хлыщу под ноги и показала оттопыренный средний палец. А он обиделся. Очень. Попробовал меня схватить, но я увернулась. И сказала ему, что он сын свиньи и монаха.
Я подумал о том, какая буря эмоций разбушевалась в душе этого надутого индюка, когда его так обласкала, как он подумал, наверное, гулящая девка.
— А дальше что было? — спросил я, сдерживая смех.
— А дальше я побежала наверх, а они за мной. Ругались сильно, — она улыбнулась и нежно погладила меня по щеке, чем вызвала у меня внутреннюю дрожь, — но, я удержалась от того, что бы…
— Ты молодец у меня, Зайка, — я поощрительно улыбнулся, — а что насчёт Ланцо?
— Я разузнала, где его можно найти, но пока он в этих местах не появлялся. Не удалось мне его встретить, — грустно отчиталась она.
Нет результата — нет награды. А я вижу, что ей хочется. Аж зубы сводит.
Но у меня появилась идея. Если я что-нибудь этому баронету сломаю, то его миньоны меня ведь точно страже сдадут. А, так как Ланцо у нас начальник стражи, а дело мне шить будут серьёзное, о покушении на жизнь и здоровье благородного господина, то и разбирательство будет проводиться в его присутствии, а то может быть и, вообще, им лично. И тогда у меня появится возможность с ним переговорить. И если мне удастся его убедить, что я — это я, то дело в шляпе. Да, тут на веру ему принимать ничего и не надо будет, для проверки моей принадлежности к роду существует, как раз, родовой амулет. А он мою кровь идентифицирует, как кровь Киу, тушка то члену рода принадлежала.
И тогда можно будет согласовывать с ним все планы и начинать готовить триумфальное возвращение блудного наследника. Кстати, надо будет в астрале посмотреть, хотя бы бегло, историю недолгой жизни Эйниона. Но, в любом случае, придётся разыгрывать частичную потерю памяти, что бы не палиться на мелочах, которых очень много, и потому в памяти я их удержать не смогу. Да, тут помню, тут не помню…
Отправив Зайку обратно в её личное пространство, чтобы она не мешала мне готовиться к поединку, я подумал, что сломать челюсть этому расфуфыренному аристо будет самое оно. И травма для жизни неопасная, и перелом будет ясно видно, и, что тоже ценно, материться громко он не сможет.
Главное, что бы они не заподозрили, что я как-то силён не по годам. То есть магию применять нельзя будет, да и с ци особо резвиться не стоит. Ну, ци, я конечно использовать буду, но так, что бы со стороны ничего необычного заметно не было.
У меня оставалось ещё часа полтора до начала поединка, а потому я решил потратить это время с пользой, а именно вздремнуть слегка.
Разбудил меня стук в дверь. Я продрал глаза, накинул халат и прошаркал к двери. Открыл. Перед дверью стояла девчонка — горничная с огромными испуганными глазами. И, как только я предстал перед ней, она, запинаясь и забавно краснея, начала мне излагать, что благородный господин Радвис просил напомнить, что через десять минут мы должны встретиться в круге на заднем дворе.
Вознаградив испуганную вестницу медяшкой, я вернулся в комнату, оделся, глянул в зеркало, после чего и отправился на задний двор. Там, как выяснилось, был отдельный утоптанный круг, на котором проводились по выходным кулачные бои.
Меня тут ждали. Аристократ и вся его команда в полном составе. Мне очень не понравилось, как на меня смотрел тот самый тип, что вёл переговоры. Как-то совсем неприветливо он смотрел. Значит, надо быть начеку. Алмазная Кожа была активирована, так что физических атак я не боялся, а проявлений магии с их стороны мною ранее замечено не было. Так что, скорее всего, от них можно, в худшем случае, ожидать только попытку проткнуть меня со спины чем-нибудь острым. Но, к этому я готов.
Баронет решил выйти на поединок обнаженным до пояса, в надежде устрашить меня свой рельефной мускулатурой. Ну да, мускулатура у него была. Только вот для кулачного бойца она была излишней. Ну да ладно. Это, в конце концов, его проблемы. Я отошел в противоположную сторону круга и скинул рубашку. Выглядел я, по сравнению с откормленным баронетом непрезентабельно, эдакий тощий, невысокий и совсем не страшный.
Сам поединок был скучен. С первых же мгновений мне стало кристально ясно, что баронет не имеет никакого понятия о рукопашном бое. Он пытался меня пришибить своими пудовыми кулачищами, широко замахиваясь и корча мне грозные рожи, угрожающе шевеля усами. Я, для того, что бы не показаться уж очень умелым бойцом, некоторое время убегал от него уворачивался и отпрыгивал. Выражение лица сохранял испуганное и напряженное. Но, когда прошло минут пять этой клоунады, я решил, что пора заканчивать. Дождавшись, когда баронет в очередной раз оттянет назад руку в богатырском своём замахе, я подшагнул к нему почти вплотную и быстро пробил двоечку ему в грудь. Дыхание оппонента сбилось. И я тут же завершил бой красивым апперкотом. Мой кулак, напитанный энергией ци, врезался в героически выпяченную челюсть аристократа. Челюсть хрустнула, а благородный господин Радвис мешком осел на утоптанную землю.
Я, посмотрев на распростёртое в пыли тело, хмыкнул, развернулся и отправился в номер. С удовлетворением услышал гневные слова одного из подручных баронета:
— Ты за это поплатишься! Скоро поплатишься! Мы этого тебе так не спустим, холоп!
— Значит, — подумал я, довольно улыбаясь, — сейчас они побегут за стражей, раз у самих духу не хватило ткнуть мне в спину кинжалом.
Раздался ожидаемый мною стук в дверь. Открыв её, я уткнулся носом в тщательно начищенную кирасу возвышавшегося надо мной бравого стражника. Его товарищ, что был немного пониже, нерешительно топтался сзади.
— Ты сейчас пойдёшь с нами, — провозгласил высокий стражник, — ты обвиняешься в нападении на аристократа.
— Сейчас, позвольте, я оденусь? — спросил я, заискивающе заглядывая в глаза представителя власти и изображая испуг и замешательство, чем немало порадовал блюстителей порядка. Они сразу преисполнились сознанием собственной важности и самодовольно поглядывали на мою испуганную физиономию. Пусть порадуются, что мне, жалко, что ли?
— Пять минут, — объявили мне, и я скрылся за дверью. Очень быстро накинув на себя костюм, я вызвал Зайку, и наказал ей сидеть дома и охранять наше добро. Улыбнувшись ей на прощание, я отдался в руки закона, то есть вышел в коридор. Служивые встали по бокам от меня, и мы с ними двинулись по направлению к управе городской стражи, где и должно было состояться разбирательство.
Глава 15
— визит к начальнику стражи
После пяти минут неспешной ходьбы мы оказались перед длинным двухэтажным каменным зданием с черепичной крышей, у входа в которое стоял хмурый пожилой стражник, опирающийся на здоровенную алебарду.
— Задержанный, — кивнул на меня мой суровый провожатый.
— Заходите, — часовой чуть посторонился, пропуская нас в прохладную полутьму небольшого холла, откуда в обе стороны уходили длинные сумрачные коридоры. Мы двинулись по тому, что уходил вправо. Наше шествие возглавлял высокий стражник, за ним озираясь, плёлся я, а, уже позади меня, сосредоточенно сопел второй конвоир, изредка подгонявший меня тычками в спину.
Мы остановились у одной из безликих дверей. Спустя несколько секунд эта дверь распахнулась, и меня впихнули в тесную мрачноватую комнатушку. В комнатушке стоял затхлый полумрак, который безуспешно пыталась рассеять одинокая свеча, примостившаяся на столе перед сидящим за ним чиновником самого затрапезного вида. Он оторвал от бумаг, разложенных перед ним, свой взгляд. И взгляд этот, неожиданно для меня, оказался внимательным и цепким. Писарь меня критически оглядел и неразборчиво пробормотал что-то себе под нос.
— Садись вон на тот табурет, — он кивком указал мне, куда следует сесть, — и жди. Следователь сейчас подойдёт и займётся тобой, — тут же снова уткнулся в свои бумаги, изредка делая пометки в каком-то журнале.
Я, будучи ненадолго предоставленным самому себе, огляделся. Крашеные синей краской стены, высокий, белёный извёсткой потолок, и, к моему удивлению, где-то под этим потолком пряталось ещё и небольшое слюдяное окошко, забранное решёткой и наглухо затянутое паутиной, так что света через него, считай, в комнатушку и не попадало вовсе. В дальнем углу стоял массивный шкаф. И всё. Эдакий, канцелярский минимализм. Я минут, наверное, десять обозревал этот убогий интерьер, постепенно погружаясь в дрёму под тихий скрип чиновничьего пера.
