озвучить прямо. Как бы нас не приняли за дураков или чего хуже — ведьм.
— Она живет на окраине! Злыдня злыдней! С ней люди не дружат, не хотят ссориться. А без ссор она не может.
— На окраине? Мы успеем Даффи?
— Если поторопимся!
Дальше — как в тумане. Мы с Даффи торопливым шагом преодолеваем рынок. На первый взгляд казалось два ряда, по кругу. А на деле ой ой ой!
После того, как прекратился дождь — народ словно сошел с ума, все срочным образом решили посетить рынок. Толпа скапливалась практически у каждого прилавка. Конец рынка — оказался самым любимым местом женщин. Потому что тут посуда, чашки, тазики, ткани, платки и ковры. И средства личной гигиены. Я мельком осматривала женщин, меряющих обувь и головные уборы. Смотрела с открытым ртом на хрусталь и золотые изделия. Словом, я решила, что я должна обязательно побыть здесь еще раз, не один раз. С монетами, я попрошу у Андреаса, чтобы купить себе понравившуюся вещь.
Полная восхищения и восторга мы покидаем рынок. Попадаем сразу на безлюдную улицу.
Я уже устала, ноги гудят, хотелось бы посидеть отдохнуть. И пить ужасно хочется, только ведь надо спешить, чтобы успеть вернуться к ужину.
— Моя принцесса, — подает голос уставшая Даффи, — может остановиться и попьем воды?
— А где тут можно попить?
— У колодца, — она указывает вдаль, — там есть колодец.
Вдоволь напившись из ведра, прикрепленного к толстой цепи, мы продолжаем свой путь.
— Только ведь, мы не знаем, как выглядит дом ведуньи?
— Даффи, бабушка же сказала, что мы его сразу узнаем.
Когда дома заканчиваются и начинаются поля, я теряю надежду. Даффи с тяжелым вздохом опускается на пенек и вытирает пот со лба.
— Кажется мы что-то пропустили! — я поворачиваюсь в сторону Даффи и замираю на месте.
Деревянный домик, весь обшарпанный и черный, с маленькими окнами, скрывается от взора человечества за большой ивой. Ветер развивает ветки ивы в стороны, открывая мне вид домика баба-яги. В моем восприятии именно так выглядит дом баба-яги, как домик ведуньи.
— Даффи, — девушка устало поднимает глаза на меня и смотрит, поворачивает голову в сторону моего взгляда.
— Господи! — я вижу как дыбом поднимаются волоски на руках Даффи, — какой страшный домик.
Я осторожно поднимаю ногу на ступеньку, деревянную. От скрипа старого дерева вздрагиваю и леденею на месте. Старый ржавый колокольчик звенит, стоит мне поднести руку к двери, чтобы постучать.
— Заходите, я уже заждалась вас! — слышу женский голос до того, как поднести руку к двери.
Глава 18
— Думаете это нормально, что она видит сквозь стены? — Даффи хватает мою руку и тянет назад, — может нам не стоит туда заходить? Бабушка на рынке сказала, что он злыдня!
— Ой, народ придумал невесь что обо мне, не верьте им! — отвечает тот же голос.
— Все таки, меня это напрягает! — Даффи никак не угомонится, тянет усиленно за руку назад.
— Мы сейчас свалимся с этих ступенек, если ты не отпустишь мою руку! — раскаты грома пугают, молния сверкает из-за туч, Даффи сильней напрягается, но не отпускает мою руку, — Даффи!
— В таком случае, я зайду первая! — она толкает меня назад и открыв скрипучую дверь, заходит.
Все как в старой сказке. От скрипа двери и запаха ударившего в нос, кожа покрывается мурашками. Озноб сковывает тело. Я цепенею, боясь сделать шаг вперед, в то время как Даффи проходит внутрь, и придерживает дверь открытой, для меня. Я делаю глубокий вдох, зажимаю нос и захожу внутрь.
— Ой только не говорите, что вам не нравится этот запах, — громко смеется женщина в цветном платке и цветном платье, с черным фартуком впереди. Она стоит в маленькой комнате, у котла, варит зелье или отвар, от которого несет ужасный приторный запах.
— Здравствуйте! — дрожащим голосом шепчу, в то время как впереди стоящая Даффи стоит, набравшись в рот воды.
Из-за пара исходящего из котла трудно увидеть очертания лица ведуньи, но то что она пышных форм, нетрудно заметить. Кстати, что я здесь заметила, так это все женщины упитанные, пухлые. Это говорит о том, что в королевстве никто не страдает от голода.
— Какая вы ужасно худощавая! — ведунья выходит из своего укрытия, движется в нашу сторону. Даффи смелеет и загораживает меня собой.
— Даффи, расслабься. Она ничего нам не сделает! — я отстраняю ее в сторону и заглядываю в изумрудные глаза ведуньи.
Ведунья ходит вокруг нас, осматривает, как товар на рынке.
— Нужно набрать вес, — она щупает мои руки, — так не годится, кожа да кости! Нашему мальчику такие не нравятся! Ты же видела свою соперницу? Ты должна догнать ее в весе, а то у нее есть все шансы, завладеть сердцем принца.
— Если она до сих пор не сумела завладеть его сердцем, то и сейчас ей не удастся! — выговариваю на одном дыхании.
Да что происходит?
Мне какая разница, кто овладеет сердцем принца?
Совет да любовь, как говориться!
А меня пусть оставят в покое!
Я вернусь домой, где меня ждут близкие. Бабушка и мама.
— Хаха, — от ее смеха пробирает до дрожи, — остерегайся ее! Потом не ной, что я не предупредила! — ведунья тычет пальцем в мой нос.
— Хватит трогать мою принцессу, — грудь Даффи высоко вздымается, от громкого и частого дыхания, — мы к вам по делу пришли, а не советы просить.
— Вы украли розу! — решаю не прислушиваться к бреду, который она несет, — мы пришли за ней.
— А как по-другому мне надо было достучаться до вас? — опять этот ее смех.
— Что? — я открываю рот от удивления.
— То есть, — не выдерживает Даффи, — вы украли розу, чтобы мы к вам пришли?
— Я хотела увидеть Амелию, ничего другого не пришло в голову, — она разводит руками и подходит к своему дымящемуся котлу, перемешивает большим деревянным черпаком.
— Так вы вернете розу? — она указывает мне взглядом за свою спину на окно, куда я непременно подхожу и заглядываю.
— Убедилась, все с ней в порядке! — роза кивает мне, и роняет капли воды от дождя.
— Верните нам ее и мы уйдем!
— Принцесса, — Даффи становится рядом, за спину ведуньи и мы оба смотрим на туман, исходящий из котла.
— Смотрите внимательно, — звучит грозно и страшно. Тело покрывается ознобом, когда ведунья поднимает черпак над котлом, ведет им в стороны, развивая дым. Он переливается из голубого в зеленый. Волшебство наполняет комнату. Чем больше я заглядываю в дым, тем четче вижу в ней знакомые стены. И сидящую на диване бабушку, разговаривающей с моим портретом.
— Бабушка! — кричу, надеясь, что
