Высоко в небе летали чайки; драмы и страсти людишек внизу оставляли их равнодушными.
Тут он услышал шум.
И заметил какое-то движение.
Непонятно, что сначала, возможно, шум и движение были одно и то же.
Но откуда?
Оттуда, со Стейшн-террас. Винс прижался к каменному парапету, пальцы впились в поросшие лишайником перила.
Вот он.
Вот.
Как быстро едет.
«Мерседес-универсал». Грязно-белого цвета. На вид не новый, лет десять. Промчал мимо ряда домов, повернул направо и исчез под железнодорожным мостом.
Откуда он взялся?
Что ему здесь нужно?
И как это Винс его не заметил?
Он не мог подъехать, когда Винс уже был здесь. Он бы непременно его услышал, даже если был в это время внутри красильни.
Инстинктивно Винс чувствовал, что была какая-то связь между этой машиной и тем ощущением, которое он испытал, когда подходил к зданию.
На лбу выступил холодный пот.
Его с головой накрыла волна страха, какого он не испытывал с самого детства. Того самого страха, от которого в животе стынут и обрываются внутренности.
Того самого страха.
Винс вернулся назад тем же путем, перекусил рыбой с жареной картошкой в «Праймарке» – кафетерии с видом на гавань, а потом решил заглянуть в массажный салон «Цезарь» в надежде разжиться там какой-нибудь информацией.
Заведение располагалось в самом начале Норт-даун-роуд и сразу показалось Винсу крайне убогим и жалким.
До того как стать массажным салоном, помещение служило аптекой. Прежняя вывеска «Аптека Фримана Грива» была все еще различима под положенным сверху слоем белил. Надпись «Массажный салон „ЦЕЗАРЬ“» была выполнена каким-то неумехой, корявым шрифтом с засечками, какой можно встретить в меню дешевых греческих ресторанчиков – греческих, римских – какая разница?
Черные шелковые занавеси за витринным стеклом были призваны придать заведению вид таинственности и роскоши. Объявление на двери сообщало, что оно открыто семь дней в неделю с полудня до двух часов утра и принимает кредитные карты известных наименований.
Винс толкнул парадную дверь и вошел.
Он очутился в небольшом зальчике с многочисленными креслами, столиком, на котором в беспорядке лежали растрепанные журнальчики с фотографиями полуголых девиц, телевизором и видеоплеером, а на стенах висели плакаты с изображением мисс Август и ее предшественниц с обнаженной грудью и в весьма откровенных позах.
В углу, за небольшой конторкой, восседал мускулистый парень лет тридцати, с длинными сальными черными волосами – охранник. Его задачей было следить, чтобы посетители не безобразничали. Он взглянул на Винса и довольно угрюмо спросил:
– Может, вам помочь, сэр?
Говорил он глубоким басом. Произношение с заметным местным диалектом выдавало в нем человека малограмотного.
– Я пришел на массаж.
– Тогда, сквайр, ты обратился по адресу.
Винс согласно кивнул.
– Кто у вас сегодня?
– Кто сегодня? Милашка Дениза. Вот кто у нас сегодня.
– Угу. Выбирать, значит, не приходится? – спросил Винс.
Охранник не обратил на его вопрос внимания и, улыбнувшись какой-то своей мысли, потянулся, нажал кнопку внутренней связи и сказал:
– Дениза, тут джентльмен пришел.
– Иду, – донесся из динамика глухой и невнятный ответ.
Все еще улыбаясь, охранник посмотрел на Винса и предложил ему сесть.
Винс покачал головой и ответил:
– Я постою.
– Как хотите. С вас тридцать фунтов, сэр.
Винс вынул из бумажника три помятые десятки и отдал ему.
Вышибала сунул деньги в карман джинсов и заговорщицки проговорил:
– Дополнительно будете договариваться с массажисткой, так?
– Ну.
– Видео хотите?
– А что у вас есть?
– Сегодня новенькое. «Пятьсот минетов со сливками». Закачаешься.
Винс сказал, что попозже.
Вышибала был явно себе на уме. Из тех, у которых даже их собственное имя приходится вытягивать с трудом. Нет уж, он попробует поговорить с этой девицей, Денизой. Посмотрим, что она скажет.
Появилась Дениза – молоденькая и очень эффектная брюнетка. На ней была ярко-зеленая – оттенка лайма – мини-юбка, едва прикрывавшая бедра, и того же цвета топ, демонстрирующий пупок.
Она смерила Винса взглядом и улыбнулась: похоже, после всех этих чудиков, которые обычно сюда забредали, он произвел на нее благоприятное впечатление. Она спросила, как его зовут. Он ответил.
– Ну пойдем, Винс.
Она повела его по длинному, тускло освещенному коридору в маленькую комнату с голыми стенами. Посередине стоял стол для массажа, еще там были стул, умывальник и большое количество одноразовых салфеток.
– Помочь тебе принять душ? – спросила Дениза.
– Нет, хватит с меня массажа.
Винс снял куртку и рубашку и бросил их на стул. Потом снял туфли и носки.
– Ну ложись туда, – сказала, указывая на стол, Дениза.
Винс улегся лицом вниз. Он слышал, как Дениза открыла бутылку и налила оттуда себе на руки масло.
Он чувствовал ее пальцы на своих плечах, она круговыми движениями разминала ему мышцы. Это было приятное ощущение, и Винс закрыл глаза. Ничего, если он немного расслабится. Он обожал, когда ему делали массаж.
Дениза принялась спускаться вдоль хребта, работая то ладонями, то пальцами. В воздухе распространился приятный запах ароматического масла.
Массаж развеял Винсовы заботы, разогнал тревоги. Он уже несколько недель не ощущал себя таким отдохнувшим.
Вот ведь, подумал Винс, у него почему-то никогда не было подружки, которая бы делала ему массаж. В смысле нормальный. Так, пару минут, – это, конечно, было. Вот, например, Джулия. Как это она говорила? «Я не собираюсь тебя баловать. Если хочешь, чтоб тебе скребли спину, обращайся к массажистке». Ничего себе, да?
Винс слышал, как Дениза, перед тем как перейти к его пояснице, налила в пригоршню еще масла. Она разминала мышцы усердно, будто тесто месила, но даже это было приятно.
Он уже начал засыпать, когда молчание прервал ее резковатый голос.
– Погорячее хочешь? – спросила она устало и почти равнодушно, растягивая гласные.
Погорячее? О чем это она?
Что значит «погорячее»?
Да, погорячее.
– А что в меню, детка? – спросил Винс.
