как будто эта штука обжигает мою кожу. Мои длинные ногти мешают открыть замок. Когда, наконец, снимаю эту чертову штуку, бросаю ее поверх черной папки на столе и направляюсь прямо в душ. Телохранитель стоит у моей двери, и я не хочу его приглашать. Я все еще придерживаюсь мнения, что телохранитель мне не нужен, но во что я ввязалась?
Борюсь с застежкой-молнией на спине платья, становясь все более расстроенной и нетерпеливой.
— Блять! — кричу в пустой комнате, пока наконец не расстегиваю молнию на платье. Бросаю его на кровать рядом с трусиками и бюстгальтером. — Мне нужно перестать носить цветную одежду, — выдыхаю, как будто именно поэтому все это происходит.
Настраиваю воду в душе обжигающей, затем встаю под нее, испытывая облегчение от жжения и наказания. Прижимаю руки к стенке душа и склоняю голову, вода стекает по моей спине.
Что, черт возьми, со мной не так?
Крю — это плохо. Запретно.
Он — хаос. Власть.
И сам дьявол во плоти.
Но самое главное, Крю — это все, от чего я целенаправленно бежала. Он и сам был причиной, по которой я оставила свою прежнюю жизнь.
И вот она я, перебираю в голове мысли, из-за того, что…
Хороший секс?
Трепет?
Вызов?
Знаю, что ни одно из этого не является точной причиной.
То, что происходит между мной и Крю, выходит за рамки этих понятий. Хуже того, это то, что я не могу выразить словами, потому что не собираюсь поддаваться на эту игру.
Я не могу быть с Крю.
И точно, ни при каких обстоятельствах, не выйду за него замуж.
Вздыхаю и поворачиваюсь под водой, прижимая руки к груди. Вся ванная наполнилась паром, и часть меня хотела бы утонуть в нем.
Мои мысли возвращаются к сегодняшнему вечеру.
То, как Крю ощущается под моими прикосновениями.
То, как он заставляет меня чувствовать себя.
То, как он наполняет меня.
Во мне пробегает слабая пульсация, когда одна рука скользит вниз к тому месту, которое снова требует его прикосновения. Я проклинаю и убираю свою блуждающую руку.
Ебать. Я, блядь, сошла с ума?
Поворачиваю кран и обливаю свое тело холодной водой, проясняя мысли. Это именно то, что мне сейчас нужно.
Я просто использовала Крю, чтобы получить то, что хотела, лгу себе. Хотя отчасти это правда.
Мне нужны были доказательства этих видео. И теперь они у меня есть. Дело закрыто.
Выключаю воду и оборачиваю вокруг себя белое пушистое полотенце. Выйдя из ванной, смотрю на платье, беру его, иду прямо к мусорке и решительно выбрасываю. Определенно теперь буду носить только черное.
Мой телефон загорается на кофейном столике.
Три пропущенных звонка от Энджел.
Пять текстовых сообщений.
Энджел: Доминик только что ушел с Крю. Что, черт возьми, произошло?
Энджел: С тобой все в порядке?
Энджел: Крю сказал мне, что ты дома и с тобой телохранитель, но я хочу убедиться.
Энджел: Райя, перезвони, у меня стресс!
Энджел: Райя, я беременна, и клянусь Богом, если мне придется родить ребенка раньше срока, я не выберу тебя крестной мамой.
Останавливаюсь на этом сообщении. Официально она не просила меня стать крестной, но от этой мысли у меня в животе кружится странный водоворот — будто ответственность проносится сквозь меня.
О боже, Райя, соберись. Ты не сама рожаешь ребенка, думаю я про себя. Но, черт возьми, сегодня вечером я пережила многое.
Наконец-то я отвечаю Энджел.
Я: Все в порядке. Просто нужно немного времени на себя сегодня вечером. Я поговорю с тобой завтра.
Секунду спустя, приходит ее ответ.
Энджел: Обещаешь?
Кладу трубку и наливаю себе бокал красного, потому что, видит Бог, после сегодняшнего вечера оно мне необходимо. Меня шокирует не то, что на моих глазах в упор убили человека, — я видела такое раньше, — а то, что я продолжаю терять себя под проклятыми чарами Крю. Не могу отстраниться от него, когда мне пора бежать. Я приехала сюда за нормальной жизнью, ну, насколько это было возможно, и с головой ушла в работу.
Просмотрела свою долю улик, но это совсем другое ощущение — быть по другую сторону от них. Навязчиво и раздражающе.
Делаю еще один глоток, опускаю бокал, забираю папку и сажусь на диван, чтобы просмотреть фотографии. Я в душе. Я делаю прическу. Я сижу на унитазе. Фу! Что за хрень?
Собирался ли он использовать это против меня, или у него просто какой-то странный, мать его, фетиш? И как давно Крю знает об этом? Поэтому он наконец-то сделал шаг? Нет, этого не может быть. Или может?
Даже не хочу знать, как Крю узнал об этом. Он, как никто другой, способен раздобыть подобный компромат. Признаться, у него это получается лучше, чем у меня.
Поднимаю свой бокал и подхожу к окну от пола до потолка, задумчиво щелкая кончиком ногтя по стеклу. Жизнь, которую я построила, медленно разваливается на части, и это началось только тогда, когда в нее вернулся Крю.
Но когда я смотрю через плечо на улики против Брайана, могу ли я его в этом упрекнуть? Но потом я также смотрю на новый ковер в гостиной, где лежало тело убитого Эндрю.
Нет.
Крю опасен.
И мне следует держаться подальше.
Но, Боже мой, это не должно быть настолько сложно.
Глава 24
Крю
— Я получил твою визитную карточку, — говорю мужчине, прикованному к стулу на пустом складе. На самом деле это место находится недалеко от порта, который мы регулярно используем для транспортировки наркотиков. Не факт, что он проживет достаточно долго, чтобы узнать об этом. Нам потребовалось четыре часа, чтобы выяснить, откуда взялся этот мужчина, а точнее, кто отдавал ему приказы. И, на мой взгляд, мы потратили на три часа больше необходимого.
Доминик стоит у задней стены, бросая взгляды то на меня, то на мужчину. В воздухе ощущается приятное электрическое покалывание. Такое часто возникает, когда я злюсь. А сейчас я пиздец как взбешен.
— Отвали, Монти, — мужчина сплевывает на землю сгусток крови. Двух зубов у него уже нет.
Улыбаясь, подхожу к нему и бью с такой силой, что слышу хруст костей, и точно знаю, что ни одна из моих не сломана. Хватаюсь за край его стула, следя за тем, чтобы он оставался в вертикальном положении, и не заваливался на спинку.
Мужчина задыхается, а изо рта у него льется кровь. Красная субстанция размазывается по моим пальцам в тех местах, где кожа треснула на костяшках.
