мода их молодости, их переживания, чаяния и надежды, и мечты. В душе прорвало плотину нежности и полного принятия — я все никак не могу наговориться с этими светлыми мудрыми людьми.
Именно такими я всегда буду их помнить.
***
В один из декабрьских вечеров, совершенно окоченев, бегу через сугробы от остановки и замечаю у контейнерной площадки соседнего двора замерзающего кота. В ранних сумерках масть животинки на глаз определить не удается: рыжий ли он, или белый, но грязный — не разобрать. Останавливаюсь, подманиваю кота к себе — он недоверчиво смотрит, но встает с обледеневшего асфальта, подходит. Хватаю его на руки и бегу в свой старый обшарпанный подъезд.
Включаю свет в прихожей и разглядываю нового знакомого. Быть не может: сиамский! Помойный, голодный, ободранный… С прозрачными ледяными глазами, которые глядят на меня как на боженьку.
— Ки-и-иса… — тяну, и кот подается вперед и со всей признательностью бодается теплым меховым лбом.
Оставайся со мной. Люди будут влюбляться, создавать семьи, рожать детей, а у меня будешь только ты. Навсегда один только ты.
Вот так в канун Нового года совершенно незапланированно я завела кота.
***
Праздники отгремели, успешно сдана зимняя сессия, у студентов начались зимние каникулы.
Страну сковали рекордные морозы, и я вторые сутки провожу в уютной теплой кровати: взяла паузу. Теперь у меня есть компьютер, купленный в складчину с мамой и дядей Костей «для учебы». Разжиревший Киса свернулся клубком в ногах, на моем животе, поверх одеяла, покоится огромная миска с попкорном, а я досматриваю уже третий фильм из горы дисков, принесенных Кидисом и Светкой в прошлый визит.
Дремлю, почти вижу сны и буквально подскакиваю от громкого стука во входную дверь. Это странно, ведь звонок исправен. На цыпочках крадусь к глазку и испытываю острое разочарование: за дверью топчется пожилая соседка. Сумасшедшая. Сейчас она начнет отчитывать меня за запах сигарет или громкую музыку, и вообще, кто знает, какого хрена ей нужно.
Нехотя открываю.
— Здравствуй, Анжелочка! Давно тебя и твоей мамы не видно, я и посомневалась, дома ли вы вообще. Вот, третий день в вашем ящике торчит. Подожгут, не дай бог, случится пожар… — Она протягивает мне почтовый конверт без обратного адреса, и я цепляюсь за ручку, чтобы удержаться на подкосившихся ногах.
Благодарю вредную старуху, хватаю письмо, бегу в комнату и падаю на пол, судорожно пробегая глазами по неровному мелкому почерку, которым написан мой адрес. Отправитель не указан, но я знаю, кто он.
Трещит мороз, в небе взрываются звезды, их взгляд прожигает насквозь, их свет освещает путь… Сид. Он реален, в моих руках доказательство этому.
Разрываю конверт, разворачиваю тетрадный листок. Читаю. Перечитываю много раз. Дрожу и глотаю слезы.
Привет, Лика!
Что ты знаешь о трассе М-5? Я тоже раньше о ней ни черта не знал, но оказывается, Федеральная автомобильная дорога М-5 «Урал» — автомобильная дорога федерального значения Москва — Рязань — Пенза — Самара — Уфа — Челябинск, протяженностью 1879 километров.
Теперь копилка моих бесполезных знаний пополнилась, потому что на одном из отрезков трассы расположен поселок городского типа, где я живу. Сквозь него день и ночь пролетают машины — легковушки и фуры.
Я люблю сидеть на отбойнике и провожать их взглядом — они уходят по разветвлениям дорожной сети до конечных пунктов в сотнях и тысячах километров от этого места.
Поселок со всех сторон окружен лесами. Леса начинаются сразу за огородами, тянутся на много верст вокруг, и в них наверняка живет нечисть — ведьмы и лешие. У меня все-таки получилось попасть в сказку, Лик.
Сказка: пять пятиэтажек и церковь в Центре, два продуктовых магазина, вещевая ярмарка по пятницам, школа, детский сад, библиотека и больница, где медсестрой трудится моя тетя.
В школе учатся дети со всей окрестной мухосрани — кроме поселковых, сюда на автобусах привозят народ из сел и деревень, расположенных в радиусе пятидесяти километров.
Благодаря этому единственный одиннадцатый класс укомплектован почти полностью: нас тут восемнадцать человек. Двенадцать парней, шесть девчонок.
Поначалу местным я не нравился — ни разу не видели чуваков с серьгой в ухе. Но я все им популярно объяснил. Так, что они поняли.
По школе ходит слух, что я с приветом, но теперь все девушки из старших классов не дают мне прохода.
Зачем я рассказываю это тебе? Сам не знаю. Просто хочу, чтобы ты была в курсе. Но я не пользуюсь положением, не хожу на их посиделки, не вожу девчонок домой и не принимаю их приглашения.
Тут вообще ничего не происходит.
Давно адреналин не хлыстал в башку, давно никто не смотрел на меня так, как ты, когда мы перекрывали друг другу кислород…
Я часто думаю об этом.
Предновогодняя тоска наседает, намекает: выйди, начисть рожи паре случайных прохожих, убейся в слюни водкой, угасись тем, что тебе подгонят друзья, а потом, возвращаясь домой, обблюйся в полупустом троллейбусе, везущем тебя на рога к самому черту… Потому что мир несправедлив, потому что ты один. Вечно по жизни один. И легче не станет.
Там, в своей реальности, я бы точно сторчался. Однажды на спор я уже пробовал. Дурак был. Заработал трещину в кости. Месяц на гитаре играть не мог. А отходняк был такой, что чуть в петлю не влез. Но самая жесть, что я до сих пор помню, какими глазами ты тогда смотрела на меня… Хорошо, что я сейчас в этой сказке. Здесь неоткуда достать.
А осенью лес у трассы горел красными и желтыми кронами кленов и берез, а небо было бледно-голубым, почти белым, с молочными облаками. Темные ели на контрасте казались еще более зелеными, загадочными.
Градиент этих цветов каждый раз запускал в голове ассоциации с тобой, рыжая. Он будил мою память, растаскивал душу на куски.
Как тебе лирика? Что скажешь, способен ли мужик на такие чувства?..
Однажды в октябре я увидел у отбойника сбитую лису. Лиса была жива, пыталась поднять голову. Я притащил ее домой и, невзирая на вопли тетки, поселил в своей убогой комнате.
Как ни странно, лиса выжила, к вечеру уже лопала собачьи консервы, спустя день ходила за мной по квартире как привязанная.
Она ждала меня и всеми вечерами сидела возле моих ног.
Но разве так должен был жить самый красивый зверь этого леса?
Я ее отпустил.
Она долго недоверчиво смотрела в мои глаза, но уходить не собиралась. Пришлось заорать, и она скрылась в чаще.
Беги, рыжая.
Пожалуйста, беги и
