постараюсь выйти и уехать с вами.
— Ахренеть, Вербицкая! Ты меня разыгрываешь? — Емельянов никак не мог поверить, что тихая, скромная и незаметная я попала в какой-то криминальный замес.
— Мне не до шуток. Правда. У меня нет документов. Это телефон домработницы. На мой лучше не звонить. Не уверена, что он не прослушивается. Пожалуйста, помоги. Мне больше не к кому обратиться… — я держалась до последнего, но слёзы всё равно побежали по щекам быстрым, солёным ручейком.
— Вера, не реви! Я всё понял. Постараюсь к вечеру быть на месте и не один.
Опустила трубку и села на стул, ноги перестали меня слушаться.
Навалилась какая-то немыслимая слабость, словно я не по телефону разговаривала, а в шахте смену отпахала.
Если из этой затеи ничего не получится, Сафин меня просто убьёт. Зачем ему свидетель порочной страсти, криминальных увлечений?
Убьёт и закопает в саду, под яблонькой. Очень удобно — и с кладбищем не надо заморачиваться, и удобрение для растения на несколько лет.
Меня передёрнуло от картинки, появившейся в голове.
Ночь. Бледная и красивая я лежу в белом свадебном платье на земле. Красное пятно на груди становится всё шире. На руке в лунном свете поблёскивает обручальное кольцо.
Сафин в костюме жениха копает лопатой яму, готовится похоронить меня недалеко от дома, чтобы жена всегда была поблизости и в то же время не мешалась под ногами.
Я встала, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, вытерла рукой щёки и вернулась на кухню.
— Позвонили? — улыбнулась Майя Александровна.
— Да, спасибо. Подруга идёт сегодня на собеседование в серьёзную компанию, просила поддержать.
Врать было тяжело. Предательский румянец коснулся щёк, подарив им всю палитру красного цвета.
Поэтому я положила телефон на стол, так как руки домработницы были испачканы мукой, и вернулась в спальню Сафина. Со второго этажа хорошо просматривалась подъездная дорожка и ворота. Как только около поста охраны появятся люди, я должна быстро выйти им навстречу.
Пан или пропал. Третьего не дано…
Оживление на посту охраны началось только вечером. Я уже вся издёргалась. Решила, что Артур не нашёл брата, либо тот отказался идти против Сафина. Я же не знаю, насколько он известен в криминальном мире. Возможно, после столкновений с такими людьми долго не живут…
Накинула кардиган, было уже прохладно. Сунула ноги в удобные балетки и стремительно сбежала по лестнице.
У ворот гудела толпа: несколько людей в полицейской форме, хмурые мужчины в штатском, журналисты с фотоаппаратами, на которые были накручены длинные объективы.
Артур и его брат стояли впереди и разговаривали с высоким охранником, который дал мне адрес этого дома.
— Что здесь происходит? — спросила я как можно громче.
— Вера, мы приехали за тобой! — крикнул Артур сквозь прутья решетки ворот.
Мужчина в штатском тут же оттеснил его рукой и вышел вперёд:
— Госпожа Вербицкая, нам поступила информация, что вас в этом доме удерживают силой. Так ли это?
Секундная пауза. Набрала побольше воздуха в грудь и громко заявила, чтобы слышали все:
— Да. Я здесь не по своей воле. Меня похитили и держат в плену. Не отдают документы и не выпускают отсюда. Пожалуйста, помогите мне уехать домой.
Мужчина повернулся к охраннику:
— Сейчас же откройте ворота!
На лице парня не дрогнул ни один мускул:
— Я не могу пустить вас, это частная территория. Как только вы предъявите разрешение на обыск, с радостью вас пропущу. Либо позвоните хозяину дома. И если он даст нам соответствующее указание — ворота будут открыты.
«Он что, правда может меня не выпустить?"
Я не верила своим ушам и глазам.
Мужчина начал тихо переговариваться с Артуром и его братом. Затем набрал номер на телефоне, но ему никто не ответил. Позвонил ещё раз, с кем-то посоветовался и вынес решение:
— Мы приедем утром с санкцией прокурора на обыск и арест подозреваемого в похищении. А сейчас выпустите к нам девушку, она желает уйти.
— Простите, но это тоже невозможно. Вера Анатольевна — супруга хозяина дома и она немного не в себе. Пережила сильный стресс, принимает соответствующие препараты. Вы можете найти записи, подтверждающие её статус недееспособной, в медицинской карте психдиспансера.
«Это конец…» — подумала, глядя на расширившиеся глаза Артура, разочарование на лице следователя и оживление журналистов.
Завтра в газетах появится моя фотография и статья о том, как сумасшедшая жена вызвала спецназ, чтобы уйти от супруга.
Я развернулась и побрела обратно к дому, пока папарацци не нащёлкали снимков с моим заплаканным лицом…
Глава 21
Руслан
В Шереметьево нас встретила машина охраны. Еву я отправил домой на такси, время было дорого.
По дороге в посёлок Вячеслав Коновалов, начальник смены, обрисовал мне ситуацию с попыткой побега невесты.
— Руслан Тимурович, мне пришлось сказать, что Вера Анатольевна — ваша жена, она больна и находится под вашей опекой. Они сейчас наверняка ищут соответствующие документы в базе, а их нет. Простите, но пришлось импровизировать, — покаянно оправдывался парень.
— Ничего. Надеюсь, Вера Анатольевна передумает убегать, и мы замнём ситуацию с правоохранительными органами.
В дом я ворвался злой, как раненый тигр. Навстречу вышла домработница.
— Где она? — прорычал, теряя последние крупицы самообладания.
Майя Александровна растерянно пожала плечами, не в силах вымолвить ни слова. Она впервые видела меня в таком состоянии и не знала, как реагировать.
Не снимая ботинок, поднялся на второй этаж. Распахнул дверь спальни и обнаружил Веру.
Она сидела на краешке кровати нахохлившимся воробьём и крутила в руках свой телефон.
— Ну как, Вера, набегалась?
Я ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— Руслан Тимурович, отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не скажу… — принялась умолять эта овца, делающая из меня монстра в глазах общественности.
Медленно снял пиджак, бросил его на кресло и крадучись подошёл к девушке.
— А что ты можешь обо мне рассказать, Веррра? Как я ем младенцев на завтрак? Пью кровь девственниц на обед? Убиваю старушек и закапываю в саду? Уммм?
— Нет, нет, простите. Мне нет дела до ваших сексуальных извращений, я в них участвовать не собираюсь, — торопливо выдала спич и отодвинулась от меня подальше.
Я сунул руки в карманы брюк, чтобы она не увидела сжатые кулаки, иначе ещё больше испугается.
— Ты минет называешь извращением? Давно ли оральный секс перешёл в эту категорию? Просвети меня, великая гуру Камасутры.
Загнанная в угол лань смотрела на меня огромными озёрами глаз и пыталась сопротивляться:
— Вы же знаете, у меня вообще нет опыта в постели, поэтому подобные занятия кажутся чем-то ужасным.
Простите, но я вам совсем
