раздавался лающий голос Патрика, который кричал непонятно на кого.
– Перестань так названивать, – взмолилась я. – Я уже не соображаю…
– Что за парень ответил на звонок? – допрашивал Патрик. – Что он делает в твоем общежитии? Где ты была утром? Что ты делала прошлым вечером? С кем ты была?
– Что значит, где я была? – ответила я. – Я была здесь. Отвечала на твои звонки каждые пятнадцать минут!
Я так и не узнала, каково это – находиться в наркотическом тумане, но мне казалось, будто я к этому близка. Я пропускала занятия. У меня не получилось подружиться с сокурсниками. Я редко покидала свою комнату и не отходила больше чем на пятнадцать метров от единственного инструмента, который помогал Патрику меня контролировать. Он отправлял письма с угрозами и появлялся без предупреждения. Во время одного такого неожиданного визита он настоял, чтобы я забрала деньги из колледжа Итаки и перевелась в местный университет Джорджа Мейсона в Фэрфаксе, штат Вирджиния. Он доводил меня до отчаяния в Итаке, а поскольку я, конечно, не могла учиться в общежитии, то у меня не было выбора. Я думала о том, как расстроится мистер К. Но больше всего я боялась разочаровать Криса.
Мы с Патриком вместе пошли в администрацию, и женщина, которая вручила мне чек на возврат средств со штрафом, выглядела обеспокоенной. Она уставилась на сурового ирландца, нависавшего надо мной.
– Ты уверена в своем выборе? – твердо спросила она. – Это твой выбор?
– Да, конечно! – сказала я, подавая знак Патрику, чтобы он перестал пялиться на женщину.
Я вернулась в Вирджинию с оптимизмом, убежденная, что наше воссоединение поможет вернуться менее напряженному Патрику и превратиться обратно в того джентльмена, в которого я влюбилась. Я продолжала учиться в Мейсоне, но не ставила учебу на первое место и вернулась к работе администратора в дилерском центре «Хонда». Насилие и угрозы продолжались, и я впала в глубокую депрессию. И как хорошая ученица, которой я всегда была, я преуспела в том, чтобы это скрывать. Я украсила нашу квартиру. Патрик подарил мне несколько новых украшений. Я заменила идеальный подержанный Z24 на совершенно новую спортивную Honda Civic Si, белую с серым салоном, с полной комплектацией. Я ходила на репетиции с улыбкой на лице, обычно в сопровождении своего преданного мужа.
Однажды вечером я подошла к телефону на работе и услышала голос, который одновременно воодушевил меня и опустошил. Это был Крис. Но он говорил со мной так, как никогда раньше. Он был пьян. Он был очень зол. Он звонил не один – Джимми был рядом, они были в доме на Уиндворд-Ки. Я слышала, как Сэм, который недавно переехал в Вирджинию, чтобы продолжить образование, пытался разрядить обстановку. Родители собрали их вместе во время каникул в День благодарения для своего рода интервенции, при этом главный непрошеный герой отсутствовал.
– Карин! – закричал Крис голосом, который я едва узнала. – Что ты делаешь? Зачем ты вышла замуж за этого парня? – Я была в шоке, но все же мои мысли неслись вперед. Как он узнал, что я замужем? Откуда узнали родители?
– Крис! – ответила я с отчаянным волнением. – Я так рада тебя слышать!
Затем в трубке раздался непрерывный вой, такой громкий, что мне пришлось убрать ее от уха. Голос Криса был как у тигра, попавшего в ловушку. Затем снова прозвучали слова: «Почему ты просто не вышла замуж за Джимми, чтобы убраться отсюда? Кто, черт возьми, этот парень?»
Я услышала: «О, пожалуйста, не спрашивай ее об этом». Знакомый и уютный сладкий голос Джимми вызвал во мне желание быть там, с ним. Провести День благодарения с моей поганой семьей, но в безопасности и в его объятиях.
– Но, Крис, я больше не влюблена в Джимми.
Было трудно выдавить из себя слова. Я терпеть не могла лгать настолько откровенно. Мне было неприятно, что Джимми это услышал. Но я должна была оставаться верной своему решению выйти замуж за Патрика.
– Мама и папа узнали, что ты сделала. Почему ты отчислилась из Итаки? Ты губишь себе жизнь! – обвинял Крис.
– Но, Крис! Нет, пожалуйста! Ты не понимаешь! – Я встала и умоляла в трубку, слезы текли по лицу, пока клиенты и продавцы смотрели на это жалкое зрелище.
Потом наступила тишина. Он снова пропал. Я уставилась на телефон, игнорируя все и всех вокруг, включая Патрика, которого забрали коллеги. Я не могла понять, что только что произошло. Почему Крис приехал к ним? Если он знал, где я, то почему не приехал ко мне? Почему он не доверяет мне? Неужели он больше не любит меня? Я чувствовала, как под тяжестью земли я все глубже погружаюсь в свою дерьмовую реальность.
Я снова села за стол, перевела все звонки на внутреннего оператора, взяла из ящика блокнот и начала писать. Я записала все, что хотела сказать Крису. Я объяснила все, что произошло, почему мне пришлось уехать, каким замечательным был Патрик и какая прекрасная жизнь у меня будет. Я была на правильном пути, он увидит. На следующее утро я отправила письмо по его последнему адресу в Эмори, который у меня был.
Наблюдать за почтовым ящиком в квартире день за днем было мучительно. Я знала, что Крис всегда путешествует во время каникул, но не могла понять, почему он не навестил меня, и боялась, что больше никогда не услышу о нем – что наша, казалось бы, неразрывная связь прервалась. Я очень обрадовалась, когда наконец получила ответ. Я как раз вернулась с занятий, Патрик был еще на работе. Я вскрыла конверт и начала читать его ответ в лифте. Письмо начиналось с таких слов: «О боже мой! Я так рад получить твое письмо, Карин! Я испугался, что ты больше никогда не захочешь меня видеть или говорить со мной!»
Как он мог подумать, что я вообще способна не разговаривать с ним, ума не приложу. Не отрывая глаз от страницы, я пошла по коридору.
Мне так жаль, что я так с тобой разговаривал. Мне стоило подумать, прежде чем верить всему, что говорят мама и папа. Не могу поверить, что мне хватило ума так сильно напиться и позволить им так манипулировать мной! Я так сожалею обо всем, через что тебе пришлось пройти в одиночку. Конечно, я понимаю, почему ты ушла и вышла замуж за Патрика. Я рад, что он так добр к тебе.
Я упала на колени и начала рыдать. Я хотела рассказать Крису правду. Но я убедила себя,
