спала нормально в последнее время.
И между бровей залегла морщина.
Волнения здорово ее потрепали. Такая красивая, такая нарядная… а выглядит пожеванной. Несвежей.
Как битая тачка под толстым слоем шпатлевки.
— Но мне, — она усмехнулась и продолжила, — волноваться нечего. Ты кто? Крестьянка. Твой потолок — это сжульничать, чтоб купить этот нищенский домик и несколько грядок с картошкой. А дальше что?
— Ничего, — огрызнулась я. — Вы же продаете картошку? Вот и я буду продавать.
— Моя продукция лучшая, — окрысилась Ферро. — Только самое свежее, самое крупное, самое красивое! А ты что, будешь выкидывать свой… горох?
Она криво усмехнулась, кивнув на кучку ботвы.
На ней как раз мелкими горошинками висели маленькие картофелины.
— Прогоришь, — мстительно рыкнула Ферро. — Обнищаешь. Не купишь себе даже тряпки чистой, приличной. Да и новое платье тебе не поможет.
Ферро приосанилась. Расправила плечи, вздохнула свободнее, спокойнее. Словно гложущая ее тревога отпустила.
Она посмотрела на меня уверенней.
— Тебе ведь работать придется, — заявила мне Ферро. — Много и тяжело. Год, второй, и руки твои огрубеют. Покроются мозолями. Нежное личико обгорит на солнце. Спина согнется. И прощай, красота. Даже если Орландо тебя огуляет, — Ферро еще более мерзко усмехнулась, — ничего страшного. Попробует сладенького, и успокоится. Или уже огулял? Было бы неплохо. Тогда б его интерес к тебе уже начал охладевать.
Я испытала отвращение от ее размышлений.
Словно я какая-то кобыла.
Или сука.
А Ферро размышляет о случке.
Какая же она противная тетка! Вроде умная, а ума хватает только на мерзкие пошлости и сальности.
— Не огулял! — резко рявкнула я, заводясь.
— Ну, я разок разрешаю, — снисходительно произнесла Ферро, щуря глазки.
— А это уже мне решать, — не менее резко ответила я.
— Герцогу не дашь? Откажешь? — произнесла она. — Правильно. Умница, девчонка. Незачем Орландо перебивать аппетит молодым мясом.
— Думаете, он с голодухи кинется на заветревшийся товар? — усмехнулась я. — Я-то хоть молодая и красивая. А вот вы…
— Замолчи! — рыкнула Ферро.
Ее лицо так исказилось, что штукатурка с него начала осыпаться крохотными кусочками.
— Ты меня поняла, девчонка, — выдохнула она яростно. — Не смей мести хвостом перед Орландо! Даже не пытайся его очаровать!
Глава 24
— Знаешь, а ведь Ферро в чем-то права, — грустно произнесла Анника, разглядывая свои руки.
Она, конечно, была еще ребенком. Но ее ладони уже загрубели от тяжелого ежедневного труда, и были в мозолях.
— У тебя такая тонкая, нежная кожа, — задумчиво произнесла она. — И сегодня ты мозоль набила. А завтра будет еще. И еще, и еще. И солнце попортит твою красоту. И герцог на тебя и не посмотрит…
— Как будто до этого он смотрел, — вздохнула я.
— Ну, конечно, смотрел! — с жаром уверила меня Анника. — Он же у тебя просил поцелуй!
Я невольно покраснела от этого напоминания.
Да уж, просил…
А если я буду похожа на чучело, то нет, не попросит.
— Ах, нам бы помощников! — размечталась Анника. — Знаешь, таких сильных женщин. Я видела таких. Им все нипочем. Ни солнце, ни дождь. И они замужем, им уже не надо никого очаровывать…
— Наивное дитя! А мне, значит, надо?
— Тебе да, ты ж не замужем, — простодушно ответила Анника. — А если собираешься замуж за герцога, то и вовсе надо постараться быть очень красивой.
Тут я не смогла удержаться, рассмеялась.
— Еще б меня герцоги замуж звали!
— Может, и позовет, — упорствовала Анника. — Не зря же он помогал тебе!
Может, и не зря.
Но мне совесть не позволит в грязных ботах принять предложение от герцога!
Все же, я должна из себя что-то представлять.
Быть уверенной в себе, самодостаточной женщиной! Хотя б как Ферро.
Ну, может, не такой богатой, но твердо стоять на ногах.
— Ах, все равно ведь скажут, что герцог купил меня с потрохами…
Однако, мысль Анники о помощницах прочно засела в моей голове.
Я не Ферро, рабов держать не хочу. А вот приходящие работницы — это было б кстати. Но чем платить?
— Если одному человеку платить пару серебряных в месяц, — размышляла я, — то это надо двадцать четыре в год? Хотя хватит и шестнадцати. Зимой-то ранней весной они работать на меня не будут. Но и эти шестнадцать надо где-то взять. А где?
— Будем продавать овощи! — сказала Анника. — Жаль только, много кривых огурцов. Мы столько не съедим. А продать не сможем. Госпожа Ферро приучила людей покупать только самые красивые…
— Сможем! — возразила я.
— Как это?
— Сколько стоят огурцы Ферро?
— Пятачок за мерку.
— А мы кривые продадим за три медяка. Дешевле.
На лице Анники отобразилось смятение.
— Но мы же потеряем в деньгах, — сказала она, наконец.
— Ну так и что же? — удивилась я. — Или мы немного потеряем, или потеряем все, если их выкинем.
— Мадам Ферро не теряла, — напомнила мне Анника. В вопросах бизнеса Ферро была для Анники непоколебимым авторитетом.
— Мадам Ферро накладывала на тебя штрафы, — ответила я. — По сути, она тебе же эти кривые огурцы и продавала, по цене хороших. Поэтому всегда была в плюсе.
— А-а-а! — протянула Анника. И покраснела. По всему выходит, что Ферро ее просто обманывала напропалую, пользовалась ею. И это было очень неприятно осознавать.
— Ну вот. А нам эти огурцы некому впаривать, работников-то у нас нет. Так что мы будем их продавать дешевле. Люли победнее, думаю, будут их брать. А если бизнес пойдет, то знаешь что?
Я поманила Аннику пальцем и шепнула ей на ушко:
— Будем по грошу брать их у рабочих Ферро. А продавать по три.
— Ах! — вскричала Анника, потрясенная.
— Думаю, и со всеми овощами такое можно провернуть. Продавать просто дешевле. Хорошие овощи — наравне с Ферро, а немного кривые, с изъянами — подешевле.
— Это получится, что работники Ферро на нас будут работать! — закричала Анника.
Надо же, как быстро сообразила.
— Да, — подтвердила я. — Если все выйдет.
— И тут уж нам понадобится работник с повозкой. Это, конечно, станет нам дороже, но без повозки не обойтись! Надо будет поговорить потом с плотником. Может, он кого посоветует нанять? Может, кто-то из его знакомых ищет работу?
— Ах, — вздохнула я. — Мечты, мечты… это, конечно, хороший план. Но прежде всего нам бы найти денег на то, чтоб платить работникам жалование.
* * *
Пока мы строили радужные планы, плотник сколачивал птичник, а гуси купались в прудике Анники за старой липой, беда пришла откуда не ждали.
Петух воспылал страстью к Петровичу.
И, главное, как он успел освоиться так быстро?!
Еще час назад оглядывался испуганно, драпал со всех ног, стоило к нему приблизиться. А тут на тебе…
