научиться чему угодно, пока наградой была твоя сладкая маленькая киска.
Александр обнял меня, когда Люк закончил, развернул к себе и поцеловал в шею. Мы неохотно попрощались, и я была вынуждена протиснуться сквозь живую изгородь, обратно к себе и на свою половину кампуса.
Глава 12
— Харлоу, подожди!
Я окликнула свою подругу, и она повернулась, чтобы я могла ее догнать.
— В чем дело? — спросила она, приподняв бровь и оглядев меня с ног до головы.
— Ты запыхалась. Ты что, пробежала через весь кампус, чтобы показать мне, как сильно ты потеешь от бега?
Она рассмеялась, и я присоединился к ней. Я перевела дыхание и покачала головой.
— Нет, даже близко нет. Я проделала весь этот путь, потому что хотела, чтобы ты знала, что я нашла способ получить тебе статус Высшей!
— Я не хочу статуса Высшей, — сказала она, и ее брови сошлись на переносице. — С чего ты взяла, что я хочу принадлежать к угнетающему классу?
Я вздохнула, немного раздраженная тем, что она не была в таком восторге от этого нового события, как я. После нападения на Люка я проводила каждую свободную минуту, пытаясь найти способ обезопасить его. Пытаясь найти способ помочь ему, я нашла способ помочь и Харлоу. Но ей это было неинтересно, и это чертовски раздражало.
— Я просто стараюсь изо всех сил помочь тебе, — ответила я с раздражением в голосе. — Я не понимаю, почему ты расстроена из-за этого.
— Я не расстроена, — сказала она, а затем провела рукой по волосам, и ее лицо расслабилось. — Слушай, я не сержусь на тебя. Я расстроена из-за этого дня. Это был изнурительный экзамен по экономике.
— Тебе разрешили сдавать экономику? — спросила я. — Я не думала, что женщинам разрешают посещать экономику.
— О, а ты думала, мне разрешили посещать курсы для мужчин, — сказала она и прижала руку к груди, как будто была шокирована. Затем она рассмеялась и добавила:
— Я, конечно, имела в виду домоводство. Это то, чему нас учат, когда нам нужно научиться управлять домашним хозяйством, знаешь, планировать питание и управлять бюджетом. Такое дерьмо. Ты можешь в это поверить?
— Я могу в это поверить, потому что это место такое отсталое, — выплюнула я. — Знаешь, так быть не должно. В других местах все не так.
— В каких местах? Есть только этот мир. Ты имеешь в виду другие страны? Но большинство из них едва пригодны для жизни, — ответила она, и в ее голосе послышалось страдание. — Ты помнишь великую войну. Она стерла с лица земли половину планеты. Так куда же нам теперь идти?
В ее голосе звучало неподдельное беспокойство по поводу всего этого, и я ее не винила.
— Что было не так с экзаменом? — спросила я, надеясь направить ее недовольство на учёбу, а не на мир в целом. Мне казалось, что с этой проблемой гораздо легче справиться.
— Он был направлен на безмозглых дураков, — сказала она. — Я хочу использовать свою голову и наполнять ее знаниями. Я жажду узнать что-нибудь полезное. Я хочу пройти курс, который поможет мне разобраться в некоторых книгах по физике и углубленной химии, которые я украла из мужской библиотеки.
Я все еще переваривала мысль о том, что половина планеты была уничтожена в войне, о которой я ничего не помню. Еще одна дыра в моем мозгу, как в швейцарском сыре. Давненько я не забывала такой огромный пласт знаний, и меня удручало, что я не выздоравливала так быстро, как мне казалось. Мои воспоминания постепенно возвращались ко мне, и этот мир вытеснял пустые грезы из моей головы, но только для этого ограниченного кампуса. Все, что находилось за его пределами, было как чистый лист, темнота на краю моего зрения. Я не могла заглянуть внутрь. Все это было скрыто от моего взора плотной завесой.
— Мне жаль, что они не могут увидеть твою гениальность, — сказала я Харлоу. И я не шучу, она была великолепна, и мир стал бы лучше, если бы она смогла в полной мере применить свою магию.
— Они идиоты, если не могут понять, почему ты такая замечательная.
— Спасибо, — сказала она. — Ладно, хватит моих жалоб. Я не думаю, что смогу что-то с этим поделать, если буду злиться не на тех людей.
— Возможно, именно в этом тебе поможет высшее образование, — ответила я. — И вот почему я так рада этой возможной лазейке.
— Что это? — спросила она меня. Мы продолжали идти по тропинке через женскую часть кампуса, наслаждаясь свежим зимним воздухом. Приближались зимние каникулы, и мы сдавали выпускные экзамены по всем предметам. Однако я решила отказаться от экзамена по фехтованию на мечах. Это становилось для меня слишком сложным. Не то чтобы мои курсы были такими уж сложными. В основном из-за того, что у меня не было времени играть роль примерной невесты Александра Ремингтона, получать хорошие оценки по всем основным предметам в Академии Кримсон, выполнять различные обязанности, которые были у меня с Викторией для всех девочек-первокурсниц, и, вдобавок ко всему этому, у меня были мои трое мужчин, чтобы занять меня.
В течение дня не хватало ни одной минуты, чтобы заниматься внеклассными делами, кроме как проводить время с Александром, Ромом и Люком.
Короче говоря, если быть честной с собой, я была слишком взволнована и рассеяна, чтобы преуспевать хоть в чем-то. Я была любовницей, а не бойцом.
— Ну, есть такой старый закон, который может позволить любому образцовому ученику Низшего класса перейти в статус Высшего, если у него есть спонсор. И как только я выйду замуж за Александра, я смогу спонсировать тебя!
— Значит, твой брак может быть в чем-то полезен, — рассмеялась она. — Я имею в виду, кроме того, что ты получаешь одного из трех разных парней, когда захочешь.
Я вспыхнула, и она как будто прочитала мои мысли. Я бы умерла, если бы она на самом деле знала, какие образы проносятся у меня в голове, как в старомодном немом фильме. Просто неподвижные фотографии, застывшие моменты, когда я занимаюсь любовью со своими мужчинами.
— Похоже
