кулаков о его кости. Это сводит с ума, насколько мощное воздействие. Отсюда я особенно слышу, как ломается его челюсть.
Это было похоже на игру ожидания.
Мы бежим за этим? Ждем, пока они закончат?
Мы с Лирой сидим здесь. Сжались внутри мавзолея, напрягая глаза, чтобы увидеть ужас перед нами. Они избили его. Снова и снова. Ни милосердия, ни сочувствия. Только неподдельная ярость и энергия.
Этот человек, которого можно было узнать по зубам, потому что его лицо было таким неузнаваемым, застонал. Но он не умолял о своей жизни, он просто взял ее. Когда они останавливались, возможно, чтобы задать вопрос, и когда он не отвечал тем, что они хотели, это был еще один удар по лицу.
Пауза на этот раз была немного дольше, они полностью сосредоточились на нем. Через секунду я услышала шипение существ, наиболее связанных с дьяволом. Один из них, самый низкий из группы, роняет на парня мешок с разноцветными слизистыми змеями. Они увядают и обвиваются вокруг его тела, и я никогда не слышала такого ужаса, как тогда.
Это был не просто крик страха. Он был в ужасе. Это травмирует этого человека на всю жизнь. Воспоминание о змеях, ползающих по его коже, шипящих и кусающих его. Звук вырвался из его легких и пронесся по лесу.
Я схватила Лиру за руку и бесшумно направилась мимо открытых ворот влево от мавзолея. Держимся от них на расстоянии, но все же направляемся в сторону школы.
Нам нужно было получить помощь. Нам нужно было выбраться оттуда, пока нас не поймали.
Мы ползли неторопливо, каждый листок, который кричал под нашими ботинками, заставлял нас останавливаться, задерживать дыхание, чтобы убедиться, что они не услышали, прежде чем мы продолжили движение. Это было почти больно. Как сильно я напрягла свое тело. Как я была осторожна, чтобы не издать ни звука.
Моя челюсть болела от сжимания, а голова болела от крови, бьющейся внутри нее.
— Брайар, это нож? — нервно шепчет Лира.
Я поворачиваюсь лицом к группе злых людей, хотя и пытался игнорировать их, надеясь, что если я это сделаю, то давление в груди спадет.
Один из них схватил мужчину за волосы, повесив перед всеми, как жертвенного агнца. Его шея была выставлена на свет, его адамово яблоко, покрытое каплями крови, выпячивалось наружу, когда они удерживали его голову назад. Разоблачение его перед группой.
Я затаила дыхание.
Я смотрела в замедленной съемке, как фигура в капюшоне подняла лезвие, поймавшее свет луны, мерцая на мгновение. Мое дыхание зависло в воздухе, секунды, казалось, превращались в часы.
Нож пересек дыхательное горло мужчины, густая малиновая жидкость начала вытекать наружу, как плотина, только что прорвавшаяся через шлюзы. Пытаясь выжить, он поднял обе руки к шее, пытаясь удержать давление, пытаясь предотвратить дальнейшую потерю крови, но это было бесполезно.
Он булькнул, вспенивая изо рта еще больше крови, борясь за свою жизнь. Увядание и брызги. Последние несколько мгновений жизни покидают его тело.
Кровь залила переднюю часть его одежды, вытекая из него с неестественной скоростью, и остановить ее было просто невозможно.
Моя рука поднесена ко рту, пальцы дрожат на коже, а на глазах собираются обжигающе горячие слезы. Они падали сами по себе, и я не собиралась их останавливать. Страх окутал меня. В отличие от тени, которая только что следовала за мной, страх заполнил мое тело. Инфекция, распространяющаяся за миллисекунды. Он поглощал каждую клеточку, каждую мысль, каждую мимолетную надежду, пока между мной и саваном не осталось ничего.
Только темнота.
Что-то еще внутри меня включилось. Если бы меня спросили об этом моменте через годы, может быть, через несколько часов, я бы не знала, что сказать. Потому что я не была в собственном теле.
Моя человечность оборвала все связи с душой. Я не чувствовала раскаяния. Нет печали. Нет боли. Как будто мой мозг приказал телу полностью перестать чувствовать. Теперь его единственная цель состояла в том, чтобы вытащить меня отсюда живой.
Решив пошевелиться, я схватила Лиру за руку, таща ее к кампусу, но встретила ее сопротивление.
— О…н, он м… мертв. — Она бормочет: — Правда, умер. Как на самом деле, на самом деле… — Ее глаза остекленели. Одержимы чем-то, что удерживает ее на месте, чем-то, что заставляет ее смотреть. Если бы меня там не было, я бы боялась, что она останется здесь, наблюдая за ними, пока они не уйдут.
— Мертв, Лира. Я знаю. А теперь давай, нам нужно выбраться отсюда, пожалуйста. — Я умоляющи дернула ее за руку.
Дрожь в моем голосе, должно быть, разбудила ее, и она, наконец, перевела взгляд со сцены на меня. Она кивает, увидев мое лицо, и мы обе начинаем набирать темп, уходя.
Я позволяю Лире идти впереди меня, потому что она знает дорогу лучше меня, но без фонарика это игра в угадайку.
Вы видите только вспышки лунного света между деревьями, неравномерные и недостаточные, чтобы осветить землю перед вами. Что значительно усложняет навигацию по лесу.
Я думаю, что мы делаем успехи. Я думаю, что мы могли бы выйти из этого невредимыми, но мой шнурок за что-то зацепился, резкий рывок за ногу заставляет меня упасть на землю с тяжелым стуком и легким криком, который я не могу контролировать.
Мое тело ударяется о мокрую землю, мои ладони щиплют от удара, и я знала, что порезалась от жгучей боли, которую чувствовала. Но боль казалась незначительной. Запоздалая мысль, честно.
Потому что, когда я смотрю на Лиру, она не смотрит на меня сверху вниз. Она смотрела мимо меня на группу людей, которые только что хладнокровно убили кого-то.
Ее рот был слегка приоткрыт, а глаза блестели от слез. Она боялась.
И когда моя голова повернулась, чтобы посмотреть назад, я поняла, почему.
Как стая изголодавшихся волков, только что надышавшихся свежим мясом, все четыре головы повернулись в нашу сторону. Каждый смотрел на нас. Их капюшоны все еще были надеты, и я не могла разглядеть их лиц в темноте, но знала, что они смотрят на нас. На меня.
Прилив адреналина пронесся по моим венам, грудь сдавила и меня накрыла сильная волна головокружения. Я была уверена, что на этот раз у меня было вне телесного опыта.
Все чувствовало необходимость работать в ускоренном режиме, и я знала, что это мое тело запускало мою борьбу или бегство. И когда дело дошло до того, какой из них выбрать, я подумала, что лучше не спорить.
Я
