и сложный. Я знаю не так много о нём. Что знал, как один из Ордена, уже тебе показал. Теперь и ты, молодой магистр, обладаешь полнотой знаний послушника Ордена. Остальные его возможности раскроешь уже сам.
— Я не уверен, что этот жетон принёс Страж. И вообще, не уверен, что это жетон именно вашего, главного отделения Ордена. Скорее всего, лишь копия, созданная для отделения Ордена в Тюремных поясах.
— Неужели ты, тот, кто ядом открыл мне глаза, буквально выжег бельма на них, чтобы я увидел правду, теперь идёшь на попятную? Ты можешь считать как угодно, молодой магистр. И я могу считать как угодно. Для тебя это копия, для меня это единственный существующий жетон магистра Ордена Небесного Меча, и из трёх людей, которые в него вписаны, лишь ты стоишь передо мной.
Я немного пришёл в себя от зрелища, да и линии, надписи и герб Ордена начали тускнеть, поэтому я легко предложил выход:
— Это артефакт, а значит, как любой артефакт, его можно сломать, вписать нужное имя.
— Возможно. Правда, некоторые артефакты можно просто окончательно сломать, а не переделать под себя и вряд ли медальон одной из сильнейших фракций Империи смогут правильно переделать те выжившие, кто ютится сейчас в Шестом.
Я отставил недопитую чашку, потёр бровь и потребовал:
— Ладно, хватит ходить вокруг да около, Аранви. Давай, рассказывай, что за путь возрождения Ордена с помощью медальона и чем он так хорош, что ты сам готов внести ради него разлад среди комтуров.
— Слушаюсь, молодой магистр, — Седой согнулся передо мной в поклоне идущего, выпрямился и принялся отвечать. — Он хорош тем, что это самый надёжный способ возродить Орден и получить место, в котором нас никто не сумеет уничтожить снова. Я ведь рассказывал уже, как во времена расцвета наш Орден перенёс формации Поля Битвы на свои земли?
Я кивнул, хотя ответа явно не требовалось. Седой об этом говорил не раз, и не два, например, во время нескольких уроков по символам Древних. Захочешь, не забудешь.
— У Древних, которые применили формации искажения силы Неба, была лишь одна цель — не позволить вырваться сектантам, что заполнили их земли, запереть их в лабиринтах, дав надежду выбраться, заставить их по своей воле идти вперёд, погибая в ловушках и в схватках. У Ордена такой цели не было, а ещё мы были лучшими мастерами формаций.
Седой замолчал, сжал на миг зубы, а затем твёрдо добавил:
— Были и есть. Пусть некоторые из семей ремесленников в кланах кичатся своими знаниями — мы до сих пор лучшие. Орден переделал формации запрета, переделал перенесённые барьеры, взяв за основу устройство Империи, разделил свои земли на внешние и внутренние. В тот день, когда Орден вышел на битву, на неё вышел весь Орден — от магистра до последнего стражника. Все, кто по уровню силы или талантам не мог участвовать в битве, перенеслись на внешние земли Ордена, внутренний же круг обезлюдел.
Я отметил слова Седого о «перенеслись» и очень вовремя вспомнил один из уроков в Академии. Тот, где нам рассказывали про Пики главного Ордена и то, что все пики соединены между собой Путями Древних. Похоже, все земли Ордена были ими пронизаны.
— Внутренние земли магистр закрыл, подняв барьеры и зоны запретов, запер вход туда и оставил ключ в долине, которую теперь иначе как Долиной Ключа не называют.
Я невольно поднял брови. Запер? Оставил?
— Этому были сотни свидетелей в тот день. Орденцы, Стражи, люди Императора, все, кто собрался проводить Орден на битву, видели это. Уже через год после того, как Орден был распущен, Эрзум в первый раз попытался поймать ключ.
Мои брови поднялись ещё выше. Поймать⁈ Это что за ключ такой?
— Им это не удалось ни в тот день, ни через год, ни через пятьдесят. Ходят упорные слухи, что раз в год на поимку ключа в долину заявляется сам Беург, глава Эрзум, и каждый раз лишь впустую исходит злобой. Я не раз и не два гадал, неужели он не достиг уровня силы нашего магистра, раз не способен поймать ключ, но только сейчас, — Седой разжал, наконец, кулак, открывая медальон, и впился в него взглядом, — только сейчас я понял, что он и не мог поймать его. Ключ состоит из двух частей и только истинный магистр Ордена, его преемник и его заместитель могут открыть вход во внутренние земли Ордена. Это, — Седой подбросил медальон, — словно ключ к ключу. Верные прежним клятвам Стражи сохранили его.
Звучало разумно, особенно хорошо ложась на пару уроков Седого по разрушению формаций через их слабые места и защиты этих самых слабых мест, но я не стал удерживаться от другого, справедливого вопроса:
— Ладно, я заполучил этот ключ и что, император сразу простит Орден и восстановит его?
Седой вновь ухмыльнулся лишь одной стороной лица и покачал головой:
— Разумеется, нет. Тот я, который тащился хвостом за неким мальцом, желая вернуть его в лоно Ордена, мог в это верить. Тот я, что появился у костра в беседе с молодым магистром, верить в это не может. И это тоже причина того, что я не могу позволить тебе появиться в Шестом поясе и чтобы на тебя упал взгляд всех тех, кто присматривает за остатками Ордена.
— Я понял, понял. Не Шестой пояс. Так какой и как?
Седой снова склонился передо мной, двумя руками, в поклоне протягивая мне обратно медальон:
— Молодой магистр.
Едва я принял его, Седой вскинулся и жарко выдохнул:
— Я предлагаю начать возрождение Ордена здесь, в Пятом. Я предлагаю устроить для всех, кто наблюдает за Орденом по велению Императора или из-за своих целей, раскол последних верных Ордену. Кунг слишком давно лишь обещает. Никто не удивится тому, что часть орденцев, наконец, разочаруется в пустых словах и покинет Шестой пояс. Я соберу их здесь, в Пятом. Отщепенцев, которые больше не желают добывать прощения у Императора в битвах с сектантами, отреклись от Ордена, желают просто основать небольшую фракцию, создать семьи и заложить фундамент
