подаётся вперёд и начинает медленно входить.
— Я люблю тебя, Кира, — шепчет мужчина, на что я прикрываю глаза и просто киваю.
Ответного желания сказать ему подобные слова я не чувствую, а врать я просто не хочу.
Тем временем, темп мужчины резко увеличивается и через несколько толчков, Костя выходит из меня. Живот обдает чем-то влажным и горячим и я чувствую, как Григорьев накрывает меня своим телом.
Мне показалось, что я провалилась в сон — настолько невесомо я себя ощущала. Но когда Григорьев взял меня на руки, я поняла, что просто отключилась на мгновение.
— Мы куда? — испуганно спросила я, когда поняла, что мужчина спускается вниз.
— Надо сходить в душ, — коротко отвечает Костя и посильнее прижимает меня к себе.
— Я сама… — начинаю я, но Костя сразу же перебивает.
— Вместе сходим… Не бойся.
Глава 7
Не могу сказать, что именно меня разбудило, но проснулась я резко — меня словно выдернули из сна и заставили открыть глаза.
В комнате был полумрак. Осеннее солнце не светило омобенно ярко и не давало столько света, как летом.
Тело затекло и горело, так как Костя даже во сне не отпускал меня. Мужчина создал некий кокон из своих рук, ног, тела и в центре этой конструкции была я. Похоже он даже не шевелился за ночь ни разу, так как засыпала я тоже в таком положении. Сама я точно не двигалась — Костя лишил меня этой возможности.
Вчера Григорьев спустил меня вниз и сразу занёс в ванную комнату. Полностью обнаженная и красная от стыда, я следила за тем, как Костя настраивает воду в душевой кабине. Нащупав глазами полотенце, я укуталась в него и стала уговаривать мужчину оставить меня одну. Я очень нуждалась в одиночестве именно в ту минуту, но Григорьев был непреклонен.
— Я помогу тебе, Кир. Не трясись ты так… Слышишь?
А потом он сам залез под душ и затащил меня за собой. Для меня это «мойка» стала настоящим испытанием. Я ещё не отошла от нашей близости, а тут сразу мыться с мужчиной в одной душевой, к тому же полностью обнажёнными… Но главное, Костя решил, что помоет меня сам. Кошмар! По другому и не описать это действие.
Отвернувшись к стене, я как могла сдерживала себя и слегка вздрагивала от неторопливого движения мочалки по моему телу. А потом мочалку сменили Костины руки и в спину уперся его член. Вот тогда я не выдержала и тихо попросила.
— Я хочу выйти… Отпусти меня.
Костя замер на пару секунд, а потом быстро поцеловал меня в шею и открыл дверь кабины.
Вцепившись в знакомое полотенце, я быстро закуталась в него и попыталась поскорее убежать из ванной комнаты, но Костя не позволил мне это сделать.
Обхватив меня сзади за талию, он уткнулся носом в мои волосы и тихо сказал.
— Не убегай. Подожди… вместе поднимемся.
Костя выпустил меня из объятий и тоже подцепил с сушки полотенце. Обернув его вокруг пояса, он развернул меня к себе и с улыбкой спросил.
— Может чая хочешь? Или ещё чего-нибудь?
Я опустила глаза вниз и отрицательно мотнула головой. В ответ он взял меня под руку и повел на второй этаж.
В спальне мы надели бельё, после чего Костя решил, что эту ночь мы проведем в одной кровати. Он решил, а я молча согласилась. Очень хотелось побыть наедине с собой, но и тут мне пришлось согласиться.
Из размышлений меня вытащил тихий мужской шёпот и движение сзади.
— Доброе утро…
Костя немного ослабил захват и я смогла освободиться из его объятий. Усевшись на кровати, я сверху вниз посмотрела на мужчину.
— Привет, — шёпотом начала я, — выпустишь меня?
Костя ощупал моё лицо внимательным взглядом и хриплым ото сна голосом спросил.
— Может ещё поваляемся? В гараж пойдем позже.
Сейчас Григорьев был какой-то другой. Взлохмаченные волосы, расслабленные черты лица, губы в полуулыбке… Костя выглядел моложе и можно было сказать, что он был похож на нормального, среднестатистического человека. Больного или психа он сейчас точно не напоминал.
Протянув руку, я осторожно пригладила его буйную шевелюру и снова тихо сказала.
— Ты можешь ещё поспать, а я пойду…
Костя не даёт мне договорить. Он ловит мою руку и начинает покрывать её быстрыми поцелуями. Каждый такой поцелуй запускает по телу миллионы мурашек.
— А откуда у тебя столько шрамов? — резко спрашиваю я, стараясь отвести внимание мужчины от себя.
Лицо Григорьев тут же меняется. Оно каменеет, а по щекам начинают ходить желваки. Его глаза, при этом, превращаются в две черные точки.
Я приоткрываю рот для нового вопроса, но тут тишину комнаты разрывает мелодия звонка. Очень знакомая мелодия. Моя мелодия.
Такой ловкости и скорости я не замечала у себя давно. Я бежала к телефону сломя голову. А когда увидела на экране телефона надпись: «папа», меня словно током ударило. Нажав на желанный вызов, я словно очумелая затараторила.
— Папа… папочка… Привет. Как я рада. Боже!
— Кир, — без приветствий начал папа, — ты опять начудила, девчонка! О чем ты вообще думаешь?
— Папочка, прости! Прости меня за всё. Я все поняла и теперь всегда буду слушать тебя и Диму. Обещаю!
— Димка говорит, ты ночевала в…
— Подожди-подожди. Он не так всё понял. У меня ничего не было с его другом. Я тебе клянусь. Мне плохо… пап. Я всё тебе объясню…
В трубке слышится брань, после которой Бойцов-старший шумно выдыхает.
— А какого хрена ты из дома ушла? Где ты сейчас?
— Я не ушла… — выкрикиваю я, при этом мой голос сильно дрожит, — Дима сказал мне не приходить домой, а я очень хочу домо-о-ой, пап.
— Где ты?
— Да я… так… нигде можно сказать, — выпаливая я и кусаю губы в ожидании папиного ответа.
— Езжай домой. Быстро. Я сегодня приехал в город. Будем решать что с тобой делать, дочь.
Я облегчённо выдыхаю и даже скатываюсь по стене на пол.
— Я скоро буду, папочка. Скоро…
— Давай. Ждем тебя.
Я хочу спросить с кем он ждет меня, но папа уже отключается.
Прикрыв веки, я вытираю со щек редкие капли слез и быстро поднимаюсь на ноги. Надо срочно одеваться…
И тут мой взгляд ложится на Костю. Слегка прищурившись, он в упор смотрит мне в глаза…
— Я ухожу… Папа звонил, — торопливо говорю я и отворачиваюсь.
— Я так и понял, — через минуту говорит Григорьев, — я отвезу тебя.
— НЕТ, — испуганно вскрикиваю я и начинаю бегать по комнате в поисках вещей, —
