до того, как попали в нашу прекрасную благую общину.
— Ох, отец Филарет, — страдальческим тоном начала старушка и прихлебнула что-то явно горячее и дымящееся из кружки, которую сжимала в руках, будто грелась. — В последнее время где придётся жила, кое-как перебивалась…
— Как же так? — напрягся старец.
— Вот так, — вздохнула бабушка, еле удерживая слёзы. — Муж помер, долги его на меня перешли, а я же в юристике этой всякой совсем не бум-бум. Вот меня из квартирки-то и выселили.
— Ох ты ж…
— Как и почему я даже сама не поняла.
— А как же дети?
— Так не было у нас с дедом детей и…
— Стоп! — брат Филарет ударил кулаком о стол и резко посерьёзнел. — Что? — уточнил он. — Вообще никакой недвижки не осталось?
— Так ведь а-а-а, — затянула бабка, уже явно почуяв чем пахнет. — Нету, отец Филарет. Откуда же у меня…
— Стоп! — и ещё один удар. — Хавальник свой закрыла.
— Отец Филарет⁈
— Завали, я сказал!
Тут Филарет подал жест своим бородатым «ребятам».
Оба тут же двинулись на бабульку. Один отобрал кружку с чаем, а второй начал стаскивать с неё белую одёжу, под которой, на счастье, был надет обычный бабкин лук — кофта с длинным рукавом поверх цветастого платья.
— Помогите! — заверещала бабка, но поздно; её уже взяли под руки и понесли прочь.
— Упёрдывай давай! — крикнул ей брат Филарет и добавил вдогонку. — Нет квартирки, нет благости! — а потом хмыкнул и добавил обычным голосом. — Халявщица старая…
Бабульку протащили мимо Нинель с Тихоном, и только тут глава Церкви наконец-то обратил на них внимание.
— Итак, — улыбнулся он и замолчал, явно чего-то ожидая.
— Итак, — кивнула Нинель.
— С чем пожаловали, люди добрые?
— Люди добрые? Брат Филарет, да это же мы!
— Кто «мы»? — спросил старец, откинувшись на стуле и оглаживая бороду.
— Это мы! Это я! Нинель Белич!
— Угу, — кивнул Филарет, но даже не попытался узнать Белич в лицо, предпочитая не тая разглядывать ноги.
— Вы что, не помните меня⁈
— Брат Филарет, я писал вам утром, — это вмешался в разговор Тихон. — Писал, что стал свидетели пришествия Его. Всё наконец-то свершилось! Сын Демона здесь!
— Дочь Демона, — поправила напарника Нинель.
— Демона? — Филарет сперва нахмурился. — Какого Демона? — но уже через секунду просветлел лицом. — Тьфу ты, ёпте! Чурчхела что ли?
— Чур… Чурчхела, — истово охреневая от происходящего произнесла Нинель. — Да.
— Так, — глава Церкви хлопнул в ладоши и спросил: — Нашли, значит?
— Нашли.
— Ну хорошо, — в очередной раз улыбнулся Филарет и встал со стула. — Работайте дальше и держите меня в курсе. И без спроса в следующий раз лучше не приезжать…
И тут весь паззл в голове Нинель Аскольдовны сошёлся.
Двадцать лет. Двадцать чёртовых лет. Чёртов детский сад, чёртов диплом психолога, чёртова школа, чёртов институт и чёртов Ангел. И всё это время он… Он… Он…
— Ты, — зашептала Нинель Аскольдовна. — Ты-ы-ы-ы, — и протянула руку в сторону брата Филарета.
Не сразу, но глаза главы Церкви округлились. Схватившись за горло, он начал задыхаться. Упал на колени, вытаращился. Кровь под напором хлынула в его голову, так мощно и так быстро, что она даже визуально начала меняться.
Она форменно надувалась, будто воздушный шарик или комариное брюшко. Белки глаз покраснели, красное заструилось из носа. Мучился глава Церкви недолго, всего какую-то минуту. В конце концов он буквально вытошнился кровью и замертво растянулся на полу.
— Ого, — сказал Тихон.
— Ого, — согласилась Нинель Аскольдовна.
На таких ярких и заряженных эмоциях её дар впервые сработал так сильно. Точнее… он вообще сработал впервые.
Редкий и очень опасный дар крови. Нинель Аскольдовна знала о нём, однако никогда его не развивала. А все те двадцать лет, которые могла бы заниматься именно этим и наверняка преуспела бы как сильный маг, занималась хер пойми чем и следила за неправильным ребёнком.
Полчаса времени.
Ещё двое убитых.
В другой части дома, что была обставлена куда более нескромно и технологично, нежели комната для свидания с паствой, в письменном столе Нинель и Тихон нашли пухлую тетрадь с надписью «Чурчхела».
Внутри были имена, фамилии и номера мобильных телефонов. Слева. Справа же стояли циферки, символизирующие членские взносы и плюсики, означающие что взнос получен.
Всё.
Однако и этого теперь будет достаточно.
— Отлично, — кивнула Нинель и зашагала на выход.
Она не произнесла это вслух, однако сама уже прекрасно понимала, — и она, и Тихон, — что именно Нинель Аскольдовна Белич — новый глава Церкви Ада. И уж она-то вернёт Чурчхеле былое величие. Ну а тем более, что Дочь Демонов действительно нашлась и конец света действительно стоит на пороге…
* * *
А в финале наши фантазии на тему Нинель Белич
Глава 9
Пришла на землю Удалёнки напасть великая! Невзгода злая! Беда бедовая! Заполонили её вороги зелёные да крикливые! Загнали честной народ на крыши да давай визжать, баб да деток раздражать!
Но вышли тогда из лесу два богатыря один мощней другого — «другой» это Лёха, если кто не понял, а я — тот, который «один».
Так вот…
Вышли два богатыря один мощней другого да приманили главную вражину на трюфель заморский, да дали ей леща отцовского, чтоб неповадно было всяким-таким заниматься.
И померла тотчас вражина. Сдохла, ну да туда ей и дорога. А то, что на самом деле один из богатырей эту самую вражину и породил случайно, так это уже, как говорится, дело десятое.
Так радуйся же, народ! Радуйся и восхваляй героев своих! Пей, гуляй, да…
— Василий Иванович, там какой-то движ нездоровый намечается! — крикнула Шаманка, забравшись на забор, и своим неуместным новоязом напрочь сбила мне весь былинный настрой.
А ведь как хорошо-то в голове всё складывалось. Пришли, всех спасли. Самое время праздновать.
Уж не знаю, что в понимании Шестаковой здоровый движ, а что нездоровый, но проверить на всякий случай стоит.
Чутьё у неё на неприятности прям изрядное. Правда, компенсируется оно
