бегать. Она сама старалась идти быстро, а получалось, как в дурном сне: ты словно месишь землю ногами, оставаясь на одном месте…
На улице, запрокинув лица в небо, стояли люди. Они смотрели на воздушный бой: три истребителя Красной Армии против шести немецких самолетов. Истребители носились, как разъяренные осы. Наши летчики атаковали, то и дело отправляя свои самолеты в пике.
— Какие отчаянные. Молодцы, ребята, — сказала пожилая женщина. — Гоните гадов с нашего неба.
Особенно отличался один МиГ с красными звездами на крыльях. У немецких пилотов не выдержали нервы, и два «мессершмитта» расступились под его напором. Он вклинился между ними, раздалась похожая на деревянную дробь очередь из пулемета. Ура, один враг выбыл из строя! Отчаянный истребитель пошел на разворот, готовясь к новой атаке, но неожиданно свалился в штопор[13].
— Господи, неужели пробили ему что-то?
Люди, замерев, следили за падающим самолетом.
— Только не разбейся. Ну, пожалуйста.
Надежды почти не осталось. Сейчас на земле раздастся взрыв и герой погибнет… Но в последний момент летчик выровнял самолет. Он снова набрал высоту, чтобы помочь товарищам. Все они остались целы и прогнали врагов!
— Сыночки, защитники наши, — пожилая женщина осенила крестом улетающие МиГи. — Дай вам Бог сил и здоровья.
Люди из последних сил радовались победе, а в опустевшем небе быстро бледнели кляксы от снарядов зениток и таяли последние белые шлейфы. Небо, в отличие от земли, недолго хранит следы боя.
Дома Таня и Рыжик залезли в постель. Под одеялами теперь казалось безопаснее, чем в бомбоубежище.
— Рыжий, ты не бойся, — она погладила его худую спину с выступающими позвонками. — Кота в сапогах ведь никто не съел, он всех перехитрил. Знаешь, на какие ухищрения он пускался, когда охотился на крыс и мышей? То мертвым прикидывался и повисал на задних лапах, то с головой зарывался в муку.
И людей он тоже перехитрил, и даже одного огромного людоеда. Он в замок к этому людоеду пришел. Принялся льстить: «Вы, говорят, можете в кого угодно превращаться. Но вот я, например, этому не верю!». Людоед тогда взял и превратился в тигра. Как зарычит! Кот со страху аж по водосточной трубе вскарабкался.
«Господин людоед, в большого зверя вам нетрудно превратиться. Вы же великан! А как насчет маленького зверька, вроде мыши?» Людоед решил доказать, какой он великий волшебник, и тотчас превратился в мышь. Кот только этого и ждал. Раз! Прыгнул на мышку и съел ее. Так он избавился от людоеда. А королю сказал, что замок принадлежит его хозяину. Хозяин потом очень гордился своим умным котом. Понимаешь, Рыженький?
Рыжик прерывисто замяукал. Он все понимает. Просто ему страшно жить среди голодных людей.
— И я тебя никому в обиду не дам, — прошептала Таня в его шерстку. — Слушай дальше!
Она дорассказала Рыжику историю про Кота в сапогах, а потом переделала ее под современность. В придуманной ею сказке кот воевал с фашистами. «Я устрою вам маскарад!» — мяукал он, пробираясь в немецкий бомбардировщик. И летел с вражеским летчиком, обещая показать ему, где бомбить Ленинград. А показывал фанерные обманки. Танина фантазия на этом не иссякла. Кот вдобавок выталкивал немца из кабины, с кошачьей меткостью сбрасывал бомбы на немецкие позиции и сбивал «мессершмитты».
— Прикольно, — оживился Петя. — Хороший мультик получился бы. Или игра компьютерная. Кот-летчик в очках и шлеме.
— Очень прикольно! — засмеялась баба Таня. — Только мы в то время такого слова не знали. Рыжику сказка понравилась, он немного успокоился. Поверил, что никто не убьет его. Если и умрем от голода, то вместе.
— Странно это все… — засомневался Петька.
— Что странно?
— Другие ведь съели кошек и собак.
— И?
— Ну, не знаю. Кому-то это жизнь точно спасло, — не очень уверенно продолжил Петя. — Хотя, наверное, неправильно это.
— Петенька, нельзя людей осуждать. Осуждают те, кто там не бывал. И не дай Бог, чтобы такие беды повторились… Конечно, кому-то спасло жизнь. Так что погибшие в Блокаду кошки тоже заслуживают памятника. Как подумаю об их судьбе, сердце сжимается, — сказала баба Таня.
— Но Вы-то и Рыжика не убили, и сами остались в живых.
Татьяна Петровна улыбнулась. Обязана ли она объяснять чудеса, которые случаются вопреки самым умным и здравым рассуждениям? Петя в лучшем случае заскучает, а в худшем — решит, что у бабушки «крыша поехала». Нет, пусть эти переживания останутся нетронутыми. Не надо вытаскивать их наружу. Они не для ушей, даже если это уши любимого внука.
Таня тоже не понимала в те дни, что творилось у нее внутри. Что-то говорило ей, чтоб она не сдавалась. Этот голос зависел от тела и в то же время был сильнее его. Иногда он становился совсем тихим, Таня его едва слышала. Но он каждый день заставлял девочку выбираться из-под одеяла в темноту и холод…
Коля объяснял, что это просто чувство самосохранения. Но этот же голос сказал Тане, что не следует убивать Рыжика и что нельзя брать чужой хлеб. «Может, этот голос и есть моя душа, — думала Таня. — Если души нет, как меня учили, почему я чувствую ее?»
— Петенька, у каждого своя история. А у нас получилось, как у Кота в сапогах. — В глазах Татьяны Петровны мелькнул лукавый огонек. — На следующее утро Рыжик впервые принес домой мышку.
Петя от удивления даже ударил себя по коленке.
— Неужели начал охотиться?
— Да. Он положил мышь перед кроватью, где спали мы с мамой, гордо подтолкнул лапой в нашу сторону, словно говоря: не переживайте, беспомощные мои, я вас прокормлю… А через день принес двух мышей и уложил плотно рядом, хвостиками в одну сторону — наверное, для красоты…
Иногда спасение выглядит очень буднично: это всего лишь рыжий кот, который приносит тебе свою добычу. Сам голодный, грязный, с ввалившимися глазами, с шерстью в
