карамелью, клубничный молочный коктейль и большую порцию картошки фри.
Интересный заказ у Натки, я так смешивала еду, когда беременна была.
— Все? — постукиваю по блокноту ручкой.
— Мне чай, любой, — доносится отрывисто со стороны Тимофея.
— Через пару минут вернусь. Оставлю вам одно меню на всякий случай, — разворачиваюсь слишком резко, отчего пышная короткая юбка разлетается облачком.
Черт! Ну черт!
Я только более-менее в себя пришла, перестала думать о Войцеховском и старой работе и вот тебе, новая встреча. Вселенная надо мной точно издевается.
Вбиваю в специальный автомат рядом с кухней заказ, проверяю готовность остальных. Пять минут и мне придется вернуться. Главное — успокоиться.
Я не дам ему повод думать, что меня все еще хоть сколько-нибудь волнует его мнение обо мне. Я не сделала ничего плохого, это у него там какой-то бардак в салоне, если можно запросто кому-то подправить переписку с клиентом и уволить сотрудника обманом. И сделал это не абы кто, все планшеты подотчетные. Мы их забираем каждое утро у Кости, который каждый вечер собирает их и хранит в сейфе. Планшеты именные с паролями, там куча ценной информации — базы данных клиентов, их телефоны, адреса, данные платежей. За такую информацию конкуренты очень хорошо заплатят.
После увольнения мы с Лидой встречались. Она в чушь, в которой меня обвинили, не поверила.
Пообещала попросить у своего парня-айтишника дополнительно проверить мой планшет. Через пару недель перезвонила и сказала, что он так и хранится у Войцеховского, он его не отдал на перепрошивку.
Почему интересно?
Ужасно, но закрадывается в голову мысль о том, что он сам и организовал мое увольнение. Передумал расставаться с невестой, меня нужно было убрать, чтобы не напоминала о минуте слабости и вот. По щелчку пальцев вышвырнул. Если бы пришлось увольнять по всем правилам, месяц еще промаячила в салоне.
Мы с Тимофеем были очень мало знакомы. Одни выходные когда-то давно. Потом новая встреча, между нами заискрило. Но что если он совсем не тот, за кого я его принимала.
Демид тоже казался мне когда-то идеалом мужчины. И что? Бросил вместе с ребенком и забыл. Сейчас раз в неделю лениво таскается на встречи с Тамилой. То в кафе, то на прогулку. Бесит, потому что я вижу — она ему неинтересна, он меня обрабатывает, чтобы вернуться. Дошло до того, что постоянно написывает мне сообщения. В последнее время все откровеннее.
И Надя звонит, в трубку рыдает, чтобы не смела у них с сыном уводить отца. А я не планировала даже, я просто не знаю, как мне его им вернуть так, чтобы он не просился к нам с Тами обратно.
Полный звездец!
Может быть я из тех, кому патологически не везет с мужчинами? Проклятье на мне какое или порча?
— Кать, все хорошо? — Валя с тревогой заглянула мне в лицо.
— Да.
Выдыхаю, натягиваю на лицо блаженную улыбку и вперед. Нет времени страдать, для меня это роскошь. Надо работать и тащить нас Тамишей вперед к светлой жизни.
Заказ для Войцеховского готовится слишком быстро. Забираю на кухне поднос и спешу к ним. Мали широко улыбаюсь, расставляю сладости.
— Теть Катя, — малышка вскакивает, — а как там Тамиша?
— Хорошо.
Обхватываю ладонями поднос за пустые края. Пальцы вжимаются в него до боли — всю правую сторону жжет от взгляда Тимофея.
— Она не ходит на рисование, я думала, может заболела.
— Нет, с ней все хорошо. Просто пока не ходит.
Оплаченный курс на месяц закончился, следующий я не потянула. К тому же так будет лучше. Мали племянница Тимофея, мало ли он Соне или той же Натке наговорит обо мне гадостей, они могут дойти до Тамилы. А она не переживет, я точно знаю.
— И в детский центр не ходит, пропустила три субботы.
— У нас изменился график прогулок, — стараюсь говорить как можно мягче и улыбаться. Малышка мне нравится, но к сожалению теперь ей придется искать себе новую подружку.
— Но может быть, — детские бровки собираются домиком. Она с надежной смотрит на крестного и крестную, — я могла бы прийти к вам в гости с мамой или Тимом, или вы к нам.
— Нет, не получится. Извините, мне пора работать. Приятного отдыха.
Оставляю Малику расстроенной. Мне действительно неприятно ее огорчать, но рубить лучше все и сразу. Ей всего пять, в этом возрасте все быстро меняется. Она найдет с кем дружить. Тами тоже перестанет грустить скоро. Я очень постараюсь.
Отношу еще один заказ, рассчитываю посетителей и принимаю кучу благодарностей в третий раз, когда ловлю бегуна Марка. Этот мальчишка маму до седины раньше времени доведет, хоть ты gps-маячок на него вешай.
— А няней вы не работаете? — ловит она меня за руку. В глазах вспыхивает надежда.
— Нет.
— У вас бы очень хорошо получилось, вы подумайте, — огорчается.
Хороший вариант подработки, но вечером я с Тами, по выходным тоже. Чужим деткам чисто физически не могу уделять внимания.
И почему я в школе не любила языки? Сейчас бы могла по ночам переводами заниматься. Да и вообще, пригодилось бы.
Возле кухни оставляю пустой поднос, поправляю стопку меню. Разворачиваюсь и врезаюсь в Тимофея.
— Черт, — отшатываюсь.
Наши глаза встречаются. Тимофей делает шаг синхронно со мной, стоит мне лишь попытаться его обойти.
— Что тебе нужно? — спрашиваю как можно более спокойно.
— Поговорить. Работаешь в детском кафе?
— Ну как видишь.
Он хмурится, нервно проводит рукой по волосам.
— А что, нельзя? Или ты за окружающих переживаешь? — обвожу рукой помещение кафе, — так не надо, все оплаты по чекам. Чаевые необязательны и я их не требую.
— Катя, — глаза Тимофея округляются.
— И никому с непристойными предложениями не пишу. У нас мужчины вообще очень редко бывают, к их телефонам и соцсетям доступа у меня нет. Так что не переживай.
Ну вот. Язвлю. Не сдержалась.
Слишком долго во мне копилась моя обида.
Я всегда сдерживаюсь, молчу, пытаюсь сглаживать острые углы. Хватит, слишком больно было! Я имею право высказать свои эмоции. Войцеховский мне больше никто.
— Ты можешь меня послушать?
Тимофей делает шаг ко мне, я от него. Упрямо сверлим друг друга взглядами.
— Нет, — пытаюсь снова его обойти.
— Катя, — его ладонь обхватывает локоть. Тимофей мягко, но твердо останавливает меня. Придвигается ближе, — мои слова были слишком грубыми. Это было не профессионально со стороны руководителя и не по-мужски. Я переборщил с эмоциями. Но ты должна понять, твой поступок…
— Послушай, — жмурюсь до потемнения в глазах, — я больше у тебя не работаю. Поэтому и слушать не должна. Убери руки.
— Я помочь
