8.04.2025
Сальмуса с головой ушел в дела.
С января, когда Корейская народная армия вторглась в США, его поставили отвечать за безопасность, разведку и так называемую «интеграцию американского народа».
В конце января он покинул надежное жилище в Ван-Низе, на «фольксвагене» приехал в Сан-Франциско и предстал перед военным командованием. Штаб расположился в бывшей мэрии. Чтобы захватить город, понадобилось двадцать тысяч человек. Американцы яростно сопротивлялись, но численное превосходство было не на их стороне. Вдобавок корейцы хорошо подготовились к войне. Они закупили американскую военную технику у Японии и Южной Кореи, в совершенстве ее освоили и активно использовали в боевых действиях. Армия США, в свою очередь, за годы разрухи и бесталанного управления пришла в упадок. Сан-Франциско продержался всего два дня. В Лос-Анджелесе из-за громадных размеров провозились четыре, правда, авиабазу Эдвардс захватили в первые же сутки. На Сан-Диего ушло восемь часов.
Корейский десант сыпался на города из брюха транспортников С-130Н, захваченных на авиабазе Хикам в Гонолулу. Заправщики КС-135 и КС-10 исправно качали им в баки топливо. Были оккупированы Невада, Аризона, Юта, Колорадо, Вайоминг, Монтана, Айдахо, Нью-Мексико и Техас.
27 января самолеты С-17 с авиабазы Эдвардса перемахнули реку Миссисипи и высадили десант вплоть до Восточного побережья.
Дерзкий план Блистательного Товарища по захвату громадной страны сразу пришелся Сальмусе по душе. Стоит перехватить контроль за ключевыми точками, и жалкие америкашки быстро сложат оружие. Понятное дело, в первую очередь речь идет о крупных портах: Сан-Диего, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, на сладкое – Сиэтл и Портленд. Не стоит забывать о промышленных центрах, особенно о нефтедобыче. В обращении к руководству Корейской рабочей партии Ким Чен Ын объявил Америку «ветшающим складом, населенным паразитами. Но рачительный хозяин еще успеет вычистить и укрепить его, пока стены не рухнули». Свою речь он закончил, похвалив корейскую стратегию наращивания оккупационных плацдармов: «Крошечный вирус, попав в организм, размножается и валит с ног великана».
За три месяца вирус основательно разросся.
Корея использовала подход, отработанный армией США: разделила страну на зоны ответственности согласно экономической роли и военному потенциалу. Через Гавайи и Восточное побережье будут вывозиться нефть и технологии. Скалистые горы и Средний запад разделены на сельскохозяйственные районы, промышленные, нефте– и горнодобывающие. На данный момент войска захватили лишь первые плацдармы, однако в зоны повышенного интереса ввели усиленный контингент и установили свою власть.
В должностные обязанности Сальмусы входил контроль населения и противодействие гражданским волнениям в зонах массированного присутствия.
В самом начале вторжения было уничтожено восемь тысяч вероятных диссидентов: властителей дум, политиков, блогеров, студенческих активистов. Сальмуса приказал похоронить их в братских могилах, в парке Сансет в Лас-Вегасе, на острове Хайден в Портленде, на площадке для гольфа «Глендейл» в Солт-Лейк-Сити, на стадионе «Доджер» в Лос-Анджелесе. Также он издал указ, что корейский офицер в звании капитана и выше имеет право задержать без суда и следствия любого американца.
Сальмуса отвечал за организацию концлагерей, в основном на базе бывших тюрем. На Западном побережье тех работников и инженеров, кто отказывался помогать захватчикам грабить родину, отправляли на «реабилитацию» на остров Алькатрас. Обычных преступников и мелких нарушителей собирали в Роуз-Боул в Пасадене. В Кобб-Парке в Форт-Уэрте сидели дети и жены нефтяников, чтобы «американским сотрудникам» не лезли в голову ненужные мысли. Грантс-Пасс в Орегоне обтянули колючей проволокой и превратили в лагерь смерти для нежелательных элементов из Такомы, Портленда и Сиэтла.
Что же касается казней, каждая зона решала вопрос по-своему. Например, начальник первой зоны развешивал приговоренных на столбах. Начальник третьей зоны расстреливал заключенных по ночам, а трупы сжигал. Американцы на его территории навсегда оставались в неведении относительно судьбы родных и близких.
Особняком стояла тюрьма штата Калифорния в Ланкастере, небольшом городке севернее Лос-Анджелеса. Половину колонии на пять тысяч посадочных мест отвели под «диссидентов», как их называли корейцы. Сами по себе диссиденты не представляли угрозы, а вот их крамола была опасна. Попасть в эту категорию можно было, скажем, заявив открыто, что тебе не нравится корейская гегемония. Попадались среди диссидентов и звезды шоу-бизнеса, однако основную массу составляли люди с высшим образованием и твердыми убеждениями. Они собирались в группы, распространяли антикорейскую пропаганду, убеждали народ восставать против захватчиков. По мнению Сальмусы, они были хуже вооруженных партизан.
Чтобы освободить место для политзаключенных, надо было половину уголовников выпустить на волю. Решать, кого оставить, а кого выпустить, Сальмуса поручил начальнику тюрьмы. Едва тот составил списки, как его самого посадили к диссидентам. Таким образом, он даже не узнал, что Сальмуса попросту приказал казнить всех заключенных строгого режима. Якобы выпущенных на волю узников заживо сожгли из огнеметов в тюремном дворе. От преступников корейцам не было никакой пользы, а значит, не было и смысла оставлять их в живых. Освободившиеся бараки строгого режима набили диссидентами.
В то утро Сальмуса приехал в тюрьму с проверкой. Еще он получил приказ организовать акцию устрашения для партизан и с этой целью собирался наведаться в Роуз-Боул. Но все по порядку.
Осмотрев тюрьму, Сальмуса сказал коменданту, что хочет допросить одного из диссидентов. Так сказать, услышать политическое заявление этого борца за свободу из его собственных уст.
Звали узника Гораций Данцигер. Его привели в абсолютно пустую комнату и привязали к отдельно стоящему стулу. Напротив поставили стул для Сальмусы. Над головой заключенного, демонстрируя недвусмысленный зловещий намек, висела петля, через шкив привязанная к лебедке.
