сидела на стуле рядом с ним с очень сонным видом.
– Бога ради… – начал он, но тут Кудряшка торопливо встала и поправила простыню.
– Тебе пока нельзя говорить. Все в порядке – просто спи.
Феннер закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Без толку. Кровать была удобная, боль покинула тело. Он снова открыл глаза.
Кудряшка принесла воды.
– А ничего покрепче мне не положено?
– Слушай, дуралей, ты болен. Сотрясение мозга, так что пей, что дают.
Через некоторое время Феннер спросил:
– И вообще, где я?
– В моей комнате на Уайт-стрит.
– Прошу, детка, открой секрет – объясни, как я сюда попал.
– Уже поздно, надо спать. Завтра расскажу.
Феннер приподнялся на локтях и напрягся в ожидании боли, но ничего не почувствовал. Он был слаб, но больше его ничего не беспокоило.
– Я слишком долго спал. Хочу узнать сейчас.
Кудряшка вздохнула:
– Ну хорошо. От вас, крутых парней, одни заботы.
Феннер промолчал – он просто лег и стал ждать.
Кудряшка наморщила лоб:
– Найтингейл обозлился на тебя. Что ты натворил?
– Забыл.
Кудряшка фыркнула:
– Он сказал мне, что Пио забрал тебя в свой дом на побережье. Я хотела узнать, что с тобой стало. Найтингейл остыл и начал беспокоиться. Он решил, что подведет Кротти, если не поможет тебе. Ничего не стоило уговорить его пойти и выяснить. И вот он возвращается с тобой, и явно кто-то над тобой хорошенько поработал. Ну и говорит мне, чтобы привела костоправа и позаботилась о тебе.
Феннер не поверил своим ушам:
– Этот коротышка вытащил меня из дома Карлоса? И что, Карлос ничего не сказал?
Кудряшка зевнула.
– Его там не было. Все были в гостинице.
– Понятно. – Он полежал в раздумьях и сказал: – Какое сегодня число? – (Она ответила.) – И все еще май? – (Она кивнула. Значит, он ушел от Глори четыре дня назад, а казалось, что намного дольше.) – Карлос меня еще не хватился?
Кудряшка снова зевнула.
– Не-а, но он и не поймет, что это мы с Найтингейлом. Может, правда, и сообразит потом: он обо всем думает.
Феннер чуть сдвинулся и провел пальцами по волосам. Голове было больно.
– Он будет не в восторге, когда выяснит.
Кудряшка пожала плечами:
– Тут ты прав. – Она снова зевнула. – Здесь такая широкая кровать, тебя не смутит, если я немного посплю?
Феннер улыбнулся:
– Устраивайся.
Кудряшка вздохнула и вышла. Вскоре она вернулась в розовом пушистом халате.
– По-домашнему, правда? – сказал Феннер.
Она подошла и села в изножье кровати:
– Ну да, и безопасно. – Она скинула тапочки и сняла халат. – Ты не поверишь, но я вечно мерзну в постели.
На ней была легкая шерстяная пижама.
Он смотрел, как она устраивается рядом с ним.
– Пижама тоже совсем неромантичная, не находишь? – поддразнил он.
Она положила белокурую голову на подушку.
– И что? Она шерстяная, и ты не подумаешь лишнего. – Она зевнула и заморгала. – Я устала. Присматривать за парнем вроде тебя нелегко.
– Конечно, – мягко сказал он. – Поспи. Может, хочешь, чтобы я спел?
– Не болтай, – сонно сказала Кудряшка и отключилась.
Феннер неподвижно лежал в темноте, прислушиваясь к ее глубокому дыханию, и пытался думать. В голове все еще стоял туман. Некоторое время спустя он тоже уснул.
Его разбудило утреннее солнце. Он открыл глаза и огляделся, понимая, что голова ясная и тело больше не болит. Он двигался еще немного неуверенно, но чувствовал себя вполне неплохо.
Кудряшка медленно села на кровати и заморгала.
– Здрасте, ну как ты?
Феннер улыбнулся – несколько криво, но улыбка отразилась в глазах. Он протянул руку и коснулся ее:
– Ты настоящий друг. Что тебя заставило это все делать?
Она повернулась на бок.
– Не думай об этом. Я же сказала при первой встрече, что ты милый.
Феннер обнял ее за талию. Она закрыла глаза и подняла лицо. Феннер ее поцеловал.
– Должно быть, я все еще не в себе и зря это сделал.
– Правда? Но я ведь не убежала.
Она была очень нежна с ним. Через некоторое время он сонно сказал:
– О чем ты задумалась?
Она коснулась его лица:
– О том, как трудно бывает встретить такого парня, когда слишком поздно.
Феннер медленно отодвинулся.
– Не стоит думать об этом в таком ключе, – серьезно сказал он.
Вдруг она рассмеялась, но глаза остались серьезными.
– Я принесу завтрак. В ванной есть бритва.
Когда он побрился, завтрак был уже на столе. Он подошел и сел.
– Вот это да!
Халат, который он нашел в шкафу, должно быть, принадлежал Найтингейлу – ему он был до колен и жал в плечах.
Кудряшка захихикала:
– Смотришься уморительно!
Феннер живо расправился с едой, и Кудряшке пришлось выйти и пожарить для него еще яичницу.
– Да ты быстро пошел на поправку.
– Я в порядке, – кивнул Феннер. – Слушай, детка, Найтингейл для тебя что-нибудь значит?
Она налила ему еще кофе.
– Просто привычка. Я с ним уже пару лет. Он добр ко мне и, похоже, от меня без ума. – Она пожала плечами. – Так бывает. Я не знаю никого, кто нравился бы мне больше, и начинаю думать, что могу сделать его счастливым.
Феннер кивнул и закурил.
– А что для тебя Тайлер?
Кудряшка застыла на месте, глаза ее больше не смеялись.
– Ищейка и есть ищейка, – с горечью сказала она, вставая. – Мне не о чем с тобой говорить, коп.
– Выходит, ты знаешь?
Кудряшка начала собирать тарелки.
– Все знают.
– И Найтингейл?
– Конечно.
– Но Найтингейл вытащил меня из этой передряги.
– У него должок перед Кротти.
Кудряшка унесла тарелки.
Феннер задумался. Когда она вернулась, он сказал:
– Не надо так, детка. Мы можем поладить.
Кудряшка склонилась над столом. Лицо ее было жестким и подозрительным.
– Ты ничего у меня не выведаешь – забудь.
– Конечно, мы все забудем.
Когда она закрылась в ванной, пришел Найтингейл. Он строго уставился на Феннера.
Феннер сказал:
– Спасибо, приятель. Похоже, ты меня вытащил из основательной передряги.
Найтингейл не двинулся с места:
– Теперь полегчало, так что сматывайся: городишко маловат для тебя и Карлоса.
– Что правда, то правда.
– Что у тебя за дела с Кротти, коп? В чем дело?
– Кротти нет в Карлосе нужды. Я охочусь на этого парня. Кротти хочет, чтобы так оно и было.
Найтингейл подошел ближе:
– Нужно быстро убираться из города. Если Карлос узнает, что я тебе помог, как думаешь, что он со мной сделает?
Феннер очень внимательно смотрел на Найтингейла.
– Я займусь Карлосом, а тебе лучше быть на стороне победителя.
– Ага, уже. Убирайся отсюда, пока я не прикончил тебя. – Найтингейл говорил очень серьезно и спокойно.
