мне так повезло, что он появился в моей жизни. Мне всегда хотелось детей. Большую семью, как та, в которой вырос я.
Я не планировал становиться отцом в двадцать пять, но, когда Хейден сказала мне, что беременна, чертовски обрадовался. Думал, что рождение ребенка, даст нам реальный шанс. К сожалению, этого не произошло. Но, по крайней мере, из-за этой сделки у меня есть отличные моменты с сыном.
Вчера чуть не рассмеялся, когда Хейден пыталась придумать мне оправдание, почему я не могу взять Джетта с собой. Как будто я когда-нибудь откажусь провести с ним больше времени. Даже если буду находиться по колено в траншее, копаясь в дерьме из-за чьего-то сломанного септика (прим. пер. септик — сооружение для предварительной очистки сточных вод), возьму его к себе, если Хейден сделает такое предложение.
Было чертовски мило наблюдать за ее лицом, когда она пыталась пойти на попятную и вывести меня из затруднительного положения. Мне следовало рассердиться на нее за то, что она так плохо подумала обо мне, но в тот момент мог мыслить только о том, как от нее у меня перехватило дыхание, когда я свернул за угол и увидел, как та стоит там, кусая губу, пытаясь выбрать приманки.
В ту минуту, когда Джетт меня заметил, я просто наблюдал за ней. Обратил внимание на то, как ее длинные волосы свободными волнами ниспадали до середины спины, как джинсы облегали ее бедра, и то, как футболка, завязанная узлом на боку, демонстрировала талию и грудь…
Хейден всегда была одной из тех девушек, на которых глазели парни, включая меня. Она была воплощением моей сексуальной фантазии из-за ее миниатюрного тела и всех тех изгибов. Но когда это тело вынашивало ребенка? Моего ребенка? Блядь.
— Папочка, я все сделал. — Голос Джетта словно гильотина для моего твердеющего члена, и я моргаю, чтобы выбросить этот образ из головы.
— Вау, дружище, ты уже оделся? — Да я чертов извращенец, который фантазирует о маме ребенка, сидя на его кровати.
— Ага. — Джетт резко кивает и тянет меня за руку. — Панкейки.
— Ах, да… — Я встаю, вздрагивая от ноющей боли в джинсах. — Давай поедим, малыш.
Слава богу, ему четыре, а не четырнадцать.
— Можно мне панкейки с шоколадной крошкой? — спрашивает он, когда мы спускаемся по лестнице и выходим за дверь.
Я смеюсь.
— А есть другие варианты?
— С черникой, — невинно отвечает сын, и я расплываюсь в улыбке.
Я все еще широко улыбаюсь, когда десять минут спустя оказываемся возле окна пекарни «Tulah’s Diner». Мы стоим у двери за Стичем Паркером, когда Тула щелкает замком и приглашает нас внутрь, махая рукой. Стич занимает последний табурет у прилавка перед витриной, как он всегда и делает последние сорок с лишним лет, а мы с Джеттом занимаем наш любимый столик.
Тула наливает Стичу кофе, затем ставит кружку возле меня и пластиковую чашку с шоколадным молоком вместе с книжкой-раскраской и карандашами возле Джетта.
— Что мой любимый трехлетний ребенок делает здесь в четверг утром? — спрашивает Тула, подмигивая.
— Мне уже четыре, — гордо говорит Джетт, поднимая четыре пальца.
Она притворяется удивленной.
— Я так и знала! Как раз подумала о том, что ты выглядишь старше.
На лице Джетта появляется улыбка до ушей, и он указывает на свои колени.
— Ага! Мне больше уже не нужно детское сидение!
— Вот это да… — Тула качает головой, подшучивая над ним. — А твоя бабуля знает, что ты так вырос с тех пор, как был здесь в последний раз?
Сын переводит свой взгляд на меня, нахмурив брови, и я смеюсь.
— Думаю, бабуля знает, малыш. Но мы покажем ей чуть позже, чтобы знать наверняка.
Он усмехается, когда Тула стучит блокнотом по столу.
— Моим любимым мальчикам Эндерс подавать как обычно?
Джетт нетерпеливо кивает.
— Дополнительную порцию шоколадной крошки, пожалуйста!
— Да, мэм, я буду как обычно. Но Джетту без дополнительной крошки, хорошо? Он проведет день с бабулей, и я не хочу, чтобы она возненавидела меня к концу дня.
Тула подмигивает и возвращается на кухню, когда звенят колокольчики на входной двери. Входит Амелия, одетая для занятий йогой. Ее светлые волосы собраны в идеальный пучок на макушке, и она выглядит так, будто на ногах уже несколько часов. Сестра бросает в нашу сторону удивленный взгляд, когда замечает нас.
— Надо же, посмотрите, кто здесь! — говорит Амелия, спеша заключить Джетта в свои объятия. — Что все это значит? — спрашивает она меня краешком рта.
— Просто неожиданный визит, — пожимаю плечами, попивая кофе.
— Все хорошо? — Она хмурится, и я киваю.
— Вчера был в Грин-Бей, так что…
— Ух ты. Хейден позволила тебе забрать его? Мне это нравится.
— Мне тоже. — Смеюсь себе под нос, и сестра садится на край диванчика с моей стороны. — Он будет сегодня у мамы, но кое-кто должен был сначала поесть панкейков.
— Это я. — Джетт указывает на себя, и Амелия смеется.
— Да ты маленький принц панкейков, — поддразнивает она, а затем тихо спрашивает меня: — Все готово к воскресенью?
— Думаю да. Ты купишь т-о-р-т?
— Ага. И, кстати, ты должен мне пятьдесят баксов. За т-о-р-т и маленькие п-о-д-а-р-к-и.
— Маленькие подарки? — Смотрю на нее с неодобрением, и она шлепает меня по руке, издеваясь.
— Для детей.
— О.
— Для игр. Знаешь, что такое приз?
— Угу. — Слава Богу, что у меня есть сестра и мама. У меня вообще не было времени подумать об этой вечеринке.
Амелия с отвращением вздыхает в стиле младшей сестры и снова обращает внимание на Джетта.
— Итак, что ты собираешься делать с бабулей сегодня?
— Не знаю. — Сын пожимает плечами, и я тихонько смеюсь.
— Она говорила что-то о выпечке.
— О, я люблю выпечку, — говорит воркующим голосом Амелия. — Может быть, я приду и помогу вам.
— Мама, наверное, будет тебе благодарна.
— Она способна сама справиться с четырехлетней копией Джесси. Ты же знаешь, что она вырастила четырех маленьких монстров.
— Верно. Если она смогла справиться с Джинксом…
Амелия хихикает и кивает в сторону Джетта, который наконец-то нашел страницу в книжке-раскраске, где можно порисовать.
— Кстати о матерях, как его мать?
Великолепная. Возбуждающая. Чертовски красивая.
— Хорошо.
— Она приедет в субботу?
— Зачем?
— Я не знаю. Подумала, может быть, вы меняетесь местами или что-то в этом роде. Ты пошел на вечеринку туда, теперь, возможно, ее очередь прийти сюда… — В ее голосе звучит игривая, почти дразнящая нотка. — Я имею в виду, вчера ты был в Грин-Бей.
— Ради запчастей, Амелия. Не для встречи с Хейден. О господи!
Она пожимает плечами.
— Ну, мало ли.
— Ничего подобного. Так что
