признания Томас. Я не знаю никого, кто бы подобным образом занимался такими вещами. Среди ответов на вопросы была и одна небольшая, начерченная от руки, карта. Мой рисунок, как-то по-мальчишески похвастался Геда. Каков?
Когда-то благовония путешествовали по миру, как настоящие драгоценности, объяснил он содержание рисунка. Путь благовоний с Востока, их колыбели, на Запад, на огромный, ненасытный рынок, проходил по воде, двумя маршрутами, точно так же, как и путь порфирита, южных фруктов или специй. Из Порт-Саида корабли направлялись в Адриатику, а оттуда на запад, к Триесту, откуда дальше товар везли по суше, заказчикам в крупные города Европы. Второй путь проходил по Нилу до Александрии, оттуда по Средиземному морю, а затем по Черному, сначала в Одессу или Сухуми, затем по Дунаю, к Вене в Центральную Европу. Так же, как наша мисс Пардоу, напомнил Милан. О да, кто знает, какие благовония везла она с собой из Царьграда, весело подхватила Тесса. Больше всего запах жира и конского навоза, пробормотал Томас. Милан, само собой, не стал это переводить.
Нет, у нее не было необходимости покупать там благовония, уверял Геда. Все это она могла купить и дома. Знаете, когда на Востоке ухудшилось производство стекла, они вдруг будто сошли с ума по этим европейским вычурным флакончикам. Поэтому многие местные мастерские по большей части и жили за счет их заказов. Флаконы так тщательно украшали, чтобы запросить за них дороже. Пустые флаконы отправлялись в Египет, Турцию, Сирию, а возвращались уже полными, в Триест или по Дунаю в Вену и дальше. Это краткая история моих первых экспонатов. В них, в основном, восточные составы. Когда-то это было прибыльное дело, равное торговле золотом и драгоценными камнями. И не было тут каких-то особых махинаций, путь нельзя было прерывать. Так могло бы оставаться и сейчас, если бы не эти невежественные затеи, вздохнул он. Искусственные ароматы, преимущественно химического состава, он считал самым крупным мошенничеством современного мира. Эфирная чума, вот что это такое. Нищий, убийственный эрзац, чистейший обман. Надо строжайшим образом их избегать. В результате вдыхания такой отравы у вас ослабевает тонкость обоняния, а в обозримом будущем вы потеряете его совсем. Это фальсификат, копия копии, вредные агрессивные испарения, губительнее любого вируса.
Неужели вы, и правда, все это об ароматах узнали из книг? Как вы на самом деле проникли в эти тайны, у вас был какой-нибудь наставник? Может быть, вы посещали какую-нибудь старую парфюмерную фабрику и наблюдали за процессом изготовления, изучали виды сырья? Если не секрет, расскажите, как на самом деле выучиться всему, что вы знаете. Я спрашиваю не для того, чтобы завтра вам подражать, мне просто интересно, удивлялся Милан, искренне восхищаясь личностью Геды.
Многому я научился из книг, можете мне поверить. Не всему, конечно, учился я и у других людей, мастеров, влюбленных в свое ремесло, хотя в этом деле мало что передают другим. Ездил я и по разным мастерским, да и многие крупные специалисты, теперь мои друзья (с некоторыми Дошен потом познакомится), приезжали сюда. Вместе мы проводили исследования в моей коллекции. Некоторые расспрашивали меня о старых, проверенных рецептах для композиций ароматов. Привозили мне свои составы на проверку и анализ. Часы и дни я проводил за разгадыванием многих странных комбинаций, но всегда упрямо отказывался поступить на работу в какую-нибудь фирму. Я никогда не хотел становиться тем, что называется профессиональный дегустатор, а мне поступали многочисленные предложения, и все еще продолжают поступать. Если бы я согласился, то теперь, уверен, у меня вообще не было бы обоняния. Я не смог бы почувствовать даже запах лука. Потому что все, что сейчас изготавливается, для меня и моего вкуса слишком агрессивно. Эти зверские дозы эссенции. Эта брутальная полнота современной, насыщенной, с химической поддержкой, бурды для меня убийственна. Это не мое.
Мне интересен только печальный вздох прежних времен, послание давно увядшего цветка, тихий приятный запах отболевшего прошлого.
Тесса с теплотой поцеловала его в щеку. Она искренне расчувствовалась. По счастью, она использовала какие-то индийские, так называемые натуральные, благовония, потому что у нее была аллергия на спиртовые растворы. Томас, правда, считал их слишком дешевыми, но вышло, что и они сыграли важную роль в том, что для них открылись двери коллекции Волни. Например, если завтра Везувий покроет лавой и пеплом всю Италию, Геда продолжил объяснять им свою приверженность ароматам прошлого, то вот этот самый кусочек воздуха, он встал и показал флакончик на полке за стеклом, который нежно коснется вашего лица, когда вы откроете аквамариновый стеклянный сосуд, именно он самым тончайшим образом расскажет вам, что Италия когда-то существовала на самом деле. Эта приятная смесь сандалового дерева, жасмина и каликанта мгновенно перенесет вас в Италию девятнадцатого века. Знаете ли, осязаемая, конкретная материя говорит мне недостаточно о том времени, что осталось в прошлом. Для меня осязание и зрение не являются всеобъемлющими чувствами. Если бы в этой бутылочке не сохранилось что-то эфемерное, туманный знак, соединение частиц, которые невозможно увидеть, но которые столь убедительно дают нам знать о своем существовании, она бы меня не заинтересовала, потому что как обычный предмет, она казалась бы мертвой и неполноценной. Только с тем, чем она благоухает, чем может на меня повеять, она становится для меня целостной информацией и настоящим свидетельством своего времени. Запах дополняет осязаемую материю, причем даже решающим образом, я так считаю, заключил он с убежденностью. Все, что не имеет запаха, как бы и не существует. Томас слушал его с огромным интересом, словно понимал его еще до перевода, который, впрочем, никогда еще Милану так не удавался. Вот, например. Поставьте мне сейчас на этот самый стол маленький шедевр муранского стекла, розового цвета, с цветами, вырезанными по обеим сторонам, флакон в форме слезы, я такой недавно видел в Миланском музее и уверен, что в мире больше не найдется и двух таких же, я бы его не поставил на эту полку, если бы, после того как отвернул пробку из полудрагоценного камня, мои ноздри не ощутили древний, тяжелый запах гиацинта с острова Млет. Если бы вы только знали, какой это богатый аромат. Очень необычный и удачный состав. У меня есть экземпляр. Видите этот небольшой пузатый флакончик толстого зеленого стекла, с пробкой в форме ласточки с развернутыми крыльями. Австрийская работа, мастерская «Файфер». Прелестная вещица. На первый взгляд, любой мог бы обмануться, подумав, что это уральский малахит, причем самый лучший, но нет, на самом деле это мастерски изготовленное стекло «Файфер». У них
