блондинку, с которой он прогуливался каких-то пару часов назад.
— Не скажу, — уже чуть более громко заверил меня Француз. — Просто я сам не подозревал, что скучал, пока тебя сегодня не увидел.
— Невероятное совпадение.
— И не говори.
Светофор сменил свой цвет на зелёный, и я двинулась вперёд, полагая, что до Исаева таки дойдёт. Но он категорически решил сегодня быть ослом.
Сместившись чуть вбок, он шёл рядом, продолжая меня обнимать. Я же двигалась как чумная, боясь лишний раз пошевелиться и оказаться ещё ближе к нему. Ноги слушались плохо, отказываясь гнуться в коленных суставах, но, тем не менее, я продолжала вышагивать дальше.
Андрей тоже ощущался каким-то… деревянным. Мне даже в какой-то момент почудилось, что его пальцы на моей талии подрагивали.
Дорогу до парка прошли в полном молчании, сопровождаемом моим недовольным сопением. Уже у главных ворот я не выдержала и затормозила.
— И что дальше? — крутанулась у нему, подбоченившись. Взгляд у меня был угрожающий.
Он вроде бы даже замешкался, после чего выдал явно заранее подготовленный довод:
— А ты мне завтрак должна.
— Ты время видел? Какой завтрак?!
— Вот именно! Не знаю, как ты, а я вижу только два выхода из этой ситуации.
— Какие же?
— Либо мы сейчас идём к тебе — и на утро ты кормишь меня завтраком. Либо мы идём к тебе — и ты кормишь меня ужином.
Опешила от такой наглости.
— А есть вариант, где мы не идём ко мне?
— Нет.
Сказано было настолько безапелляционно, что все доводы против буквально сбежали из моей головы.
Только и смогла выдавить из себя растерянное:
— Э-э-э-э-э…
— Света, господи! — фыркнул Андрей. — Тебе сколько лет?
— Тридцать, — ответила на автомате.
— А ведёшь себя так, словно шестнадцать. Пошли.
И вновь прижавшись к моему боку, потащил меня через парк.
Где-то на середине пути я опомнилась и сообщила:
— У меня дома есть нечего.
— Ну вот! — всплеснул он руками, на мгновение ослабив свою хватку. — А Лера ещё утверждает, что это я плохо тебя знаю.
Пришлось сворачивать с главной дороги и идти в сторону магазинов.
На выходе из парка встретили Изотова с его хитрой физиономией и огромной чёрной собакой на поводке.
— Здр-р-р-раствуйте, Светлана Анатольевна! — вытянувшись по стойке смирно, едва не заорал Сашка.
Пёс вторил ему хриплым лаем, а я замерла от столь экспрессивного приветствия. И, на всякий случай, попятилась назад от чёрного монстра. Исаев решил для разнообразия побыть джентльменом и сделал шаг вперёд, давая мне возможность скрыться за его спиной. Потом, правда, с восторгом воскликнул:
— Какой пёс классный!
— Он ещё молодой совсем, — с не меньшей радостью известил нас Изотов.
Пока они ещё минут пять болтали о прелестях собаководства, я стояла в стороне и наблюдала за Исаевым, который прямо-таки светился неподдельным интересом. Пару раз потрепал пса по загривку. Я же с ужасом думала о том, каких размеров достигнет псина, если это она ещё маленькая. Какой же она будет большой?! Когда все насущные вопросы были обсуждены, меня потащили дальше.
— Ты настолько собак любишь? — на время я забыла о своих обидах.
— Люблю, — признался Андрей. — У нас в семье всегда жили собакены. Даже в девяностые, когда с деньгами туго было. Самим есть нечего, а о том, чтобы Берту отдать — нашу овчарку в то время, — никто даже не заикнулся. А ведь знаешь, она меня однажды спасла. Мне лет шесть было, я в речке тонул…
— Ого. А сейчас?
— А что сейчас? У родителей живет мелкий той-терьер, но разве это собака? Так, пародия.
Он говорил чуть торопясь, с каким-то детским восторгом, что сразу становилось ясно, собак товарищ Француз любил куда сильнее, чем людей.
— Что ж тогда себе никого не заведёшь?
— Я? — будто бы удивился он, после чего словил какую-то странную паузу, вид его при это сделался несколько печальным. — Я работаю много. А псом, особенно большим, заниматься надо. Воспитывать.
— М-м-м-м, — понимающе протянула я. С моим рабочим графиком мне даже рыбок жалко было заводить. — А если бы была такая возможность, кого бы ты себе завёл?
— Зенненхунда, — не задумываясь выдал Исаев. — Они знаешь какие умные?!
Я не знала, но поверила ему на слово.
***
В супермаркете мы набрали полную тележку еды, которой должно было хватить не только на ужин или завтрак, но и, вполне вероятно, на целую неделю. Что наводило на странные мысли.
Уже стоя в очереди к кассе, Андрей лукаво усмехнулся:
— Презервативы ещё нужно взять.
— Не смей! — в момент взъерошилась я.
Он удивился, но остался верен самому себе:
— Извини, конечно, но я ещё слишком молод, чтобы становиться отцом.
— Да при чём тут это, — зашипела на него шёпотом. — Там на кассе мама моего ученика. Что она подумает?
— Что ты очень ответственно подходишь к вопросу контрацепции.
— Да ну тебя, — насупилась я. Но всё же решила напомнить: — Даже в сторону презервативов не смей смотреть!
— А куда мне смотреть?
— В потолок!
И что вы думаете? Он так и сделал: изображая из себя дурачка и пялясь исключительно в потолок, он поковылял к кассе.
Я же тяжко вздохнула, уже в который раз за этот вечер, и покатила тележку с продуктами вперёд.
Угораздило же с дураком связаться.
— Здравствуйте, Светлана Анатольевна, — поприветствовала меня родительница-кассир.
— Здравствуйте, — вежливо кивнула я, всеми силами делая вид, что ничего такого не происходит.
Когда все продукты проехали по ленте и на табло высветился окончательный счёт, Исаев с великим одолжением протянул мне карту. Я фыркнула и полезла в свой кошелёк. Он всё ещё делал вид, что крайне заинтересован потолком. А потом… а потом кто-то вцепился в мою руку и придурковато завопил на полмагазина с чрезмерным трагизмом в голосе:
— Мамочка, ну наконец-то мы тебя нашли! Мы три дня не ели. А купи киндер!
Вот тут Исаев таки забыл про потолок.
Лицо у него вытянулось.
Но это были ещё только цветочки. В следующее мгновение Андрея тоже дёрнули за рукав футболки, заискивающим тоном поинтересовавшись:
— А вы будете нашим новым папочкой?
Клянусь, Француз стоял ни жив ни мёртв, беспомощно переводя шокированный взгляд с Дашки на Машку и обратно. А те, как истинные исчадия ада в ангельском обличии, стояли с самым кротким видом и невинно хлопали ресницами.
Боюсь представить, какой фурор эта сцена произвела бы в магазине, если бы весь наш микрорайон уже давно не привык к выходкам моих племяшек. Поэтому на нас поглядывали с весёлым любопытством, но без вот этого «шок-контента», бегущей строкой отчётливо читавшегося на лбу у Исаева.
— А по жопе? — то
