вреда планете больше, чем все милитаристы вместе взятые. Но Леонид Ильич отлично помнил, что посоветовал ему руководитель Института США Академии наук Г. А. Арбатов: «брать быка за рога, отвечать на вопросы, волнующие аудиторию», отказаться от протокольной «гладкописи», шутить, вести беседу о своих домашних, любимых занятиях. Брежнев вспомнил недавний разговор в Белом доме и был не очень доволен своими излишне протокольным речам. Но кое-что ему удалось.
Брежнев уже на первой встрече с прессой взял инициативу и микрофон в свои руки. И коротко сказал:
— Разделяю, мол, мысли президента Никсона — мы должны сделать все на благо человека, во имя человека.
И растекаться дальше не стал, получив моментально бурные продолжительные аплодисменты. Никсон рассказал публике сколько времени сейчас в Москве. Смена часовых поясов поначалу здорово давила на Генерального секретаря. Беседа пошла непринужденно. Леониду Ильичу в этот момент было 66 лет. Он прошел Великую Отечественную. Прожил не самую легкую жизнь. Ричарду Никсону — 60. После атаки на Перл-Харбор он поступил на службу в ВМС США. Офицер авиационной наземной службы на Тихом океане, громких подвигов не совершал, закончил войну в звании лейтенант-коммандера.
Многочисленные документы для подписания были подготовлены заранее, а значит, главы США и СССР имели возможность для обмена мнениями по разным вопросам поездок. Кемп-Дэвид, где главы государств вели переговоры в неформальной обстановке, стал местом для подобных встреч. В Вашингтоне советский лидер жил в просторном правительственном особняке «Блэйр хаус». Ему даже перегораживали для удобства ближайшую улицу. Брежнев успел побывать и в доме американского президента в Калифорнии. Никсон устроил приём в честь Брежнева, на котором присутствовали голливудские звёзды. Среди гостей был и Рональд Рейган, который в 1980 году займёт пост президента США. В подарок Леонид Ильич получил ковбойский пояс. Он с энтузиазмом махал зрителям, которые аплодировали и размахивали американскими и советскими флагами, а затем подошел к ним так же, как американский политик, работающий с толпой на уездной ярмарке.
Во время своего визита Леонид Ильич опрометчиво заявил, что холодная война закончена. Так хотелось советской элите перевернуть эту проклятую страницу. Многие из лидеров страны воевали или видели войну воочию, потому точно не готовились начать её первыми. В этом они в отличие от заокеанских политиков были искренними. Никсон и Брежнев подписали соглашение о предотвращении ядерной войны. Время больших надежд! Именно там Ильич показал миру, что страшные коммунисты умеют в юмор.
Вот лидерам кладут на стол документ за документом. Никсон не забывает демонстрировать всем американскую улыбку. Тем не менее, он как бы опасливо поглядывает в сторону советского Генсека. Все ли пройдет по плану? Брежнев выглядит гораздо спокойнее, ему не привыкать. Он как будто чувствует или видит возникшее на миг напряжение. И вдруг — делает вид, что он, как школьник, подглядывает в домашку американского президента. Реприза удалась. И Никсон, и зал хохочут, не могут остановиться. Брежнев сохраняет показную серьезность, так присущую на арене цирка знаменитому Юрию Никулину. Или советский лидер, фанат клоуна, или кто-то ему подсказал. Во всяком случае домашняя заготовка сработала. Соглашения подписаны.
Подают напитки. Аудитория продолжает громко хлопать. А тост произносит Брежнев. Очень для него коротко.
— За здоровье!
Не стал никого и ничего благословлять. А вот пить Леонид Ильич первым не стал. И снова устроил нечто для публики. Он внимательно посмотрел, как Никсон сделает первый глоток. Тот, бедный, чуть не поперхнулся. Народ застыл в ожидании. А Леонид Ильич продолжил свою репризу. Он, похоже, намекнул, что они еще не чокнулись. Древний обычай надо соблюдать. Чокнулись, выпили. Никсон ждал продолжения, но сам ничего придумать, кроме выдавленной улыбки не смог. Брежнев, по всей видимости, понял, что до следующей церемонии можно отдохнуть. И покинул американское собрание с большим достоинством.
Приветствуя Брежнева в своей загородной резиденции — Кэмп-Дэвиде, Никсон вынул из кармана пиджака и вручил генсеку ключи от темно-синего автомобиля марки «Линкольн Континенталь» индивидуальной сборки. Салон был обит черным велюром, а приборную доску украшала гравировка: «На добрую память. Самые лучшие пожелания». Сделав широкий жест рукой, Никсон сказал:
— Вот вам наш американский сюрпрайз.
Любопытно, что Никсон сделал подарок Брежневу не за счет бюджета, тогда бы неприятностей у него было бы в сто крат больше. Помог Арнольд Хаммер, который провел подписку среди американских миллионеров на подарок генсеку ЦК КПСС. Леонид Ильич предпочел закрыть глаза на эти нюансы, которые ставили коммунистического лидера в щекотливое положение.
Леонид Ильич в ответ широко заулыбался. Он тут же сел за руль и с энтузиазмом подтолкнул Никсона на пассажирское сиденье. Глава личной охраны президента побледнел, когда увидел, что его подопечный садится в машину. И они помчались по одной из узких дорог, идущих по периметру вокруг Кэмп-Дэвида. Американец мог только воображать, что случится, если джип секретной службы или морских пехотинцев вдруг появится из-за угла на этой дороге с односторонним движением. В одном месте был очень крутой спуск с ярким знаком и надписью: «Медленно. Опасный поворот!»
Даже когда Никон когда ездил здесь на спортивном автомобиле, нажимал на тормоза для того, чтобы не съехать с дороги вниз. Когда в этот раз они приблизились к спуску, Брежнев мчался со скоростью 50 миль в час. Никсон резко подался вперед и закричал -: «Медленный спуск. Притормозите. Очень опасно!». Но Генсек не обратил на мои слова никакого внимания.
Картина маслом: правители обеих крупнейших сверхдержав мира сидят в одном автомобиле, который несется на большой скорости по крутым виражам совершенно незнакомой водителю дороги. К слову, американскому президенту запрещается самому садиться за руль автомашины. Что же произошло дальше? Вот что потом написал Никсон в воспоминаниях:
— «Мы достигли низины, пронзительно завизжали покрышки, когда Брежнев резко нажал на тормоза и повернул».
Автомобиль слегка занесло, но все обошлось благополучно. По словам А. Добрынина, американский президент «перенервничал, когда чуть было не ударился головой о ветровое стекло», а потом выглядел «потрясенным». Какой русский не любит быстрой езды!
Завершив поездку, Брежнев невозмутимо сказал Никсону:
— Это очень хороший автомобиль. Он отлично держится на дороге.
— Да вы отличный водитель! — с легкой дрожью в голосе ответил тот. — Я никогда бы не смог повернуть здесь на такой скорости!
Был даже в СССР анекдот на эту тему — «Решил Брежнев покататься и уселся на место водителя. А его гаишник остановил. Посмотрел внутрь и отпустил. Его приятели спрашивают, мол, кто там был, а он им: „Не знаю. Но водитель у него — Брежнев!“».
Никсон плеснул в стаканы виски и подал один из них своему визави. Леонид Ильич еще удивился, когда ему перед неофициальным обедом подали аперитив — виски с содовой. Брежнев стал ждать, что сейчас должны принести и закуску, как и положено по русской традиции. Но её не принесли, генсек недоумевал и ждал закуску:
«Ну что это они — подают выпивку без закуски. Если пригласили пообедать, так надо к столу. Там и выпьем».
Переводчик пояснил Леониду Ильичу, что у американцев есть традиция: перед обедом для аппетита, что-нибудь выпить без закуски. После Брежнев сказал:
«Ну, раз такой обычай, тогда ладно».
— Давай, Леонид, — поговорим о том, о чем не следует знать публике.
В комнате кроме глав государств присутствовали лишь переводчики. Оба были бледны, слишком уж большая тайна витала сейчас в этом самом защищенном в мире помещении. Брежнев спрятал улыбку. Потому что она во многом и была виной того, что потепление отношений состоялось. Прагматичный выбор в стране, где недавно превалировала идеология.
— Ну что ж, поговорим. Наши договоренности в силе?
Никсон неспешно кивнул. Слишком серьезный сейчас предстоял разговор. О тайне, которую ведали оба руководителя, контролирующих почти весь мир, знали не так много людей. Но влияние на мировую политику она оказывала огромную.
Из протокола встречи на высшем уровне. Для общего ознакомления читающей публики с языком той эпохи:
Л. И. БРЕЖНЕВ.
Г-н президент, я хотел бы прежде всего передать Вам самые добрые пожелания, приветы, теплые чувства всех моих товарищей
