Книга Янтарное сердце - Елена Михалёва

Бариан Мейхарт посмотрел на свои ладони.

Гвин терпеливо ждала, когда он соберется с мыслями и продолжит.

Монарх нахмурился:

– Я не убивал ее. Но виноват в ее смерти, если хочешь. – Он отвернулся к окну, чтобы не смотреть на притихшую невестку. – Однажды, когда Трила с маленькой Деваной были в Архейме, ко мне в Очаг пришла Ашада. Кевендил провел весь день на конюшне, как я полагал. Но почему-то ему вдруг вздумалось заявиться ко мне в покои. Он вбежал без стука с какой-то детской новостью. Мелочь. Я даже не запомнил, чего он хотел. Сын увидел Ашаду – в одной моей короне. И меня.

Гвин почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Живое воображение чародейки услужливо нарисовало ей картину происходящего. И тот шок, который, очевидно, испытал маленький мальчик при виде неодетого отца со столь же неодетой женщиной.

– И вы накричали на него? – севший голос адептки нарушил короткую паузу.

– И я накричал, – кивнул король. – А он убежал в страхе. И тогда я понял, что наделал. Я поговорил сначала с сыном. Потом с Ашадой. В этом самом кабинете, а не в тронном зале, как придумали сплетники. Я не называл Ашаду сумасшедшей. Я просил прощения. Она вышла из себя. Проклинала меня и мое королевство. А я все пытался объяснить, почему не смогу сдержать обещаний, что дал ей в пылу страсти. Потому что…

– Были и другие обязательства. Перед семьей, – подсказала Гвин, глядя на огонь в камине.

– Перед семьей, – эхом повторил монарх. – Перед собственными детьми. И женой, которая не заслужила всего этого. Но, конечно, Ашада слушать не пожелала. Не существовало такого оправдания, которое могло бы изменить хоть что-то. И тогда она пошла на галерею. Со своей собственной болью. Я думал, она просто хочет побыть одна. Но я не выгонял ее из замка. Думал, мы сможем найти решение вместе.

Бариан Мейхарт замолчал.

Гвин слышала, как он дышит. Глубоко и тяжело. Погруженный в воспоминания, от которых наверняка желал избавиться. Ей тотчас вспомнились слова короля, которые он произнес во время их разговора Йольской ночью. Он любил ее. И никогда бы не тронул. Неужели монарх не соврал? Неужели Гвин ошиблась на его счет? Но откуда тогда взялось то предчувствие опасности?

– Я оплакал их обеих, – продолжал Бариан Мейхарт, понизив голос. – Оплакал Ашаду. И оплакал Трилу. И я не знаю, которая из утрат принесла мне больше страданий. Я отослал Кевендила к матери в Архейм в тот же день, когда все случилось. Взял с него слово, что он никому не скажет про Ашаду. Он сдержал обещание. Даже когда не нашедшая покоя Ашада пришла за Трилой. И снова все произошло на его глазах. – Король болезненно поморщился. – Обе погибли по моей вине, если тебе будет легче от этого. И по моей вине дети остались без матерей. Трое.

Он выделил голосом последнее слово. Гвин без труда догадалась, о ком он говорил. Она молча кивнула и принялась расправлять складки на платье, будто ничего особенного не услышала.

– По моей вине Кевендил вырос таким, каким ты его знаешь. – Бариан Мейхарт, не глядя, нашел руку невестки и сжал в своей. – Он такой же непростой, как и Девана, если вдуматься. Но, пожалуйста, Гвинейн, дай ему шанс. Не принимай решений на горячую голову, как делал я. Кевендил еще молод, но он хороший юноша. Достойный твоего внимания.

Гвин уставилась на свою руку в ладони свекра изумленным взглядом. Вздохнула и задумчиво осведомилась:

– Скажите, ваше величество, вы рассказали бы мне все это, не вмешайся в дело мой высокопоставленный отец? – Она невольно приподняла бровь. – Или предпочли бы придерживаться вашей старой политики и охотиться на меня, как на опасного зверя?

– Гвинейн. – Король укоризненно покачал головой. – Я вообще никому не хотел это рассказывать. Никогда. И надеюсь, что ты тоже не станешь, но однажды сможешь унять свою горячую кровь и прислушаться к тому, что я тебе твердил.

– Все сложнее, чем кажется. – Адептка высвободила руку. – И у меня все еще остались сомнения.

– Твое право. Но прошу не обсуждать эту неприглядную историю с Кевендилом или в его присутствии, – тихо произнес монарх.

Согласиться или отказаться Гвин не успела.

Дверь в кабинет отворилась, явив Крисмера ВарДейка. При виде Гвин в компании короля выражение лица блондина сменилось с радости на удивление и замешательство. Адептка и Бариан Мейхарт сидели рядышком на краю стола. Никто не кричал и не пытался убить друг друга. Подозрительно.

– А, вот ты где, – только и смог вымолвить Крис. И поспешно добавил: – Я с ног сбился, пока нашел тебя. А вы тут беседуете. Так… тихо. Все хорошо?

– Да. – Гвин оттолкнулась от стола и направилась к нему. – Мы уже закончили. Пойдем.

У выхода она остановилась, повернулась к свекру и сделала реверанс, тихо вымолвив:

– Приятного вечера, ваше величество.

Каждую ночь с отъезда Ивроса ей снился один и тот же сон. Как навязчивое видение. Снова и снова в разных вариациях.

Гвин видела себя в золотом платье из тончайшей ткани, что струилась по телу, бесстыдно очерчивая его изгибы. Она обнаруживала себя в разных частях Нордвуда: от мрачных руин Архейма до коридоров Тернового Бастиона. Ее окружали тьма и холод. Но во сне адептка была не одна.

Она ощущала, как мужчина обнимает ее со спины, нежно, но настойчиво. Он целует ее в висок. Потом в щеку. Спускается частыми невесомыми поцелуями по шее к открытому плечу. Она оборачивается и узнает Ива, только выглядит он несколько иначе. Будто сильнее и увереннее. Она позволяет ему прикасаться к себе, точно нет между ними никаких преград. Золотая взвесь в воздухе искрит и переливается. И собирается в золотого паука над их головами, что неторопливо перебирает лапками. Паук будто бы наблюдает за ними с любопытством, но Гвинейн это полностью безразлично. До тех пор, пока сон не прерывается.

Впрочем, Гвин не посчитала это странным или тревожным знаком, списав на то, что она попросту скучает по своему колдуну. Однако пообещала себе, что обсудит странное сновидение с тетей Керикой, когда та вернется.

Гвинейн проснулась еще до того, как услышала голос. Почувствовала, как кто-то сел на край ее кровати. Некто достаточно крупный, чтобы матрас ощутимо просел в том месте.

Рука посетителя скользнула под одеяло. Сжала большой палец на маленькой женской ножке и слегка подергала за него.

– Гвинни, я знаю, что ты не спишь. Вставай. У нас