поднимая глаз от тарелки.
Нет, в Анхеле ничего «ангельского» не имелось. Ни плечиков, ни косичек, ни кроткого нрава. Выражение его лица колебалось от пренебрежительного до отрешенно-задумчивого… А когда блуждающий взгляд касался меня, то через все пространство столовой я ощущала укол неприязни.
– Анхель маг-визионик, – пояснила высокая девушка слева. Она имела куда более хрупкий вид, чем я, но в нее пальцами не тыкали. – С ним такое бывает. Ты правда ничего не успела увидеть?
Я с ажиотажем помотала головой. Про визиоников я что-то читала, но давно. Вроде бы их сначала принимали за гениев, способных фантазировать и силой мысли создавать образы на любой природной поверхности – воздухе, воде, тумане. Но потом одаренных приписали к условно-пророческому направлению. Собственное воображение у них было хилым – они не могли ничего описать словами, только показать.
Щедрая порция «стихийного завтрака» не уменьшилась ни на грамм. Аппетит мой пропал окончательно. Завидев, как куратор поднимается из-за стола, я тоже встала и последовала за Чейзом.
Отпустила его немного вперед, чтобы маг успел переварить съеденный кусок мяса до того, как мы столкнемся. Я уже поняла, что у него от менталисток несварение случается.
Секретаря в приемной не было. Отчаянно надеясь, что Чейз забыл про наше пари (и успешно переварил все, что надо переварить), я вошла в кабинет.
Куратор уже был по уши завален бумагами и выглядел, как загнанный гхарр, хотя время завтрака едва миновало. Он недовольно пыхтел над толстой папкой, а на краю стола лежали огнеупорные перчатки. На случай нового бедствия.
– Кара небесная, вы всех магистров преследуете после еды? – он не удивился. Почувствовал, что я за ним топаю.
– Хонсей у меня по плану на обед, а сирра Фервина записана на ужин, – улыбнулась дружелюбно.
– У вас помятый вид, мисс Рэйвенс.
Еще бы! Утром я достала из чемодана запасное платье – скомканное в шар и скроенное для Шах-Грина. Не рискнула так сразу признаться папеньке, что за пару дней испортила совершенно новый наряд. Хотя едва ли его это удивит.
– Я спала на полу, – объяснила причине моих неприятностей.
– Дырявое небо… Я оплачу, – выдавил из себя куратор и отложил папку. Машинально потянулся к перчаткам, но остановился.
– Боги, что именно вы оплатите?
– Ремонт вашего форменного платья. И… кровати, – он закашлялся в кулак. – И куплю новые простыни взамен тех, что прожег. Я не знаю, что со мной вчера произошло. И не очень представляю, как объяснить это ректору.
Чейз выглядел озадаченным. Понять не мог, какого гхарра случилось. Тут он прав, конечно. По законам жанра такое попросту невозможно. Не та героиня. Не те плечики. И ему совершенно не положено целовать меня с таким жаром.
– Свалите все на меня, – разрешила милостиво, сжалившись над куратором. – Скажите сиру Клэю и ищейке, что я вам внушила. За мной водятся глупые шутки. Только в личное дело не записывайте!
– Не п-планировал, – запнулся декан, смерив меня недоумевающим взглядом. Но потом кивнул, соглашаясь, что моя идея куда лучше его вариантов. – Вы вчера сказали про третий уровень…
Уголки жестких губ вдруг приподнялись, словно Чейз собирался ухмыльнуться.
– Что вас веселит?
– Третий не осваивают и магистры за годы тренировок.
– Я могу, – вздохнула устало. – Просто не хочу. Не люблю третий: это насильственно, грубо и больно. Даже не просите показать.
За невинной беседой я чуть не забыла, с какой целью преследовала куратора. Красный уровень мне не по зубам, это не только Анхель понимает. И мне нужна помощь с арховой эмблемой.
– Во втором тоже мало приятного, Иветт, – сообщил Чейз, ерзая в кресле. И на его лице все-таки заиграла хищная, многообещающая улыбка. – И вы свой фокус отработаете. Прямо сейчас.
Я нервно сглотнула, сжалась под плотоядным взглядом и плюхнулась на зеленый диванчик, стоявший слева от стола декана. Ойкнула, приземлившись ровно тем местом, которое вчера стискивали кожаной перчаткой. Уф-ф-ф…
– К-как отработаю?
Сердце нервно подрагивало, в висках разлеталось беспокойное треньканье. Всю мою невозмутимость как вирс слизнул.
Надо бы мне сократить количество дамских романов в читательском рационе. А то мысли лезут… всякие. С огненной плеткой в том числе.
– Будете моими ногами. Немного ушами и временами ртом, – сообщил куратор, оценивающе проезжаясь взглядом по выбранным частям тела. – Мне нужна помощь в деле Горди. Иначе моя голова, позаимствованная ректором, взорвется. Я ни гхарра не успеваю с лекциями! И с шествиями, грантами для стихийников, практикой призыва…
– Хотите, чтобы я помогла вам с расследованием? Но как? – я позволила себе рассмеяться над нелепой просьбой. – Я не дымлю трубкой, и у меня нет модной охотничьей шапки.
Я любила запутанные детективы, как и половина сеймурчан. Но никогда не считала себя способной пойти в ищейки. Мне рядом с их неподъемными «плащами грешников» дурно становится.
– Расследованием занимается Радьярд и его ассистенты. Но я упустил важные бумаги. И хочу быть полезен, – признался декан, задумчиво разглядывая мой рот. Временно привлеченный для академических нужд. – И вы найдете мне свидетеля, топтавшегося в лаборатории в момент, когда все произошло.
– Я найду. Чтобы вы были полезны, – уточнила, хмуря брови.
– Именно так.
– И вас ничего не смущает?
– Вы отнимаете у меня много сил и времени. И просто обязаны хоть как-то компенсировать.
Чейз достал из ящика чистый бланк и принялся на нем старательно черкать. Наигравшись с письменным артефактом, шлепнул печать и передал бумагу мне.
– Отдайте моему секретарю миссис Фиггинс. Она выдаст вам список учеников, входивших в «особую группу» Горди. Поболтайте с ними, расспросите по-свойски… Чем они занимались на занятиях, кто задерживался по вечерам. Вы ведь это умеете, Иветт?
– Близко сходиться с незнакомыми людьми? Да не особо, – я повела плечом и нахмурилась, зарываясь спиной в мягкий диван. – Почему я?
Он вроде не стремился общаться со мной чаще. И теснее. До прошлого вечера.
– Вам легче найти язык с однокурсниками. Мало кто любит ищеек. И любой занервничает, если с расспросами начнет приставать декан. А вы – «невинная мозгоклюйка», так? – уточнил с непередаваемым ехидством. – К тому же вы тут человек новый, как и я. И, поразмыслив ночью, я почти поверил, что непричастный. Ни вы, ни я даже не видели Гарольда в лицо.
– Полагаете, любой может быть преступником? – я сползла на край дивана и понизила голос до шепота.
По груди предательски расползлись искорки азарта. Детективы были моей второй страстью после дамских романов. Я пищала и прыгала по дому бешеным мизауром, когда Шарлотта подарила мне настоящую хавранскую лупу. Такое круглое стеклышко, которое делает все близким и понятным.
– Любой, – холодно кивнул Чейз, ничуть не воодушевленный перспективой расследования. – На столе в лаборатории что-то лежало. Небольшое, прямоугольное, вроде шкатулки. Свидетель мог это видеть… и не только это. Радьярд подозревает, что за шкафами стоял парень.
– А вы что подозреваете?
– Приближающуюся головную боль, – поморщился декан, сжимая пальцами виски. Вздохнул: – Я не силен в расследованиях. Терпеть не могу
