Кардинал Микели, венецианец, вот опять же. Два дня проболел какой-то непонятной… болезнью, а потом покинул этот несовершенный мир, все имущество оставив папе. Говорят, правда, что он-то сам завещал все кому-то другому, но разве такой несознательный кардинал мог правильно распорядиться своим имуществом? Видел же, что папа бьется, как рыба об лед, деньги на завоевания по смс собирает, восемьдесят новых церковных должностей на «Авито» выставил – мог бы и проявить чуткость! Ну ничего, все равно папа все его деньги и всякую там движимость-недвижимость себе забрал.
Об этой интересной ситуации наш старый знакомый по фамилии Сабатини с юмором пишет: «В целом все выглядело так, как будто против кардиналов велась настоящая химическая война…»
Ну, война не война, но вот вам лайфхак от папы римского Александра VI по привлечению финансирования. Объявляешь на ватиканском портале конкурс на замещение должности «Кардинал римско-католической церкви». Выбираешь тех кандидатов, которые помимо резюме и требуемого пакета документов занесли тебе оговоренную сумму в конвертике или сундучке. Делаешь этих достойных людей кардиналами. Внимательно за ними наблюдаешь – ждешь, когда они где-то за полгодика на новой должности полностью отобьют занесенную тебе сумму и начнут богатеть: официальные доходы, плюс взятки, откаты и т. д. Дожидаешься, когда богатство кого-то из кардиналов достигнет устраивающей тебя величины. Переселяешь кардинала в мир иной, присваиваешь себе все им нахапанное и опять объявляешь конкурс на замещение свободной вакансии, нового кандидата, разумеется, принимаешь за плату. С новым кардиналом по возможности повторяешь ту же операцию. Профит!
Это все, разумеется, гнусная клевета врагов на семью Борджиа. Достоверно только одно – этой семье до зарезу нужны были деньги до зарезу всех окружающих. Папа срочно вызвал Чезаре в Рим, чтобы порешать некоторые проблемы первостепенной важности, ибо все тревожно. Венеция вон недовольна, тем более в рамках прищучивания мятежных кондотьеров верные Чезаре войска разнесли всю Сенигаллию, ограбив заодно присутствовавших там венецианских купцов. Флоренция начала собирать союзников, чтобы противостоять воинственным планам Борджиа. У французов дела неважнецки: они уже намертво схлестнулись с испанцами. Неудачники какие-то эти французы, а ведь старинная поговорка так прямо и указывает: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Папа и Чезаре очень не хотели быть неудачниками, как французы, и затеяли переговоры с испанцами.
Посредником в тайных переговорах с Испанией был секретарь при Святом престоле Франческо Троке. Но его обидели – обошли при очередном распределении кардинальских шапок, вот он и решил папу с его предательскими намерениями сдать французам. Дурачина, может, его, наоборот, наградили тем, что не дали стать кардиналом (см. об обращении с кардиналами выше). В общем, Троке бежал из Рима, а дальнейшая его судьба покрыта мраком неизвестности. То ли он, будучи на корабле, случайно вывалился за борт при всесторонней помощи и поддержке людей герцога Валентинуа, то есть Чезаре. То ли его поймали, посадили в Риме в тюрьму, и туда к нему зашел Чезаре побеседовать о том о сем. После беседы Троке нашли умершим от раскаяния, от раскаяния же на его шее появилась странгуляционная борозда[13]. Умел все-таки Чезаре заставить людей раскаяться.
Он вообще решать проблемы умел. В том смысле, что нет человека – нет проблемы. Он, когда в Рим по велению папы вернулся, очень надеялся застать в городе Ипполито д’Эсте, деверя Лукреции, которого еще недавно объявил «своим новым братом». Дело в том, что Санча Арагонская в рамках объединения вокруг себя всех родственников Борджиа завела роман еще и с Ипполито, что очень не понравилось Чезаре. Брат резко перестал быть братом и почел за лучшее из Рима свалить. Ну и черт с ним. Без него дел достаточно.
В один прекрасный день папа и Чезаре пошли на ужин к кардиналу Корнето. Нормально так посидели, выпили. А после банкета и с хозяином, и с некоторыми его гостями, включая папу и Чезаре, приключилось похмелье недомогание. Желудочные боли там, рвота, температура. Чезаре лечился приемом ледяных ванн, так у него еще и кожа полезла клочьями.
До сих пор неизвестно, что это такое было. То ли папа и его сын по накатанной схеме (см. выше) решили отравить гостеприимного хозяина, но слуга перепутал бутылки. То ли слуга «перепутал» бутылки по чьему-то приказанию и за вознаграждение. То ли гостеприимный хозяин решил превентивно избавиться от своих гостей (а то приходят, жрут, пьют, деньги занимают, а в подарок принесут максимум магнитик на холодильник), но по неопытности не принял меры предосторожности, необходимые при обращении с ядами, и сам отравился. То ли всех троих хотел укокошить кто-то четвертый. То ли они все (внезапно, после ужина) заболели каким-то местным коронавирусом. Вон, в Ферраре тогда зараза какая-то ходила, умирали человек по десять в сутки, паника была знатная. А в Риме эпидемия малярии, малярию тоже нельзя исключать. А то еще может быть, что осетрину им подали второй или даже третьей свежести, невзирая на предписания Римпотребнадзора. Ничего не понятно, короче говоря.
Корнето и Чезаре сумели остаться в живых, а папа – увы. Пожилой человек все-таки. Дней через шесть после развеселого застолья папа Александр VI покинул земную юдоль печали и отправился, как болтали злые языки, прямо к дьяволу. Его и при жизни неоднократно в том направлении посылали, так что ничего удивительного, ему эта дорога знакома была заранее.
И очень быстро стало ясно, что все могущество семьи Борджиа держалось только на авторитете папы (вернее, на страхе перед ним), пока он был живой. В дальнейшем все держалось исключительно на соплях. Прежде всего, после своей смерти никому не нужен стал сам папа. Никто не пришел над ним поскорбеть и помолиться. Слуги подчистую разграбили его покои, унеся все, что не приколочено и приколочено не намертво. Но это ладно, это был красивый старинный обычай. Выбивались из старинных обычаев последующие действия больного Чезаре. Он послал в папскую сокровищницу отряд, возглавляемый человеком по прозвищу Микелотто (штатный палач при Чезаре, умертвивший в свое время и Альфонсо Арагонского, и восставших кондотьеров, и много кого еще). Прибыв туда, Микелотто убедительно разъяснил кардиналу со звучной фамилией Казанова, хранителю сокровищницы, что дверь необходимо открыть, и приказал подчиненным выносить имущество и деньги. Вынесли того и другого на сумму примерно 300 тысяч дукатов, а это гигантская сумма. На минуточку, имущество это принадлежало не семье Борджиа, а Святому престолу, и распоряжаться им должен был следующий папа. Но Чезаре такие тонкости никогда особо не волновали.
Тело папы кое-как в суматохе обрядили, кое-как впихнули в гроб и кое-как захоронили без всяких там красивых душещипательных церемоний. Для Чезаре наступила пора действовать самостоятельно, без мощной поддержки за спиной.
* * *
Сначала оставшееся в живых церковное начальство не возражало, чтобы Чезаре сохранил за собой пост гонфалоньера церкви. Не потому, что кардиналы шибко обожали Чезаре, просто в преддверии конклава не до него. Назревал передел власти, а это дело серьезное, требующее от непосредственных участников максимальной сосредоточенности. Попросили только, чтобы Чезаре, а также воспрявшие духом и чрезмерно активизировавшиеся после смерти папы Орсини и Колонна на время конклава отвели из Рима свои войска. Потому что выборы под прицелом и внимательными взглядами глав военных и мафиозных группировок – это не совсем демократические выборы. Ну, по крайней мере, так издавна принято считать.
