пропыхтел Зубр, помогая мне волочить наш скарб в горку, ещё и щиты есть, те, которыми от дронов отбиваются. У нас теперь полный комплект древнего рыцаря: доспехи, мечи и щиты, всё что нужно для успешной охоты на всякую нечисть.
Действительно десяток прозрачных больших щитов я в оружейке видел, но использовать их, когда ты вооружён Калашниковым очень неудобно. Щиты использовались от атак многочисленных дронов, которые целыми стаями роились над современными полями боёв и могли выдержать приличный взрыв. Главное было вовремя заметить подлетающую опасность и успеть укрыться за ним от нападения, но воевать с этой хреновиной было неудобно, поэтому у спецназа, который ими пользовался, турели были закреплены в виде рюкзака на спине, а стволы пулемётов торчали над плечами, ведя автоматический огонь и освобождая бойцу руки. Еще круче было бы заполучить силовое поле, но они существовали только в виде прототипов и пока в войнах еще не использовались, так что даже мечтать об этом бесполезно. Здесь же, если в одну руку взять щит, а в другую топор, или меч, то это могла получиться вполне жизнеспособная связка.
Противопоставлять себя в таком виде толпе заражённых, было бы чистым самоубийством, но в схватке один на один шансы на победу были достаточно велики. Впрочем, пока сейчас запаса было достаточно и так, так что это оставим на крайний случай, сейчас лучше подумать о том, как использовать найденную взрывчатку для получения наибольшего профита. Этим я и занимался всю дорогу до нашего убежища, по прибытии не дрогнувшей рукой задействовав пятьдесят наноботов для лучшего сопряжения с дронами. Это доведёт умение лишь до пятидесяти процентов, но так хотя бы шанс подорваться на своей же гранате сильно уменьшится. Когда мы добрались до нашей базы, Оксана, наконец-то, проснулась и, хотя в глазах у неё ещё стоял лихорадочный блеск, но выглядеть она настала получше, да и аппетит у неё разыгрался нешуточный, что явно говорило о том, что она пошла на поправку. Смолотив два сухпайка, она только благодарно кивнула нам и подтянула к себе пятилитровую банку с частично поджаренной сгущёнкой, которую мы вытащили из развалин догоревшего склада. Как мы и подумали, там сгорело не всё и полбанки сварившейся сгущенки на вкус оказалась выше всяких похвал. До картошки мы не добрались, там всё ещё было слишком жарко и дымно, но, думаю, картошка в середине короба даже не запеклась и завтра можно будет набрать с собой пару мешков.
Наевшийся и напившись девушка, созналась, что смертельно устала и, тихо ойкнув от очередного укола антибиотика, улеглась снова, тут же засыпая. Это развязало нам руки, и мы весь вечер спокойно занимались переноской всего необходимого и подготовкой к отражению вполне возможного нападения. Кто или что это будет, мы не знали и постарались подготовиться ко всему возможному, что пришло нам в голову. Правда один раз прерваться нам все же пришлось, когда меня неожиданно скрутил внезапный спазм. Я начал задыхаться, почувствовав себя котярой, который весь день вылизывал себе яйца, а к вечеру решивший отрыгнуть ком шерсти, скопившейся у него в желудке, затем показалось, что я сейчас сдохну, но это быстро прошло: комок слизи, чуть ли не в кулак размером, застрявший в бронхах, от резкого кашля вылетел наружу, отвратным шматком растекаясь по асфальту.
Поздравляем! Облученные радиацией клетки успешно выведены из вашего организма. Затраты 4 единицы нано.
— Твою мать, — еще раз сплюнул я, — на секунду подумал, что сейчас помру.
— Главное, херня эта из тебя вышла, — пожал плечами Зубр, — да и рана на руке у тебя затянулась, как будто ей три дня, хоть какие-то хорошие новости в этом бардаке…
После этого инцидента все пошло по-старому: умотались в итоге до предела, но всё равно нашли в себе силы скинуть одежду, пропитанную кровью, и потом приняли душ, поливая друг друга из ковша дождевой водой из бочки, стоявший около мастерской. Нормальный душ, как и электричество, не работал, но нам, после прошедшего дня, и такое купание показалось раем. После этого мы еле доплелись до своих лежанок и на совесть заклинив дверь, уснули мёртвым сном. Я думал, что после такого дня и всего что с нами случилось, меня всю ночь будут мучить кошмары, но я просто провалился в серую мглу, из которой меня вывели мягкие женские руки, скользящие по моему телу. Рассвет только начал пробиваться из-за горизонта, окрашивая зарешеченные окна в серо-розовые оттенки, но спавшая весь день и всю ночь девушка, видимо, уже выспалась, чего нельзя было сказать обо мне: позавчерашний марш-бросок, продолжившийся вчерашним побоищем и работой до первых звёзд, выжали из меня все соки и тех трёх-четырёх часов, что я пробыл в сонный коме, мне для отдыха совершенно не хватило. Вчера, расспросив Оксану о наличии в её организме наноботов, мы узнали, что ей с самого начала игры повезло, и их у неё больше, чем у нас было у обоих вместе взятых, также она рассказала, что те автоматические занялись её здоровьем и я преисполнился уверенности, что с ней всё будет хорошо, так что спросонья я долго не мог понять, какого ляда ей нужно. Я начал было бурчать что-то злобное, но потом сообразив, что несмотря ни на что, девушке возможно стало хуже и ей нужна помощь. Это заставило меня открыть глаза, но её ладошка, скользнувшая под резинку моих трусов и начавшая там активно хозяйничать, свели на нет все мои полусонные предположения. В отличие от меня, мой дружбан был бодр, как и каждое утро в учебке, а после того, как нему мягко заскользила ладошка девушки взбодрился еще сильнее, от чего тяжелое дыхание девушки переросло в довольное сопение.
— Ты… ты что делаешь?
— А сам как думаешь? — Тихо выдохнула она мне в ответ, ускоряя движение руки, — я помню, как ты меня вчера лапал. Понравилось? Давай с тобой договоримся, я тебе каждый день буду отсасывать, да хоть по три раза в день, только не бросай меня, не оставляй одну, я всё буду делать, ты не пожалеешь, но я не могу остаться в этом ужасе одна. Уж лучше тогда сразу смерть!
Я хотел было ответить, что так и так не собираюсь никого бросать, но столь желанные и активные действия девушки затормозили мой ответ. До армии у меня постоянной девчонки не
