говорю я.
– Что?
– Зонт! Дай скорее!
Каша с непонимающим выражением лица протягивает свой радужный зонтик-трость. Я раскрываю его на бегу, перепрыгивая через две ступеньки.
– Ты куда? – кричит Каша.
– Верну завтра!
Я несусь через школьный двор. Заворачиваю за угол и вижу вдалеке, на перекрестке возле дороги, знакомую спину. Понятия не имею, что я скажу. Плана у меня никакого нет. Просто мне кажется, что сейчас нельзя оставлять его одного.
– П-п-привет, – задыхаясь, говорю я, когда Андрей оборачивается на звук моих шагов. Я ищу на его лице радость, но он выглядит замкнутым и отстраненным, словно я его чем-то обидела. Снова… Я крепче сжимаю ручку зонта. – Хочешь ко мне? В смысле, не ко мне, а под зонтик. На улице дождь.
Андрей удивленно приподнимает брови.
Идиотка! Можно подумать, он не заметил.
Мгновение мне кажется, что Андрей откажется. Он смотрит на меня каким-то странным взглядом, а потом едва заметно кивает и забирает зонт из моих рук. Мы стоим под разноцветным куполом, соприкасаясь плечами. Я чувствую, какой он теплый… Чувствую запах хвои и, не удержавшись, глубоко вдыхаю.
– Тоже любишь запах дождя?
Я краснею и быстро киваю. А что еще мне остается? Сказать, что я нюхаю его?!
Андрей улыбается. Затем поднимает взгляд и начинает вращать зонтик так, что разноцветные полосы калейдоскопом вертятся над нашими головами.
– Классный у тебя зонт.
– Это не мой. Это Каша, то есть Тимофей, одолжил. Я бы ни за что не купила такой безумный, – быстро отвечаю я, радуясь, что между нами завязался разговор, пусть даже такой пустяковый.
Андрей отворачивается и слегка отодвигается от меня.
– Он твой… как бы парень?
– Что? – ошарашенно спрашиваю я. – Нет, конечно, нет! Мы просто дружим.
– Вместе сидите, вместе ходите на обед, обнимаетесь на людях… Ах да, еще шаритесь по кладовкам… Точно. Друг.
Я смотрю на него в замешательстве. Это что еще значит? Андрей по-прежнему не смотрит на меня и с угрюмым видом пинает носком ботинка бордюр. Мокрые волосы облепили лоб, и я с трудом подавляю желание убрать их.
А еще я не знаю, что ответить на его тираду, поэтому просто молчу. Красный свет сменяется зеленым, но Андрей не пытается перейти дорогу. Я смотрю на него вопросительно, и он, поймав мой взгляд, отвечает:
– Я жду машину. За мной должны приехать.
Между нами снова повисает неловкая тишина. Мне становится жарко от смущения. Ну почему я не способна на веселую болтовню, которой в совершенстве владеют другие девчонки? Надо было меньше рисовать и больше общаться с людьми!
– Поздравляю с ролью, – выдавливаю я. – И… спасибо, что помог мне на прослушивании.
Андрей молча переступает с ноги на ногу.
– Ты рад?
Он слегка поворачивает голову и смотрит на меня искоса. Потом вытягивает руку за пределы зонта и с тихим щелчком закрывает его. Дождь закончился.
– Я буду Онегиным. И Пушкиным.
– Знаю. Видела в объявлении.
Андрей смущенно тянет себя за нижнюю губу:
– Ну… знаешь, это как-то не круто. Спорим, они наклеят мне бакенбарды и заставят надеть что-нибудь адски старомодное? Типа цилиндра.
– Так тебе не нравится?
Андрей на мгновение прячет лицо в ладонях. Затем раздвигает пальцы и смотрит на меня сквозь них, как сквозь забрало шлема.
– На самом деле я в восторге, – признается он.
– Я так и подумала, – улыбаюсь я в ответ.
– Хотя Онегин тот еще засранец!
– Что?
– Ну он же отрицательный персонаж. Понятия не имею, почему все так писают с него кипятком. Сначала отфутболил Татьяну, потом попытался разрушить ее семью. Убил Ленского из-за пустяка. Я где-то читал, что Пушкин просто не дописал «Онегина», и он во второй части должен был вроде как исправиться. А еще читал, что роман на самом деле про Татьяну. И если так, то она могла вслед за мужем-декабристом отправиться в ссылку. И тогда это совсем другая история. Здорово, да?
Я киваю, а Андрей увлеченно продолжает:
– Его чертовски интересно будет сыграть так, чтобы он не вызывал отвращения, чтобы зритель его все-таки за что-то полюбил. Понимаешь? И еще я подумал, было бы неплохо дать ему какую-то привычку вроде фирменного жеста, чтобы оживить немного образ и все такое и… – Он вдруг обрывает себя и неловко смеется. – Прости, я много болтаю, да?
Я отрицательно мотаю головой, но осторожно, чтобы не расплескать радость, которая наполняет меня до краев. Как же все-таки здорово видеть Андрея таким счастливым. Я открываю рот, чтобы попросить его продолжить, но в этот момент рядом с нами тормозит огромный черный «Форд». Мы едва успеваем отпрыгнуть от брызг.
Окно опускается, и я вижу за рулем худощавого мужчину средних лет. Он коротко подстрижен и одет в деловой костюм. Где же я его видела…
– Почему трубку не берешь? – отрывисто спрашивает мужчина вместо приветствия.
Андрей распахивает дверь «Форда» и, обернувшись, тихо говорит:
– Мне пора. До завтра.
Дверь захлопывается, и машина с визгом срывается прочь, оставляя меня в недоумении топтаться на обочине.
Глава 9. Чисто гипотетически
– Приветствую вас, коллеги-актеры, на нашей первой репетиции! Прошу, сдвиньте стулья в круг, чтобы мы сидели лицом друг к другу. Давайте знакомиться! В конце концов, до декабря мы будем одной большой театральной семьей.
Тор, как всегда, дружелюбен. Причем настолько, что это даже чуточку пугает… Нет, правда, в его глазах прямо-таки полыхает огонь восторга!
Я смущенно ерзаю на стуле. Мне неловко, некомфортно и еще сто тысяч «не». Утешает только то, что остальным, кажется, тоже не по себе. Кроме разве что Каши, который раздает всем бумажки с результатами прослушивания. Он подмигивает мне, но я слишком нервничаю, чтобы хоть как-то отреагировать.
Мы сидим в кабинете русского языка и литературы под суровыми взорами классиков, поглядывающих на нас с портретов. Ветер из приоткрытого окна доносит обрывки чьих-то тревожных разговоров… Я нервно комкаю свою бумажку в руках и так же нервно ее разглаживаю.
– Итак, – с улыбкой говорит Тор, поправляя очки. – Я знаю, вы все сейчас переживаете, волнуетесь… Это нормально, я и сам как на иголках. И все же очень рад. Очень. Прежде всего спасибо вам, что пришли в свое неурочное время. Я надеюсь, мы будем собираться дважды в неделю, но ближе к дате спектакля, возможно, придется собираться трижды, если будем отставать. Выберем удобное время, не волнуйтесь. Тимофей создаст группу в Вотсапе.
Каша привстает на стуле и отвешивает шутливый поклон. Лера, сидящая через два стула от меня, презрительно хмыкает.
– Так, знакомство. Давайте, чтобы нам всем было проще запомнить имена друг
