Правда, убивцы?!
Хитрово-Квашнину на секунду показалось, что удивление у ямщика несколько деланное, показное.
– Какие шутки!.. Ты что несешь?.. Слово дворянина!.. Они убили хозяина постоялого двора, Астреина, а также помещицу-постоялицу и ее кучера, убили из-за денег и драгоценностей… Подлые грабители! Кровопийцы!.. Так, сейчас постучишься, а когда выйдет твой товарищ, ты ему в двух словах все объяснишь. После этого мы идем в избу. Я должен первым показаться в ней, пусть у разбойников челюсти отвиснут!..
Ямщик оживился, расправил плечи.
– Не сумлевайтесь! Могу прозакладывать свой кнут, что отвиснут!
– Итак, я вхожу, мое появление сбивает лиходеев с толку. Я наставляю на них свой пистолет, они поднимают руки, вы с почтальоном обезоруживаете их. Все довольно просто, никаких заморочек. Ясно?
– Слушаюсь, ваше благородие! – Он потряс в сторону окошек кулаком размером с добрую тыкву. – Сделаем все в лучшем виде. Аль мы без понятия!.. Там только купец силен и уверен в себе, остальные, то есть парочка эта, так, не пойми что…
– Имей в виду, женщина очень опасна!
– Неужто и впрямь?.. Вот и думай, баба, а вишь ты, какая язва! Ладно, усвоил… Надо и почтальону сказать, Корнейке.
– Идем! С сеном потом управишься.
Они поднялись на крыльцо, после условного стука дверь отворилась. Почтальон в свете свечи узрел дворянина и уставился на ямщика. Тот шепотом ввел его в курс дела.
Пройдя в сени, штабс-ротмистр сунул перчатки в карман, взял трость подмышку и достал пистолет. По ходу рассмотрел, что тел Семена и Тараса в них уже не было.
– «Пополнили снежную могилу, – мелькнуло в мозгу. – Могилу… Черт, я ж не показал ее ямщику!.. Поворачивать назад?.. Ладно, нет времени, не дай Бог кто-либо из шайки выглянет в сени!»
– Ну, пусть нам сопутствует удача, – бросил он через плечо. – Вперед!
Глава 11
Крепко схватившись за дверную ручку, дворянин с силой рванул ее и ворвался внутрь. Дюжий Пахом, буквально дыша ему в спину, кинулся следом. Разбойники при виде вооруженного дворянина, ожидаемо оторопели. Синев с Калерией, держа в руках карты, озадаченно переглянулись, Дормидонт от удивления выронил трубку изо рта.
– Руки вверх! – рявкнул Хитрово-Квашнин, наводя пистолет поочередно на каждого из лиходеев. – Сидим и не шевелимся! Стреляю без предупреждения!
От такого удачного начала его сердце сладко заныло в груди, внутренне он почти торжествовал. Ему понравилось, как почтальон, высокий худощавый парень с едва пробивающимися светлыми усиками, встал рядом с ним и схватился за рукоять казенной сабли. Отлично!.. Все идет по плану. Проще простого! Все они ошеломлены, никто даже не потянулся за оружием! Ай да, штабс-ротмистр, ай да чертяка!
Но не успел дворянин сделать шаг к столу, как тот, кому он поверял на дворе такие важные сведения, на кого возлагал большие надежды, грузно насел на него сзади. Это было столь неожиданно, так предательски, что у него потемнело в глазах.
– Что делаешь, тупица? – попытался он освободиться от мощного захвата, задев ногой один из почтовых тюков у входа. – Пусти, чертов боров!
В свои годы Хитрово-Квашнин оставался сильным мужчиной, легко гнул монеты пальцами, на спор голыми руками забивал гвозди в деревяшки, но сбросить с себя мощного здоровяка ему никак не удавалось.
– Э-э, нет, ваше благородие, – пыхтел ямщик ему в ухо густым басом. – У меня не забалуешь, я быка с одного удара валю, медведей на ярмарках опрокидываю!.. Ну, ну, без суматохи!.. Пошли-ка, не дергаясь, вон к тому стульчику. А вы там веревочки пока готовьте. Свяжем, болезного, что ж с ним поделаешь. Слышь, купец, как ты и говорил, у него и впрямь с головушкой не все в порядке. Вынырнул из темноты, глаза горят, о вооруженных убийцах талдычит. И такие они, и сякие. Мол, давай нападем на них да скрутим…
Он усадил дворянина на стул и так сдавил его предплечья своими громадными ручищами, что тот поморщился от боли.
– Полегче, ты, бугай!
– Извиняйте, ваше благородие, не подрасчитал. Силы-то немерено! Позавчера иду с товарищем по улице, он пониже меня будет, слышу, окликают. Поворачиваюсь и задеваю плечом его голову. Искры у него так и брызнули из глаз!.. Извинился, что было делать. Силой Господь не обидел, двоим-троим ее нес, да мне одному досталось. Вот так и живу. Знаете, как меня с детства кличут?.. Слон…
– А наш барин-то большой хитрец! – гаркнул Синев, подняв с пола липовое «оружие». – Гляньте, с чем он в избу пожаловал! Ох, и лукавец, ох, и пролаза!
Дормидонт потрогал протянутый ему лакированный ствол и в удивлении покачал головой.
– Деревянный!.. Ну и ну! А мы руки вверх тянули, глупцы!
Хитрово-Квашнину бросил укоризненный взгляд сначала на ямщика, потом на почтальона.
– Простаки! Какие же вы олухи! Поверили этим упырям, что я не в себе?.. Что в уме повредился?.. Они ж провели вас, как малых детей, облапошили, околпачили, черт бы вас поб…
Синев оборвал гневную речь на полуслове. Вынув из нагрудного кармана носовой платок, он быстро запихал его в рот дворянину.
– Сейчас начнет ругаться да поносить всех, а тут дама.
– Спасибо, купец, что заставил его умолкнуть, – улыбнулась Калерия. – А то я уж думала уши прикрыть!
Канцелярист принес веревку, и главарь самолично, туго-натуго, привязал пленного к спинке стула и связал ему руки. Попробовал веревку на прочность, затянул узлы и сказал c довольным видом:
– Отличная работа! Аж локти заломило!
Калерия, глядя в глаза дворянину, злорадно ухмыльнулась.
– Его в путах только и держать. Опасный человек, ни с того, ни с сего на людей бросается! А если б он заимел настоящее оружие?! Два двуствольных пистолета, скажем… Боже, страшно и подумать!.. Мне вспоминается один случай, имевший место в Борисоглебске. У одного уважаемого купца было два сына и дочка. Старший сын, веселый умный малый, во всем подмога отцу, и на пчельник съездит, и за лавками присмотрит, и товару накупит. Младший не то, с детства угрюмый, нелюдимый, если и делал что, то через пень-колоду. И блажным был: идет по улице, все под нос себе бормочет. А однажды, после мелкой ссоры с братом, взял двустволку и покончил не только с ним, но и с отцом. Подвернулся лакей, он его ножом по горлу. Ужас!
– А сестра спаслась? – спросил Дормидонт. – С ней-то все в порядке?
– Чудом уцелела, в шкаф запряталась. Люди его открыли, на ней лица нет. Сидит у задней стенки, ни жива, ни мертва!
– Спятил и этот, – повертел пальцем у виска Синев, кивнув в сторону дворянина. – Бегать в эдакий жуткий буран по округе! Холод, волки шляются!.. Кровавыми лиходеями нас выставил, какую-то дворянку
