природы. Они экспериментировали с созданием различных бальзамов и настоев, как возбуждающих боевой дух, так и успокаивающих. И, конечно же, всему клану поставляли лечебные и укрепляющие снадобья. Константин Петрович использовал служебное положение жены, чтобы находить в недрах бумажного хлама редкие рецепты и описания необычных трав для своего клана.
Дача Константина Петровича находилась как раз в посёлке, полностью занятом светлыми магами Мечислава. Однако Анечка, его бесценная супруга, прекрасно ладя с доброжелательными и милыми соседями, даже не подозревала, что общается с самыми настоящими колдунами, хоть и светлыми.
Было у Константина Петровича уязвимое место, его поздний сын Жорка. Супруга нежно называла его Егорушкой. Анечка, да и сам Константин Петрович, души в нём не чаяли! Но когда ребёнок подрос, Константин Петрович с ужасом обнаружил в нём неисправимый потенциал тёмного мага. От греха подальше, он решил никогда не показывать его своим светлым собратьям. На дачу отрока не возили, Константин Петрович соорудил ему что-то вроде аллергии на огородные растения, потому Анечка никогда и не настаивала.
Константин Петрович трепетно хранил и защищал как Анечку, так и своего сынка от всех, кто мог причинить им неприятности. Для этого использовал весь арсенал светлых магов, и получалось не хуже, чем у тёмных, даже им было чему поучиться.
Сын ещё нежился в постели, когда Константин Петрович вошёл в комнату.
— Жорка, вставай! — бесцеремонно сдёрнул с него одеяло.
— Ну пап, ты чего! — возмутился парень. Отца он не только уважал, но и побаивался.
Константин Петрович был взволнован и серьёзен как никогда, Егорушка это сразу заметил.
— Что-то случилось, па? — насторожился он.
Константин Петрович плюхнулся рядом, на кровать:
— Собирайся, тебе надо срочно уехать из Питера, хотя бы на пару недель.
— Па, я не могу! — упёрся сын. А сам подумал о чудесных голубых глазах, и не только, молодой ведьмы, с которой познакомился накануне. Девушка была яркой и ветреной, и уехать сейчас, да ещё так надолго, значило потерять её навсегда! А Егорушка ещё не завершил сложный ритуал приворота!
— Наташку свою тоже забирай, и ей в городе оставаться небезопасно, — хмуро сказал отец.
Парень замер в изумлении — откуда..? Нет, отец не мог видеть его с ведьмой, это исключено! В который раз Егорушка убеждался, что скрыть от отца ничего не возможно, но решил не сдаваться:
— Па, она со мной не поедет, не сможет бросить работу, и я остаюсь. Что случилось то? Может, всё не так плохо? — в глазах его заплясали чёртики, да что уж там — настоящие черти!
Константин Петрович тяжко вздохнул, понял, что не сможет переупрямить сына, а если будет настаивать, то он просто сбежит из дома, будет ещё хуже, молча поднялся и вышел из комнаты.
Что же делать? Он хорошо знал Мечислава, тот не отступит и проявит максимальную безжалостность, а его сынок уже изрядно засветился среди тёмных.
Он подошёл к окну и упёрся лбом в прохладное стекло. И тут, к нему на подоконник сел ворон, склонив голову, внимательно посмотрел на него и деловито проговорил:
— Кар!
Лицо Константина Петровича просветлело..
Василий с Полканом шли по подтаявшей дороге и радовались весеннему солнышку, когда к ним подлетел донельзя взволнованный ворон.
— Василий! Поторропись! Кова-аррство! Гнусное кова-аррство!
— Сядь, Карл, — ведьмак серьёзно отнёсся к настроению ворона, остановился, присел на высохший пень возле дороги, а птицу пригласил устраиваться на спине волка, его привычное место.
— Некогда сидеть! — ворон хлопал крыльями и не мог успокоиться, — если ты не поторропишься, их всех убьют! Они и так понесли потерри! Им не устоять! Вася, если тёмные погибнут, ты мне не дрруг!
Он рывками летал по кругу, чтобы как-то успокоиться.
— Карл, объясни всё толком! — потребовал ведьмак.
Ворон выровнял полёт и, наконец, смог взять себя в лапы, уселся на спину Полкана и сообщил:
— Мечислав собирает светлых отовсюду, чтобы нанести сокрушительный ударрр по тёмным! Он хочет извести их под коррень!
— Убить всех тёмных? — Василий нахмурился, — мне это совсем не нравится. Нельзя этого допустить! Обагрив руки в крови, светлые никогда не отмоются!
Немного подумав, он вытащил из-за пазухи деревянную дудочку, посвистел в неё, и тут же, со всех сторон, к ним слетелись полчища птиц. Многие уже вернулись с зимовки, из южных стран. Василий поздоровался с ними и стал раздавать указания..
В это время в Питер съезжались светлые. Российские группы были немногочисленные, максимум по пять человек, но откликнулись все, кто мог.
Своих соотечественников Мечислав селил в дома соклановцев. А тех, кто приезжал из-за рубежа, в номера гостиниц.
Автобусом к ним прибыла группа белых ведьм из Финляндии. Целый борт из Индии и из Китая. А так же, из Америки. У всех на одежде было что-то белое — куртки, головные уборы, сумочки у женщин, или шарфы и платки.
Мечислав собрал всех на большом поле, окружённом редким берёзовым лесом, за городом. Сам поднялся на загодя сколоченную трибуну и взял в руки микрофон. Но сказать ничего так и не успел. На собравшихся, со всех сторон, вдруг слетелись полчища птиц, их было так много, что солнце померкло над головой. Они беспрестанно и одновременно гадили людям на головы и везде, куда попадут.
Светлые с ужасом и отвращением отмахивались и пытались спрятаться под одеждой, но поток птичьего помёта был не иссякаем, пока глава китайского клана светлых колдунов не поднял руки вверх и не крикнул на своём языке:
— Хватит!
Птицы словно замерли, воцарилась полная тишина. Большая чёрная ворона, приземлившись на трибуну и важно подойдя к микрофону, который выпал из руки Мечислава, на русском языке прокричала:
— Убиррайтесь!
Птицы ещё покружили в небе, над поляной, а потом разом взлетели и скрылись вдали.
Стряхнув в себя гору помёта, финская колдунья добралась до Мечислава и произнесла немного смущённо:
— Прости, Мечислав, видимо, ты затеял что-то недоброе. Мы отказываемся тебе помогать.
Остальные с ней согласились, все разбрелись по автобусам и машинам, грязные и потрясённые.
Константин Петрович, так же находившийся здесь, вместе с кланом, и тоже принявший на себя удар птиц, опустил голову, чтобы никто не увидел его торжествующую улыбку.
Глава 22
На небе высыпали яркие звёзды, и Луна взошла круглым блином, далёкая и равнодушная.
Весна, в этом году, выдалась ранняя и тёплая, листья на деревьях распустились, черёмуха благоухала душным ароматом. Птицы тревожили ночную тишину своим неугомонным щебетанием, перекликаясь и соревнуясь между собой — кто споёт громче и красивей, но все замирали от восторга, слушая трели соловья.
По узкой дороге шли Василий с Полканом, а
