этой затеи. Наедине. Как же. Чтобы невеста Платонова мне глаза выцарапала?
— Марта, ёшки-матрёшки, не невеста она ему. Да, у них был секс без обязательств. Но в конце концов, он же не евнух. И пока тебя искал не мог обходиться без близости с женщиной.
— У вас это семейное, я посмотрю, — я прыснула со смеху. — И избавь меня от подробностей интимной жизни Плутония. Я, если вы не заметили, и не просила его меня искать. Я его и не знала раньше. Нет, может, я реинкарнировала, конечно, не исключаю.
— Что у нас семейное? — Степан хмуро покосился на Лейлу, та лишь пожала недоуменно плечами.
— Проехали. Ладно, сдаюсь. Где мы можем с этим плутом поговорить без посторонних глаз? — я начала разматывать платок, успокоившись.
— Другое дело. Как дети малые, ей Богу, — мужчина игриво щёлкнул меня по носу, а Лейла хитро потёрла ладони и подмигнула мне. И в этот момент у меня громко, внезапно зазвонил телефон. И вся накопившаяся недавно злость разом вернулась в троекратном размере моего ожесточения.
Я стиснула зубы, сжала бешено мобильный и ответила на звонок.
— Липатов, тебе русским языком сказали мне не звонить. Какого чёрта?!
— Марта, девочка моя, хорошая моя, спаси меня, — проблеял заплетающимся языком бывший.
— Ты офигел, Лёня? Какая я тебе хорошая девочка? Какая твоя? Твоя девочка тебя дома ждёт на сносях. — я выдохнула, чувствуя, как меня охватывает разъяренный озноб.
Степан и Лейла стояли рядом, нежно прижавшись друг к другу, выжидательно вслушиваясь в наш с Леонидом разговор.
— Марточка, солнышко ясное, спаси и сохрани своего Лёнечку. Вспомни, клятвы, нами данные пред Богом. В болезни и здравии, в печали и радости быть вместе.
— Ты решил вспомнить, что мы венчались по твоей прихоти? Именно сейчас, когда выгнал меня из квартиры со своей беременной Элиной?! Липатов, мне ей набрать? Или ты сам отвалишь от меня.
— Элина, беременность, — бывший пьяно завопил что-то невнятное, — бренность и суета сует. А вот мы с тобой другое дело.
— У нас нет с тобой никаких общих дел, Леонид. А нет, есть, суд в ближайшее время о бракоразводном процессе, протрезвей к нему, будь любезен.
— Ошибаешься и обманываешь меня.
— В чём это я ошибаюсь и обманываю тебя? — процедила я и взглянула на вторую целую вазу…манящую вазу, будто в чём-то виноватую, в моих проблемах и тридцати трёх, отнюдь, не сказочных ненастьях.
— Ты лукавишь. И я, и ты знаем, что мы небом едины, небом венчаны. И ты моя, а я твой, и так будет всегда.
Я зажмурилась, на секунду вспомнила наше с Лёней венчание, и по щеке предательски покатилась обжигающая… отрезвляющая слеза. Я сбросила звонок, открыла глаза и встретилась с испытующим взглядом Плутония, что стоял позади и рассматривал меня через зеркало.
Глава 20
Готова поклясться, что в тот момент ощутила кожей, как Платон меня раздевает глазами через зеркало, впивается взглядом в изгиб спины, пожирает мои бёдра, обхватывает за талию, опускаясь ниже. Я вспыхнула от непривычного, и, наверное, неприличного для моих 42 лет возбуждения…возбуждения, накрывшего приятной истомой, от одного только взгляда какого-то мальчишки. Да, возможно, Платон был не так уж и молод, как мне казалось. Но я не могла себя переселить, переступить через навешанные обществом догмы, да и Леонид подлил масла в огонь моих сомнений своим напоминанием о венчании. Я только-только начала хоть как-то оживать, приходить в себя после предательства бывшего, постепенно вернулась отчасти к себе — к той Марте Ильинской, какой была…17 лет назад.
«17 лет назад. Степан сказал, что Плутоний искал якобы меня около 17 лет. Та же цифра. Совпадение ли?», — мысли овеяли меня леденящим холодом душу, и я инстинктивно передёрнула плечами.
— Вы не ушли? — сухо заговорил мой несостоявшийся волшебник на расстоянии. Его каре-голубые глаза заметно потухли. Платон смотрел будто сквозь меня, не выражая никакого интереса, отчего я вдруг явственно огорчилась. Плутоний и правда повлиял на меня сказочно за время нашего знакомства и общения — он разбудил во мне женщину, что уснула и погрязла под грудой кастрюль, ложек-поварёшек и семейно-бытовых забот. Зря Лёня напомнил мне про венчание. Я и тогда то была против этого серьёзного шага, понимая, что не настолько верую в Бога и Божий промысел, трезво осознавая, что не готова брать на себя ответственность за…такой священный брак с мужем. Но Липатов настоял, уговорил. А я тогда вообще была словно во сне, сама не своя. Меня продолжали мучить кошмары по ночам после аварии, в которую мы попали с отцом. Отец погиб в той аварии, а я очнулась на больничной койке спустя месяц с частичной потерей памяти. По сути, Леонид возвращал меня к жизни, помогал вспомнить, как и чем я жила, убеждал меня в том, какая у нас с ним сказочная любовь, умолчав на какое-то время о гибели отца. Мне было ни к чему, что отец меня не навещает, поскольку он много работал всегда. И я была уверена, что он просто не стал меня беспокоить. Я планировала после выписки поехать к нему с пирожками с голубикой, а в итоге оказалась на могиле, проклиная Липатова, на чём свет стоит, что не дал мне попрощаться с родным человеком, коего я едва ли обрела, полюбила всем сердцем и узнала. Получилось, что сначала мне не давала сблизиться с отцом мать, а затем мой Божественный, воцерковленный муж не дал мне попрощаться с отцом. На глаза навернулись слёзы, меня внезапно осенило, что всю свою жизнь я была окружена конченными эгоистами, которым не было совершенно никакого дела до моих чувств, желаний. Я молчала, терпела и унижалась перед ними. Я старалась для них, пыталась угодить то матери, то мужу, то подругам, то золовке Марине, да много, кому. Я беспрекословно подчинялась чьей-то воле. И при этом мной все продолжали оставаться недовольны. Ирония в том, что замуж за Лёню я сбежала от матери, надеясь с ним обрести покой и семейное счастье. Нет, я его любила. Я, конечно, искренне и безудержно любила мужа…бывшего. «Или после аварии Леонид меня уговорил, что мы любим друг друга?», — зародились у меня нежданные подозрения. Я вспомнила разговор Платона и Степана:
— Для чего только от тебя скрыли правду? Ума не приложу.
— Потому что этот прохвост спал и видел, как бы прибрать к рукам богатства её отца. Она ведь почти ушла от него, какого лешего вернулась? После аварии мозги напрочь отбило.
«Что, если речь действительно шла обо мне и, получается,
