донёсся характерный звук рвоты. Азара, сидящая рядом, поднялась на ноги и с вызовом посмотрела на меня:
— Я просила тебя уйти.
— Дай мне на неё взглянуть.
— Твоей помощи здесь никто не ждёт.
— Я полжизни занимаюсь знахарством, — спокойно произнёс я.
— Вы знахарь? — спросила меня совсем маленькая девочка, которой не было на улице. — Вы вылечите Миву?
— Сделаю всё, что в моих силах.
Азара колебалась несколько секунд, а затем неохотно бросила:
— Посмотри.
Я приблизился к кровати, и в нос ударил кислый запах рвоты из таза. Я присел рядом и коснулся лба Мивы. Она с трудом разлепила веки, и я неожиданно понял, что смотрю в янтарные, как у Азары, глаза вотрийки.
— У тебя что-то болит?
— Н… очью болело, — едва шевеля губами, прошептала она.
— А сегодня?
— Не знаю…
Стараясь действовать как можно аккуратнее, я отбросил одеяло, задрал её рубашку и предупредил:
— Скажи, если будет больно.
Мива слабо кивнула. Я начал мягко ощупывать её впалый живот чуть ниже пупка, внимательно следя за реакцией. Девочка никак не отреагировала. Тогда я слегка усилил нажим и спросил:
— Так больнее?
— Нет, — выдохнула она.
— Температура поднималась? — спросил я, поворачиваясь к Азаре.
— Только ночью, насколько я знаю.
— И понос! — встряла малышка, до этого молча наблюдавшая за моими манипуляциями. — Понос сильный был!
— А ты-то куда лезешь? — шикнул на неё Сарзон.
— Это тоже важно, — сказал я. — Мне надо знать всё. Мива, сухость во рту ощущаешь?
— Да, гос… подин.
— Пить хочется?
— Очень, — промолвила она. — Но… но потом тошнит.
— Понятно, — сказал я, укрыв её одеялом и поднявшись на ноги. — Вроде бы ничего серьёзного, похоже на банальное пищевое отравление.
— То есть? — нахмурилась Азара.
— Скорее всего, съела что-то испорченное или забыла помыть руки перед едой.
— Причём здесь руки? — удивился Сарзон.
— Всякая грязь может попасть внутрь.
— И что? — не понял он. — Мы всю жизнь в грязи барахтаемся.
— Тело могло ослабнуть и не справиться с дрянью. Вот и итог.
— Как её вылечить? — спросила Азара.
— Общими методами… Здесь есть соль?
— Найдётся.
— Раствори небольшую ложку соли в кипячёной воде, — сказал я. — Пусть пьёт маленькими глотками, чтобы не тошнило. Она потеряла много жидкости и… В общем, неважно. Пусть пьёт.
— Что ещё?
— В академии есть подходящее зелье, но его можно приготовить и здесь. Где тут продают травы?
— У Шепелявого на рынке — подсказал Сарзон. — Он тут главный травник.
— Покажешь дорогу, — сказал я. — Заодно и остальное купим.
Сарзон взглянул на Азару, ожидая её одобрения, и та молча кивнула.
— Идёмте, господин, — произнёс он.
Мы вышли наружу и углубились в лабиринт узких улочек. Я задал ему мучивший меня вопрос:
— Кому принадлежит здание, в котором вы живёте?
— Это барак, господин. Раньше там спали рабочие, когда здесь были кузни. Сейчас ничейный.
— Почему ты держался вдалеке от Азары? Это выглядело подозрительно.
— Люди о плохом подумать могут. Чего мне вид портить? Вот и приглядывал издалека.
— А со мной идёшь.
— Вы ж мужик с мечом, господин.
— И то верно… Я насчитал пятерых вместе с тобой. Сколько вас всего?
— Зачем столько вопросов, господин? — настороженно спросил Сарзон.
— Всего лишь хочу помочь.
— Пятеро и есть, — тяжело вздохнул он после недолгой паузы. — Если бы не госпожа Азара, тяжело бы пришлось: работы-то для таких, как мы, толком и нет.
Остаток пути мы прошли молча. Сарзон привёл меня к травнику, который и правда шепелявил. Завидев мой меч и богатую одежду, он занервничал и начал озираться по сторонам. Похоже, травник промышлял не только лекарственными снадобьями, но и чем покрепче.
— Не дрейфь, Шепелявый, — успокоил его Сарзон. — Господин желает разжиться травками, только и всего.
— Ну коли покупать пришли, тогда ладно, — пробормотал Шепелявый, смерив меня оценивающим взглядом. — Чего изволите, господин хороший?
К моему облегчению, несколько нужных ингредиентов я всё-таки нашёл — для простого укрепляющего зелья точно хватит.
— Сколько тебе лет, Сарзон? — поинтересовался я, когда мы отошли от прилавка травника.
— Шестнадцать должно быть, господин. От зимы считаю.
— Ты самый старший?
— Ага, — кивнул он. — Мива на пару годков помладше будет, а другие и вовсе малышня. Что ещё брать покупать будете, господин?
— Наберём всего понемногу.
«Понемногу» вышло в четыре немалых мешка. Я накупил достаточно мяса, овощей, круп, масла, сыров, хлеба, посуды и разной мелочи, сколько мог унести. Сарзон, кажется, слегка оторопел от щедрот, но виду не подал. Он всё порывался тащить поклажу в одиночку, но я решительно пресекал эти попытки.
— Половину неси и хватит. Горб от двух мешков у меня не треснет.
Вернувшись в барак, я с ходу взялся за готовку. Первым делом отправил Сарзона за водой, а сам, тщательно отмыв руки, принялся нарезать мясо и овощи. Азара, не отрываясь, следила за тем, как я управляюсь с ножом. Поймав мой взгляд, она с удивлением спросила:
— Ты умеешь готовить?
— В этом нет ничего сложного.
Я догадывался, что у неё было на уме: благородный Дома, выросший среди слуг, не мог заниматься подобными вещами.
— Принёс, господин! — возвестил Сарзон, вернувшись с наполненным ведром.
— Поставь-ка сюда, — скомандовал я, отправляя в раскалённое масло первую порцию мяса.
Пока всё шкворчало и брызгалось в кастрюле, я наполнил пустой котелок водой из ведра, поставил на огонь и, окунув в него первый пучок трав, направил частичку своей магии. Комнату наполнили ароматы. Дети оживились — они молча крутились рядом, но не мешали.
Обжарив мясо и овощи, я всыпал промытой крупы, добавил соли и залил всё водой. Перемешал, накрыл кастрюлю крышкой и оставил томиться. Зелье тем временем вовсю бурлило. Дождавшись, когда раскроется последний пучок трав, я снял котелок с огня.
— Хорошенько помойте руки и лица, — сказал я. — Сарзон, достань мыло, что я купил.
— Оно же воняет, господин, — скривился он.
— Хочешь вместе с Мивой слечь? Хватай остальных и делай, что велено. Пока не отмоетесь, за стол не пущу.
Азара при этих словах сделала движение, будто
