легенде, у голландца паруса вроде были сплошь рваные… Значит, скалы там, говоришь… «Прощайте, скалистые горы… или, что вернее, здрасьте к вам…», и как там еще… «Ты правишь в открытое море, где с бурей не справиться нам! В такую шальную погоду нельзя доверяться волнам… И волны бушуют у скал…» Вот они-то мне и нужны – «скалы вострые да опасные и волны шальные»…
Так… руку правую непринужденно-незаметненько на кобуру, застежечку освобождаем…
– Господин полковник! – в рубку вбежал встревоженный матрос, четко отдал честь и что-то зачастил по-японски.
– Господа, извините, я вынужден вас на минутку покинуть, – спокойно, с улыбочкой, заявил Накамура и пояснил: – Вновь открылась небольшая течь в обшивке, поврежденной бомбой с той проклятой «Каталины»… Я недолго. Рулевой! Через три минуты кладите четыре румба вправо, еще через пять – еще четыре румба на Ост!
– Есть, четыре-четыре румба на Ост, господин полковник!
…Дверь выпустила капитана, закрылась, теперь спрыгиваем со стульчика у перископа, мягко уходим в угол, чтобы вся рубка и все присутствующие были передо мной… Крышку кобуры цепляем большим пальцем, ладонь ныряет внутрь, выскальзываем уже вместе с парабеллумом… На уровень глаз… Ага, помощник капитана засек! Шустрый какой мальчонка. О, какие у него, оказывается, глаза огромные! Плавно на спусковую скобу, очень плавно… Выстрел!!! Как же все-таки громко в таком маленьком помещении… Выстрел, прыжок затвора, лязг золотистой гильзы, снова выстрел… Помощник, рулевой, корветенкапитан… вот и отспорили мы с тобой, дружище… А, черт, как же жалко, что «Чингисхан», собака, «банкет» почему-то проигнорировал! Да ладно уж, Накамура вон тоже слинял… Как порохом-то погано воняет… Так, быстро к двери!! Захлопываем наглухо, закручиваем покрепче это колесо… или штурвал? Что-то там еще про «кремальеру» болтали – но мне-то уже все равно… Главное, покрепче, чтоб ни одна падла не ворвалась… А если они дверь гранатой? Да нет – гранатами побоятся…
Валентин рванулся к рулевому управлению, споткнулся по дороге о труп Хейтца, поморщился, затем зашарил руками по рычажкам и прочим премудростям. Так, курс он поменять не успел, это точно… Значит, надо только одно: «Полный вперед! На скалы, ребята!» Валентин передвинул рычаг на «полный вперед», правда, не очень уверенный, что мотористы его «приказ капитана» выполнят – возможно, уже объявлена тревога, вон, в дверь-то уже колотят и орут там что-то! Звиняйтэ, хлопцы, я по-вашему нэ розумию! Ну что, Валентин Матвеевич, похоже, ты все-таки успел… «…Все по местам! Последний парад наступа-ает! Врагу не сдается наш гордый “Варяг”, пощады никто не жела-ает… Есть упоение в бою и мрачной бездны на краю!» Да уж, блин, – того и гляди, сердце сейчас лопнет… Что тут у них… Вроде тахометр – дублирующий, для капитана. Молодцы, механики, хорошо идем, дьявол всех нас побери!!! Главное – курс, курс!! Что-то еще… Ах, да! Вот оно, стеклышко, прикрывающее кнопку! Иероглифы непонятные, но выглядят очень грозно: наверное, что-нибудь вроде «не тронь, собака, иначе сразу сто лет расстрела!» Хейтц, помнится, что-то объяснял, что это радиостанция для крайнего случая – если лодка гибнет, то капитан может с ее помощью подать «SOS». Ну, извини, дядя Накамура, стеклышко я бью и кнопку нажимаю – авось кто и услышит «SOS» наш… Если что не так, то хоть лодку вашу поганую засвечу!.. Ну, вот теперь вроде и все… Все, Сергеич, вот я и сыграл все то, что ты хотел! Может, и не армию, но хоть кого-то от этой заразы спасу – а значит, уже не за так сдохну! Полюшка… ты уж прости меня… как-нибудь. Эх, эту бы «Сен-Току» боком бы об скалы – как об колено, тогда бы точно полный кирдык! У них вроде бы торпеды есть и в носовых отсеках и в кормовых… Значит, если хорошенько «ткнемся», то торпеды сработают, сдетонируют – вот тогда точно амба! Сколько там времени-то уже прошло?! А если мимо?!! Ну, давайте, ребята, ходу, хо…
На какую-то долю секунды показалось, что по субмарине кто-то с маху ударил громадной кувалдой, сбивая людей с ног, а все предметы со своих мест; в аккумуляторных ямах треснули эбонитовые баки и выплеснулся электролит, задымляя едкой вонью отсек; тяжело дрогнули и, снося все на своем пути, сорвались с фундаментов оба дизеля; по всем отсекам пронесся страшный треск удара, звуки разрываемой стальной обшивки, истошно-визгливый вопль ужаса, рванувшийся из сотен глоток… и сразу же вслед за ними – жуткий плеск хлынувшей в пробоину воды, словно разом ударили десяток брандспойтов…
…Валька Седых, наглухо закрытый в капитанской рубке, ничего этого уже не слышал и не видел – при столкновении в первое же мгновение его со всего маху ударило лицом о стальную переборку… Не было даже долисекундной боли, не было вспышки, и перед глазами почему-то «не пронеслась вся жизнь»… Ничего не было. Просто темнота…
17
Москва. Отдел шифровки и дешифровки разведуправления Генштаба РККА
– …Ну, он ей и квартиру на пять комнат, и автомобиль персональный, и рестораны, и цацки разные – денег-то море! Сам товарищ Сталин с ним, можно сказать, за ручку чуть не каждый день! Он на фронт уедет, а оттуда стихи ей посылает… про любовь, понял! А она? А она хвостом круть-верть, да еще и водку, говорят, похлеще любого мужика трескает! А он, понимаешь, страдает и все равно ей, вертихвостке, все прощает! Вот так-то, брат… во какая любовь-то бывает!
– Да-а… У меня тоже вот сосед без ноги домой вернулся – с орденом, с медалями, все как положено, а она тут без него с одним снабженцем спуталась, зараза! Так он ее…
– Товарищи офицеры, – за спиной вовсю дымивших «Нордом» и оживленно беседовавших спецов по радиоперехвату и дешифровке неожиданно раздался вкрадчивый голос начальника отдела, явно решившего не дожидаться окончания интереснейшей истории «про безногого героя и его жену-заразу», – мне, вероятно, следует вас сегодня вечерком в ресторан пригласить, как вы думаете, а?
– В рест… Виноват, товарищ полковник, а по какому поводу? – недоумевающее переглянулись капитан со старшим лейтенантом, после чего капитан на секунду задумался и несмело предположил: – Или вам генерала досрочно… дали?
– Объясняю для людей с высшим образованием…
