вполне адекватно. Пояснения, что требуется замена электропроводки, и ремонт может продлиться неопределенное время, сделали свое дело. Через полчаса номер был готов к заезду новых гостей, о чем я и сообщила управляющему.
– Хорошие кадры у тебя, Боря, – ухмыльнулся Матвей. – Быстро работают.
За время, пока я решала вопросы с клиентами, он изрядно выпил. На столе стояла вторая початая бутылка.
– Отличные, Матвей Евгеньевич! Просто золото! – расплылся в улыбке от похвалы хозяина управляющий.
– Золото, говоришь? Ну-ну, – он смерил меня взглядом, в котором читалась усмешка, потом развернулся к сидящей рядом с ним девушке, и по-хозяйски положил руку на ее бедро. Рука заскользила вперед, скрылась под коротким подолом юбки. Девчонка застонала, подалась ему навстречу. Их губы встретились.
Я отвела взгляд. Боря, кажется, пребывал в легком шоке. Он тоже не ожидал от Червонного подобных интимных действий.
Парочка тем временем разошлась. Матвей уже в открытую ласкал девчонку между ног. Юбка задралась и все ее прелести стали видны. Она в свою очередь терла и мяла выпиравшее из брюк его мужское и мне показалось, что они начнут заниматься любовью прямо здесь и сейчас. К счастью, послышался шум, и я с радостью вспомнила, что на сегодня ожидался заезд.
Прибывшие скрыли от моих глаз комфортную зону. А после необходимых формальностей, когда новые гости разошлись по своим номерам, я, взглянув в сторону диванов, с облегчением выдохнула – ни Матвея, ни его подруги там не было.
***
Утро выдалось довольно прохладным. Выпавшая роса серебром укрывала траву, а солнце еще основательно не разогрело воздух. Последнее время, я взяла в привычку бегать по утрам. Это давало заметный прилив сил и энергии на целый день и мне это нравилось. А еще, два раза в неделю брала уроки фитбокса по интернету. Груша висела у меня прямо в комнате, еще с тех пор, когда здесь управляла Петровна. Раньше спорт мало привлекал меня, но люди со временем меняются, меняются их привычки, увлечения, взгляды на жизнь. И теперь мне казалось, что я много упустила и пыталась наверстать упущенное.
Маршрут был всегда один и тот же: по дорожке, ведущей от нашего коттеджа, потом петля вокруг гостевого дома, потом до хозяйственного комплекса и гаражей, потом назад по обратному маршруту.
Ноги давно выучили этот путь и несли меня сами собой, мозг при этом мог отдыхать или думать на отвлеченные темы. Я не любила во время пробежки затыкать уши музыкой. Звуки природы были лучшей мелодией.
Поскольку сезон охоты еще не наступил, в это время все гости базы, предпочитающие активный отдых, или уже уехали на рыбалку, или еще с нее не вернулись. Остальные предпочитали сон. Здесь он считался лечебным. Поэтому меня удивил и даже напряг странный звук, похожий на всхлипывания. Я остановилась, прислушалась. Точно! Сдавленные женские рыдания доносились с верхнего балкона, примыкавшего к номеру «Тигровая Лилия», тому самому, который я освободила для Матвея Червонного и его пассии. Мне никого не было видно отсюда, снизу, но тот, а точнее та, что тихонько скулила там наверху точно нуждалась в помощи.
– Эй! – я сошла с дорожки, тихо приблизилась и встала прямо под балконом, находящимся на втором этаже. На первом, с этой стороны гостевого дома, балконов не было.
Всхлипывания прекратились, и над перилами возникла женская голова с зареванным, опухшим лицом, в котором можно было узнать девчонку, приехавшую с Матвеем.
– Что случилось? – я смотрела на размазанную по лицу тушь и губную помаду и надеялась в душе, что ответом ее будет: «внезапно заклинил замок на балконной двери, а Матвей спит пьяным беспробудным сном и не слышит меня», но умом понимала, что это совсем не так.
Девчонка дрожала – на улице было не больше пятнадцати градусов, а я увидела, что плечи ее оголены.
– Тебе нужна помощь?
Она замотала головой в знак согласия, и по-детски утерла нос. Но придумать, как ей помочь не дал звук открываемой двери. Я юркнула под балкон и прижалась к бревенчатой стене.
– Ты все осознала? – голос Червонного прозвучал в утренней тишине зловеще-равнодушно.
– Я…я, – ее зубы от холода выбивали дробь, а губы онемели. Она ничего не могла внятно ответить, только всхлипывала.
– Может, еще посидишь, подумаешь?
– Н-нет, пожалуйста! – взмолилась она. А у меня сжались кулаки. «Сволочь, садист», – думала я, слыша, как девчонка унижается перед ним, просит впустить в теплую комнату и обещает сделать все так, как он просит. Это было ужасно. Почему при первой нашей встрече я не поняла его садистских наклонностей? Возможно, у меня было слишком мало времени. И мне вдруг вспомнилось, как Матвей предлагал примерить кандалы, на экскурсии в тюремной крепости и подумала, что Антон, мой бывший муж никогда бы до такого не додумался. Тогда это предложение моего любовника выглядело просто шуткой, но теперь все открылось с совершенно другой, негативной стороны. Я представила, о чем этот человек думал, когда уговаривал провести ночь в старинных казематах, в какие игры предложил бы играть, и чем все это могло для меня закончиться и…. вздрогнула.
15
Гости, что вчера так вовремя спасли меня от возможности лицезреть любовное представление, устроенное, без сомнения на показ Матвеем Червонным, оказались его хорошими знакомыми. Выяснилось это случайно.
После утренней пробежки, возмущенная и расстроенная я вернулась в свою комнату. Как же мне хотелось сбежать отсюда, и больше никогда не видеть этого человека. Но я была заложницей обстоятельств. Если бы только знать заранее, кто станет владельцем базы! Никогда, ни за какие коврижки я бы не подписала контракт. Лучше жить в общежитии на территории колонии, и работать как все. Сейчас я с удовольствием бы вернулась в свинарник, где трудилась первые недели пребывания в поселении, или научилась доить коров, только подальше отсюда, под покровительство подполковника Шустова. Но, увы! Контракт был подписан, и пролонгирован при смене владельца.
«Черта с два! – со злостью подумала я. – Не буду здесь работать. Не имеют права меня насильно держать. Напишу заявление и вернусь в колонию. Еще год, Петрович подготовит бумаги на УДО и я забуду весь этот кошмар».
Эти мысли подняли мне настроение. Я еще попинала как следует грушу, выплеснув на ни в чем неповинный куль с песком все свои отрицательные эмоции, приняла душ и с решительным видом отправилась к Боре писать заявление по собственному желанию.
– Белла Аркадьевна, вы уверены!? – глаза управляющего округлились, когда он прочел бумагу.
– Абсолютно.
– Но вы понимаете….
– Я все прекрасно понимаю, Борис Олегович, – бестактно перебила я его.
– Вам ведь
