Гектор фыркнул: «Поверить старой пьянчуге!»
— Но она ясно помнила и никогда не сомневалась, — сказал сэр Чарльз.
— Будь ты проклят! — выкрикнул Гектор, казалось, вложив в этот вопль все свои чувства. — Это я — первенец, а ты — самозванец! Я знаю это с девяти лет. С тех самых пор, как старуха Корбетт рассказала мне эту историю! Но ты всегда всё отрицал!
— Я отрицал, потому что это неправда, — сдержанно ответил сэр Чарльз.
— Итак, — сказала королева, — каким же образом, мистер Эймсбери, вы решили восстановить попранную справедливость?
Гектор уставился на ковер, лицо его нервно подергивалось, а по подбородку стекала слюна.
— Меня чуть не разорвало на куски в той чертовой битве! И я принял свое спасение за знак свыше. Почему я должен был сражаться там, во Франции, в крови и грязи, когда здесь, в Англии, меня дожидалось мое по праву наследство? Я уговорил командира сообщить брату о моей гибели, и тайно вернулся в Лондон.
Гектор поднял глаза. Его широкое, как у сэра Чарльза, лицо искажала злоба.
— Я заплатил пажу Чарльза шиллинг, чтобы он добавил опия в вино моему брату. Пока Чарльз был без сознания, я перетащил его в одну из телег, что доставляют во Дворец сено для лошадей, и отвез в заброшенный коттедж у кладбища Святой Марии Ронсевальской. А потом занял его место. Правда, мне пришлось купить себе новую обувь (его была мне мала), да подкладывать что-нибудь в камзолы, которые были мне велики. Так я провел всех!
Гектор рассмеялся и пригрозил кому-то невидимому пальцем:
— Но и они были до смешного слепы. Не зря говорят: «Встречают по одежке…» Потом, чтобы сберечь собственное состояние, я решил жениться на девчонке Кавендиш. Но для этого мне надо было…
— Убить сэра Джеральда? — резко закончила королева.
— Именно! — как-то странно восторженно согласился Гектор. — И по возможности так, чтобы подозрение пало на лорда Роберта, а я остался единственным из претендентов на ее руку. Если бы потом все раскрылось, это ничего бы не изменило — ее состояние принадлежало бы мне, как супругу!
Он засмеялся еще громче, и это уже напоминало истерику.
— Я не просто хитер, я гениально хитер! Незаметно проникнув в апартаменты лорда Роберта, я отрезал пуговицу от одного из его камзолов. Потом отправился к сэру Джеральду, который был так пьян, что даже не пошевелился при моем появлении. Я взял лежавший на сундуке нож, вонзил его ему в спину и оставил на подушке пуговицу лорда Роберта. Так одним ударом я избавился от обоих соперников.
— А потом вы вернулись в банкетный павильон, и танцевали там и спокойно разговаривали с лордом Робертом? — осведомилась королева.
Гектор высокомерно кивнул.
— Неужели вам было так легко убить беспомощного человека? — Королева говорила тихо, но голос у нее был стальной.
Гектор пожал плечами.
— Но Боже мой, Гектор! — вмешался сэр Чарльз. — Во имя Господа, отчего ты решил, что твой ужасный план удастся?
— А что ему было не удасться? Никто не заподозрил бы старого доброго Чарльза Эймсбери в убийстве сэра Джеральда, у которого столько врагов, и в первую очередь лорд Роберт… А уж после моей женитьбы на наследнице Кавендиш это и вовсе перестало бы иметь значение. Став богачом, я обезопасил бы себя навсегда. Никакой борьбы за существование, никакой войны во Франции…
Гектор, казалось, забыл, что его кто-то слышит, в том числе королева.
Он ткнул в меня пальцем:
— И все шло хорошо, пока эта докучливая девчонка не стала совать нос не в свои дела!
Я фыркнула. Смею заявить, что любого, кто бы его разоблачил, Гектор Эймсбери назвал бы «докучливым!»
— Леди Грейс, — сурово заявил сэр Чарльз, обращаясь к Гектору — смелая и умная девушка, она вызволила меня из того страшного места, куда ты меня заточил!
— Лорду Роберту стоит хорошенько подумать, прежде чем жениться на девчонке, которой может прийти в голову шляться по ночам неизвестно где и кого-то там спасать!
От этих слов у королевы глаза на лоб полезли. Заметив это, Гектор замолчал, и лицо его исказилось гримасой.
После долгой и многозначительной паузы королева сказала:
— Мистер Гектор Эймсбери, вы будете отправлены в тюрьму Флит, а лорд Роберт немедленно освобожден. Впоследствии вы будете привлечены к суду за убийство сэра Джеральда Уорси…
Я закашлялась. Просто пришлось — никто не имеет права прерывать королеву!
Она взглянула в мою сторону и вздохнула.
— Да, леди Грейс. Ты хочешь что-то добавить?
Я встала. Ох, если бы мой вид был хоть чуть поприличнее!.. Но я была просто обязана это сказать, потому что тот, кто однажды воспользовался ядом, может сделать это еще и еще раз!
— Ваше Величество, вряд ли это Гектор Эймсбери убил сэра Джеральда, даже если сам Гектор так думает! Видно, он так хотел избавиться от своего соперника, что не заметил, что сэр Джеральд был уже мертв!
— Что? — воскликнул Гектор, и глаза у него, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
— Что ты имеешь в виду, Грейс? — сдержанно поинтересовалась королева.
— Там был кто-то до него, Ваше Величество! Мой дядя, доктор Кавендиш, заметил, что рана на спине сэра Джеральда не кровоточит. Значит, к тому моменту, когда сэра Джеральда пырнули ножом, он уже был мертв, — объяснила я.
Дядя бросил на меня признательный взгляд.
— А потом, когда я… э-э… стояла у тела сэра Джеральда… я заметила зеленовато-желтый след вокруг его губ и почувствовала отвратительный горький запах.
Королева изменилась в лице, прекрасно поняв, о чем идет речь.
— Горетрав, — мрачно заключила она.
— Да, Ваше Величество, — не совсем трезвым голосом вставил мой бедный дядя, — боюсь, что так! И я намерен настаивать на вскрытии тела. Если это был горетрав, печень должна почернеть.
Услышав, что тело его племянника собираются вскрыть, лорд Уорси посерел. Мне было очень жаль его. Бледный и подавленный, он наклонился вперед, обратившись непосредственно к королеве:
— Ваше Величество, я не в силах этого выносить. Не будете ли Вы так добры, позволить мне удалиться?
Королева взглянула на него с сочувствием.
— Да, милорд, — ласково сказала она. — Может, прислать вам доктора Кавендиша?
— Нет, нет, благодарю вас, — поспешно ответил лорд Уорси. — Доктор Кавендиш нужен здесь. Мне же требуется лишь небольшой отдых, и я полностью восстановлю свои силы.
И он заспешил прочь из приемного зала, а королева обернулась к дяде.
— Так значит, когда мистер Эймсбери пронзил ножом сэра Чарльза, он пронзил труп! — еще раз уточнила она.
Гектор хихикал, как ребенок.
