дрессированную собачку? Со мной так не будет. Я не смогу. Нет, я признаю право мужчины на ответственность, право на принятие решений, но все должно решаться в диалогах. Мое мнение должны хотя бы слышать.
Сама над собой смеюсь. До истерики смеюсь, когда понимаю, что я уже влипла в этого властного гада. Я легкомысленно влюбилась в мужчину, которого, по факту, знаю всего несколько дней. И то, что я сейчас анализирую, мучаюсь, взвешиваю все плюсы и минусы, не даст ровным счетом ничего.
Этот гад явится, внаглую прижмет к стене, поцелует, облапает, и я поплыву. Мозг отключится, и я закрою глаза на его недостатки.
Я точно дура.
Идиотка.
Втрескалась, как девчонка, в парня постарше.
На часах почти шесть вечера, завтра седьмое число, и мне нужно быть в отличной форме, чтобы блестеть перед родителями Саши. Отказов он не принимает, с него станется - утащить меня в пижаме и с немытой головой. Поднимаю свою пятую точку с дивана и иду в ванную - нужно привести себя в порядок. Открываю шкафчик, складывая на край ванной пилинг, скраб, восковые полоски, молочко для тела, маску для лица. Открываю воду, но тут же ее закрываю, потому что в дверь звонят.
Черт!
А я уже смирилась с мыслью, что меня никто не побеспокоит. Наивная. Заглядываю в глазок и вижу Ленку. Если она явилась без звонка, это значит только одно. Подруга уже в курсе, что мы с Димой расстались. Представляю, как он это преподнёс ей с Ваней. Странно, что после этого она вообще появилась на пороге моей квартиры.
Втягиваю воздух, собираюсь с духом и открываю.
Почему нельзя быть полной пофигисткой и никому ничего не объяснять?
Нет, можно, конечно, но тогда я потеряю подругу.
– Это правда?! – первое, что произносит подруга, делая шаг в квартиру.
– Смотря что... – пожимаю плечами.
– Ты знаешь, о чем я, – вполне серьёзно выдает подруга, снимая верхнюю одежду и сапоги.
– Да, мы с Димой расстались, – выдыхаю я.
– Почему? – интересуется она, рассматривая меня, словно причина написана на моём лице. Указываю взмахом руки на кухню. Проходим, Ленка сразу залезает на подоконник, прикрывает окно и прикуривает тонкую сигарету. Я не переношу запах табачного дыма. Она знает это, но сейчас не спорю. – Почему? – повторяет она вопрос, наблюдая, как я ставлю чайник.
– Чай или кофе? – игнорирую ее вопросы.
– Да убери эти детские напитки, – отмахивается Лена, открывает свою сумку и вынимает оттуда две бутылки вина. И пару шоколадок.
– Почему две? – приподнимаю брови.
– Потому что нас двое, – констатирует Ленка.
– Логично. Но нет... – качаю головой, не желая пить.
– Да! – категорично заявляет Лена. Вышвыривает недокуренную сигарету в окно, спрыгивает с подоконника, отодвигает меня, открывает ящик и находит штопор. – А ты рассказывай, – взмахивает рукой. – Как так вышло, что еще пару дней назад тебе сделали предложение, а сегодня ты уже продажная шкура, – иронично усмехается Лена.
– Это Дима так сказал?
– Ну не я же.
Лена втыкает штопор в пробку и ловко открывает бутылку.
– Бокалы давай, – толкает меня бедром. Достаю из шкафа пару бокалов для вина, ставлю на стол, распаковывая шоколадку с орехами. Пить не хочется, но Ленка не отстанет.
Сажусь напротив Лены, которая наполняет наши бокалы.
– А давай сначала версию Димы. Когда ты его видела?
– Вчера, сегодня, полчаса назад, когда уходила из дома, – усмехается она. – Он явился к нам вчера с коньяком и до сих пор у нас. Бухают с Ваней по-черному. Точнее, Дима глушит, как не в себя, а Ваня составляет компанию. Кое-как его недавно спать уложили. Он, похоже, решил пробухать все свои сбережения.
– Ох, – качаю головой. Чокаемся с Леной, выпиваем. – И что он сказал?
– Ну если вкратце и без мата, то ты женщина с низкой социальной ответственностью, нашла себе какого-то хрена на крутой тачке и кинула жениха.
– Так и есть, если вкратце и без мата, – нервно усмехаюсь.
– Да ладно, – офигивает Лена, наливая нам еще. – А я не поверила и пыталась доказать Диме, что ты не такая.
Молча выпиваем еще.
– А я такая, – развожу руками.
– Ну серьёзно?
– Разве видно, что я шучу?
– Да ты всегда шутишь на полном серьезе.
– А сейчас не шучу. Помнишь, я застряла в лифте на Новый год? – Ленка кивает, прищуривая глаза. – Я застряла там не одна. А помнишь в ресторане спа-комплекса мужчину, который не сводил с меня глаз?
– Помню, это он?
– Да, это он... – выдыхаю и уже сама нам наливаю.
* * *
Просыпаюсь и не понимаю, почему так тяжело. Голову сдавливает, очень хочется пить, а от солнечного света пульсируют виски. Я дома, в своей кроватке, в пижаме. Уже неплохо, но мне плохо. И что-то подсказывает, что вчера мне было очень весело. Приподнимаюсь и снова падаю на подушки, от резкого движения простреливает голову.
Закрываю глаза, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Помню Лену, помню, как рассказывала ей свою версию расставания с Димой и про Александра. Мы и плакали, и ржали, как дуры, естественно, полируя все вином. А вот дальше провал, не помню, что делали, как она ушла и как я легла спать.
Ой, мамочки!
Закрываю лицо руками, вот это я сняла стресс. Не помню, чтобы вообще когда-то напивалась настолько, чтобы ничего не помнить.
Кое-как поднимаюсь с кровати, прохожу мимо зеркала, зажмуриваясь. Не хочу себя видеть. Стрессы с утра мне не нужны.
Прохожу на кухню. Чистота. Со стола убрано, посуда помыта, пустые бутылки аккуратно составлены возле стены. Чистота меня не удивляет: когда я пьяная, я пипец какая хозяйственная. На полном серьезе, пока не уберусь - не лягу спать. Удивляет меня то, что бутылки не две, а три. Я точно помню, что Лена приносила две.
Ладно. Разберёмся.
Выпиваю стакан воды. А она такая вкусная, сладкая. Никогда не пила такой воды из-под крана.
Алкашка!
Ленка, коза, споила меня.
Но есть и плюсы. Похмелье перекрывает все мои душевные терзания. Да все равно, что и кто обо мне думает. Это моя жизнь, и я живу ее, как хочу.
Открываю аптечку, нахожу «Салпадеин», кидаю в стакан с водой. Пока таблетка растворяется, нахожу свой телефон на подоконнике и сажусь на диванчик.
