вздохнула я.
— Тоже заметила? — уточнил Дима. — А кстати, как он тебя нашёл днём? Где ты была? Почему мы не смогли до тебя дозвониться? — недоумевал Романов.
— Дим, отпусти на минутку, — попросила я спокойно, встала из-за стола и принесла свою сумку.
Я молча выложила на стол кепку и очки.
У Романова рот перекосило от понимания ситуации и недоумения.
Он догадался, что это я очень пристально разглядывала его в зале кафе.
Хорошо, что к моменту осознания этого факта он проглотил еду, иначе было бы некрасиво.
Все перестали есть и в полной тишине заинтересованно смотрели на наш спектакль.
Дима медленно положил на стол вилку, отодвинул чашку с чаем и, откинувшись на спинку стула, опустил руки на колени.
— Когда я увидела Лину одну, я в первую очередь подумала о тебе, о том, что ты ищешь её и тебе срочно надо позвонить и рассказать, где она. Я отвлеклась на телефон, камеру включила, но ни одного снимка не успела сделать, потому что увидела тебя за её столиком, когда подняла голову, — мой голос немного дрогнул, и на глаза навернулись слёзы.
Романов попытался взять меня за руку, но я легонько отшатнулась, и он выпрямился на стуле как струна.
— Ты выглядел сногсшибательно, Дим. Такой офигенно богатый и холёный самец оказался в каком-то провинциальном кафе, которое днём вообще работает как столовка. Это мой взгляд прожигал в тебе дыру. Я думала, что начну дымиться от злости и выдам себя, — усмехнулась я.
Романов молчал. Я продолжила.
— А ведь ты обещал, что вы всё… что она никто, — продолжила я, — Вот у меня и заклинило. Я не слышала ваш разговор, только некоторые слова. Но вы ушли вместе и уехали в сторону дома Макаровых.
Все за столом внимательно слушали наш разговор, Груша только и успевала разливать чай и подрезать сыр, мясо и хлеб, который принес из машины Андрей.
А мне казалось, что мы здесь только вдвоём и все звуки и движения исчезли.
Я не отрываясь смотрела Диме в глаза, и столько боли и печали было в них, что мне становилось тесно в груди, и в горле появлялся ком, который то опускался к желудку, то подкатывал наверх.
— Вот в том то и дело, Ира, что ты не знаешь, что она мне рассказала! — четко произнёс Романов. — Почему же ты мне не перезвонила, Ир, прямо там, в кафе? Или хоть сообщение бы написала! Ничего бы этого не было! Господи, я чуть с ума не сошёл, когда понял, что он тебя похитил! Он тебя не бил? — вдруг резко подскочил Дима и сжал кулаки.
— Нет, но видимо что-то дал понюхать, потому что я только помню, что я села на заднее сидение его машины, и наклонилась вниз, а он сидел там же, и я подумала, что ничего он мне не сделает. Он же не за рулём?
— Но он мужик, Ир, и мужик сильный. Неужели ты расчитывала справиться с ним?
— Нет, я рассчитывала с ним только поговорить.
— До очередного обморока? … Хотя так и получилось, видимо, Да?
— Да… Так и получилось… — совсем тихо добавила я и почувствовала, как Дима гладит меня по спине.
— Ир, пойдем на улице поговорим?
Я молча встала и мы вышли из-за стола. Сразу после нашего ухода оживилась беседа.
Командир рассказал Алёне и бабе Груше особенности моих поисков, и разъяснил, что Алёну не позвали на поиски, потому что прочёсывали только старый завод и их сил было достаточно, да и не безопасно. Сигнал от моего телефона запеленговали именно на заводе примерно через час после того, как я вышла из кафе. Потом сигнал быстро пропал и пока больше не появлялся.
Мы вышли на улицу. Ночь была теплой и пение птиц немного улучшало настроение. Но разговор был далёк от романтики.
Глава 36
Романов захватил с вешалки куртку, которую ему дали поисковики, накинул мне на плечи и я утонула в ней, как в пальто. Зато никакие мошки и комары были мне не страшны. Мне показалось, что от куртки пахнет сигаретами. Он опять курит?
— Ира, ну как так вышло, что ты села к нему в машину? А? — мягко но настойчиво спросил Романов.
— Я не думала, что он посмеет что-то сделать. Надеялась, что мы поговорим о деньгах.
— О тех пятидесяти тысячах, которые он уже получил?…
Я испуганно посмотрела на Романова.
— Я в курсе, Ир. Я всё знаю. Перестань трястись. Это просто деньги. Я понимаю, что сумма немалая для тебя, но, главное, что он не успел тебе сделать ничего плохого, — обнял меня Дима и в его глазах мелькнул огонёк страсти.
— А всё это что? Что ты знаешь? — спросила я, позволив ему себя обнять, скрестив руки на груди.
— Мы прочёсывали завод метр за метром, и моё сердце каждый раз останавливалось, когда по рации вызывали командира. А когда под грудой мусора нашли труп, я чуть сам не умер.
— Как страшно! — посильнее укуталась я в куртку. — Я тоже сегодня испугалась, когда очнулась вот в этой землянке, — кивнула я головой в сторону погреба. — Даже в гнилой картошке испачкалась, и так стало страшно, что чуть сердце не выскочило! Спасибо Груше, что меня услышала и освободила.
Дима поднял моё лицо за подбородок и тихонечко поцеловал в уголок рта, потом в мочку уха, а затем крепко-крепко прижал к себе.
— Изумрудик мой! В кафе я оказался совершенно не по своей воле. Не успел из переговорки выйти, а секретарь уже закидала инфой о том, что Лина меня ищет. Я перезвонил ей. Она сказала, что тебе грозит опасность и назначила встречу именно там. Ну как я мог тратить время на какие-то переодевания? Я летел сюда и боялся не успеть! Я очень жалел только, что не на мотоцикле был, а то добрался бы ещё быстрее!
— У тебя ещё и мотоцикл есть? Не оставил эту страсть? В Иркутске ты лихо на нём гонял. А я всегда за тебя боялась, — шёпотом сказала я, целуя Диму в плечо.
— Я тебя ещё и покатаю на нем! Согласна? — Дима взял моё лицо в ладони и медленно наклонился к губам. На улице его дыхание казалось настолько горячим, что мелкая дрожь прокатилась по всему телу. Затылок занемел, и на него опустилась горячая мужская рука, и наши губы медленно соприкоснулись. Это был поцелуй нежности и сдержанной страсти. Он был настолько долгим, что дыхание сбилось, и мы еле оторвались друг от
