья, поэтому она вполне могла соврать и в отношении беременности. Очень может быть, что через девять месяцев она даст жизнь его бастарду.
Лорд Рэнналф снова ударил кулаком по подоконнику, потом, отвернувшись от окна, стал бродить по комнате из угла в угол, крепко сжав руки в кулаки.
Черт, черт, черт!
Наконец, не выдержав, лорд распахнул дверь и стремглав бросился вперед по коридору. Он ни разу не остановился, чтобы обдумать свое решение.
Джудит сидела там же, где он ее оставил, зажав руки между колен, а рядом с ней на резном железном столике стоял недопитый стакан лимонада. Видимо, этот столик садовник принес специально для нее. Взгляд девушки был устремлен на шумный поток, и она только слегка повернула олову, заслышав приближающиеся со стороны увитой цветами ограды шаги.
– Все то время, что я отсутствовал, – решительно начал Рэнналф, – я мерил шагами свою комнату, пытаясь убедить себя, что вы одна виноваты в том, что произошло. Это не правда. В этом есть и моя доля вины.
Джудит повернулась к лорду, и Бедвин увидел перед собой зеленые глаза, расширившиеся от изумления.
– Что? – переспросила она.
– Вы были невинной и неопытной юной девушкой, – продолжал он, – а меня трудно назвать невинным и неопытным. Я должен был догадаться, я должен был все понять во время… м-м… процесса.
– Вы чувствуете свою вину за то, что произошло между нами? – спросила Джудит, устремив на него недоумевающий взгляд. – Что за глупости! Ничьей вины здесь нет, все произошло по обоюдному согласию. Наше приключение закончилось, и лучше поскорее о нем забыть.
Если бы все было так просто!
– Ничего не закончилось, – возразил Рэнналф. – Я лишил вас девственности, и теперь вы, грубо выражаясь, порченый товар, мисс Лоу. Полагаю, вы не настолько наивны, чтобы не отдавать себе в этом отчета.
Щеки девушки вспыхнули. Она резко поднялась на ноги и отвернулась, уставившись прямо перед собой.
– Что заставляет вас думать… – начала она.
– О, только не мой личный опыт, – заверил ее Рэнналф. – Я, можно сказать, был опьянен выпитым вином, вашей изумительной актерской игрой и вашими прелестями. Когда вы исчезли, хозяйка постоялого двора объяснила мне, почему она после первой же ночи сменила нам простыни. Она с удовольствием сообщила, что на использованном белье были пятна крови.
Услышав эти слова, Джудит вздрогнула, как от удара.
