чем когда-либо прежде. Должно быть, это дело рук тех, кто охотился на нее по неизвестным причинам. Очевидно, ей никогда не оказывали профессиональную помощь в заживлении этих ран. Почему?
Я оторвал взгляд от ее шрамов. Даже с ними она была великолепна — несовершенства делали ее еще прекраснее. Мои ладони чесались взять по груди в каждую из них. Провести пальцем по шраму на ее животе. Я скользнул взглядом вниз по ее животу к округлым бедрам. Уютно устроившиеся между ними, идеально подстриженные локоны скрывали ее лоно. Я хотел это увидеть.
— Иди сюда, Эмма. — Я похлопал по поверхности своего стола.
Она нерешительно приблизилась, стиснув зубы и отводя глаза. Когда она подошла ко мне, я приподнял ее подбородок кончиком пальца.
— Ты прекрасна, любимая, — сказал я. — Никогда не стыдись своих шрамов. Уверенно обнажай перед нами свое тело. Владей им.
Она подняла на меня испытующий взгляд. Ее губы приоткрылись, как будто она собиралась что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Она нахмурилась. Через мгновение она кивнула.
— Хорошо. Теперь сядь сюда. — Я отодвинулся, давая ей пространство. Лукас сделал то же самое, и Кейд изменил позу, чтобы повернуться к ней лицом.
Она запрыгнула на стол, и ее длинные волосы рассыпались по плечам. Ее розовые соски торчали из-под прядей, дразня меня. Возбуждение в комнате было ощутимым.
Я лукаво взглянул на Лукаса. Его жесткие черты лица сказали мне, что он изо всех сил пытается контролировать своего волка. Я задавался вопросом, как далеко я смогу зайти, прежде чем он сорвется. Мы как раз собирались это выяснить.
Обращаясь к Эмме, я сказал: — Теперь раздвинь ноги и потрогай себя. Я хочу, чтобы ты кончила, пока мы смотрим.
Она замерла, восхитительный румянец расцвел на ее щеках, шее и груди. Ее розовый язычок нервно пробежался по губам, и она закрыла глаза. Она скользнула руками по бокам к бедрам и раздвинула ноги. Заведя одну руку за спину для поддержки, другой обхватила свое лоно. Кончики ее пальцев слегка погладили ее складочки, прежде чем исчезнуть в ее киске.
Сладкий аромат ее возбуждения наполнил комнату. Плечи Лукаса напряглись, ненадолго привлекая мое внимание. Напряженные черты его лица сказали мне, что он боролся еще сильнее. Его волк боролся за то, чтобы освободиться.
Я взглянул на каменное лицо Кейда. Фейри никогда не выдавал своих эмоций, но его глаза следили за каждым движением пальцев Эммы, и это сказало мне все, что мне нужно было знать.
Она попеременно то дразнила свой клитор, то погружалась в свое отверстие. Глаза закрыты, голова откинута назад, как будто мы для нее не существовали — или, возможно, наша девушка в глубине души была эксгибиционисткой. Тихие стоны срывались с ее приоткрытых губ между частыми вдохами. На нее было приятно смотреть.
Я лениво поглаживал свой член через ткань брюк, наслаждаясь сценой. Она работала усерднее. Ее ноги дрожали, а соски затвердели. Эмма прикусила нижнюю губу, и все ее тело содрогнулось, когда она испытала оргазм, и я почти кончил.
Черт. Эта милая штучка собиралась проверить даже мой самоконтроль.
15
ЭММА
Я задыхалась, пытаясь отдышаться после такого пронизывающего до костей оргазма. Я хотела бы насладиться последствиями, но вместо этого на меня обрушился шквал эмоций и мыслей. Никогда в жизни я не была так возбуждена, и это напугало меня до чертиков. Я была взрослой женщиной. Я думала, что знаю себя, что мне нравится и как мне это нравится. Теперь сомнение испортило прилив эндорфинов.
Прикосновения к себе на глазах у этих троих мужчин подарили мне такой кайф. Я понятия не имела, что это возможно. Стыд пронзил меня, борясь с возбуждением, с силой. Я имела власть над ними в течение тех нескольких минут. Это было лучше, чем любое другое чувство.
Те редкие моменты, когда я была достаточно возбуждена, чтобы трахнуть незнакомца в его машине, меркли по сравнению с тем, что я только что испытала. А они даже не прикоснулись ко мне. Они только смотрели. Даже Кейд.
Мне было одновременно страшно и любопытно полностью открыть глаза, чтобы посмотреть на них. Что я найду на их лицах? Похоть? Отвращение? Осуждение?
Зейн назвал меня красивой. Это было тяжело слышать, но, к моему удивлению, он не насмехался надо мной.
Больше всего я боялась взглянуть на Кейда, потому что он знал все. Это была его вина. Он вытащил эти подавленные фантазии на поверхность, и теперь я не могла перестать думать о них. Он раскопал темные, неизвестные желания. Я не смогла похоронить их снова достаточно быстро.
Он также назвал меня непривлекательной. Я посмотрела на него сквозь ресницы, когда трогала себя. Его внимание было приковано ко мне; он ни разу не отвел взгляда. Лжец. Он хотел меня так же сильно, как бедный волк, который собирался меня съесть.
Я снова взглянула сквозь ресницы. Они стояли в другом конце комнаты, но все смотрели на мое тело. Темные глаза Зейна были черными омутами желания. Лукас наполовину перекинулся, на кончиках его пальцев появились когти, а зубы казались скорее собачьими, чем человеческими. Кейд стоял неподвижно, как камень.
Я выпрямилась, свела ноги вместе и откинула волосы вперед, чтобы прикрыть наготу и шрамы. Это была не я. Я годами прятала свое изуродованное тело, и эти трое не должны были это менять или видеть мою уязвимость. Унижение разлилось по моим венам. Мое недолгое путешествие с острыми ощущениями подошло к концу.
Кейд напугал меня, внезапно закрыв мне вид на Зейна и Лукаса. Его большое тело действовало как щит, и я подняла взгляд к его серым глазам. Сжалился ли он надо мной или… Да, он точно знал, что я чувствую. Я чертовски ненавидела фейри. Или, может быть, я просто ненавидела этого человека, который не уважал никаких моих границ.
— Надень это. — Он прижал мой халат к груди.
Я быстро набросила его на плечи и завязала на талии. Простая одежда дала мне чувство защищенности и уверенности.
— А теперь пойдем. — Кейд отошел в сторону, пропуская меня к двери.
Зейн повернулся к Лукасу и что-то тихо пробормотал ему. Я не расслышала слов, но мгновение спустя волк замахнулся на вампира, и попал ему в челюсть. Кейд поторопил меня выйти за дверь.
В холле никого не было, кроме нас двоих, и волосы у меня на затылке встали дыбом. Я никогда больше не хотела оставаться наедине с этим мужчиной. В нем
