Книга Полцарства за принцессу - Мартин Райтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ижвините, что так медленно, но жа вше время, а прошло уж добрых пару веков, как я больше не человек, я так и не наловчилшя летать, — не оборачиваясь, прошепелявил призрак Уля Бергмана, как будто прочитал мысли мальчика. — Я не хочу и не пожволю шебе отвыкать от привычки ходить ногами. Никогда! Хотя летать, понятное дело, удобней. Но я уверен, летать — это пошло и унижительно! Ведь я был человек, а не какая-то птица-шиница! Так что вы проштите мне мою причуду и не гневай-тешь жа медлительношть.
Лабиринт, с помощью которого Реберик Восьмой и все предшествовавшие ему короли узнавали об интригах и заговорах, был местом довольно мрачным и узким — сантиметров семьдесят. Бурунькису это не мешало, а Генриху приходилось двигаться боком: он боялся зацепить доспехами стены и шумом всполошить прислугу Безевихта. После знакомства с Каракубасом Генрих был уверен, что колдунов всегда окружают сотни слуг-невидимок. В секретных коридорах королевского дворца пахло плесенью, иногда из-под ног выскакивали крысы, и то и дело казадось, будто стены вот-вот сойдутся и раздавят тебя в лепешку.
Я и не думал, что быть королем такое трудное занятие, — то и дело сочувственно вздыхал Бу-рунькис. — Ай-ай-ай, кто бы мог подумать, что наш король такой бедолага! И сколько ж раз в день он таскался по этим ужасным трущобам?
Когда три, а когда и пять раж на день, — зашептало привидение. — Теперь тише — мы пришли к лаборатории колдуна. Вот потайное оконце, можете поглядеть.
Генрих снял шлем и приник к маленькому отверстию в стене. Он увидел большую комнату, которую, точно паутина, оплетала сеть из прозрачных шлангов различной толщины. Эти шланги соединяли между собой сотни стеклянных колб, глиняных горшков, железных банок. В одних колбах бурлила красная жидкость, в других— синяя, в третьих — желтая. Среди всего этого алхимического богатства расхаживал горбун со сморщенным от времени лицом, с дряблой, свисающей, как пустые мешочки, кожей на щеках, с огромным, похожим на каплю носом, слепой на один глаз и вдобавок ко всему лысый.
Хотя свет, исходивший от магических светильников-факелов на стенах, и был похож на пламя, в нем недоставало движения и жизни, Генриху он показался холодным, мертвым, каменным. Зеленое сияние отражалось на лысине горбуна какими-то мертвенными бликами. Старик еле передвигал ноги, и, если б не длинный, усеянный красными камнями посох, он непременно бы упал. Одет горбун был в замусоленные холщовые брюки, в какое-то рваное рубище с масляными пятнами и башмаки на толстой деревянной подошве. Из-за этих подошв каждый шаг старика отражался от стен лаборатории громким стуком, как будто кто-то от нечего делать лупил деревянным молотком по камням.
— Мои отважные солдаты, сейчас, сейчас будет готов еще один ваш товарищ, — разговаривал горбун сам с собой.
Он подошел к длинному деревянному столу, на котором лежали части обычных железных доспехов, и принялся скреплять их кожаными ремешками. Так как доспехи были старые, ржавые, старик то и дело вытирал руки об одежду, замусоливая ее еще сильнее. Когда все было готово, колдун взял конец шланга, вставил в поднятое забрало шлема и открыл кран на одном из шлангов. Колбы в лаборатории забурлили сильнее. По шлангам к доспехам потек розовый газ. Доспехи на столе судорожно вздрогнули, вся ржавчина с них внезапно сошла — доспехи сделались как новенькие: блестящие, розовые.
— Терпение, терпение, мой храбрый, мой верный рыцарь. Еще один миг, и ты станешь как живой, — сказал горбун, перекрывая ток газа. Он отошел от стола, сложил руки на груди и принялся ждать, нетерпеливо барабаня ногой по полу.
Прошло секунд десять. Розовый рыцарь поднял голову, огляделся, неловко слез со стола и выпрямился. Какое-то время он стоял, покачиваясь и поскрипывая, наконец обрел равновесие и глухо прогудел:
Слава великому и могучему Безевихту!
Слава, слава. — Колдун небрежно махнул рукой, взял со стола масленку и смазал рыцарю маслом железные суставы. — Кажется, все. Готов? Прекрасно. Ну так ступай — пришло время службы.
Рыцарь неуклюже повернулся и, звеня шпорами, вышел из лаборатории.
— Ух ты! — прошептал Генрих, потрясенный превращением железных доспехов в рыцаря.
Колдун почувствовал взгляд мальчика, поежился и недовольно огляделся по сторонам. Генрих поспешно отпрянул от глазка.
— Ну что, увидел? — нетерпеливо зашептал глюм. — Подними меня скорее, я тоже хочу глянуть!
Мальчик приложил палец к губам.
Тихо! Кажется, он нас чует.
Ну так что? Мы ведь за тем и пришли, чтоб с ним сразиться. Подними, подними меня.
Генрих поднял Бурунькиса на руки, глюм заглянул в лабораторию.
Ну и урод! — прошептал малыш, отстраняясь от глазка. — Я думаю, мы быстро разделаемся с горбуном: на вид он дряхлый и беспомощный. Ржавые доспехи на стол зачем-то сносит…
Опять рожового рыцаря делать будет. В шутки, то ешть жа день и ночь, он делает двадцать пять рыцарей. В год выходит девять тышяч што двадцать пять воинов. Жа пять лет шорок пять тышяч шешть-шот двадцать пять. Я вше подшчитал, — гордо сообщил призрак бывшего казначея Уля Бергмана.
Глюм повернулся к нему.
Это радует, — без особого восторга сказал он. — Мы можем ворваться в лабораторию сейчас, чтоб застать колдуна врасплох?
Увы, тут нет двери. Одни комнаты имеют потайные двери, другие нет. Тут их нет. Идем дальше?
Да. Ведите нас к комнате принцессы, — распорядился Генрих.
Призрак Уля Бергмана повел друзей дальше по лабиринту. Местами коридор становился настолько низким, что Генриху приходилось ползти на четвереньках, а иногда на пути возникали такие высокие ступени, что мальчику приходилось брать Бурунькиса на руки.
Не завидую я королю, — проворчал Генрих, когда очередная ступенька оказалась позади.
Да уж, быть королем нелегко, — согласилось привидение. — Вот и комната принцешшы. Но только войти вы опять не шможете: нет двери.
А вежливо ли будет подсматривать за принцессой? — заколебался Генрих.
Конечно! — ответило привидение. — Она шпит и переодеваетшя в опочивальне, там нет потайного глажка. А тут она целыми днями шидит и какую-то тайную картинку рашшматривает. Бедная девочка! Глядит и плачет, глядит и плачет.
А почему вы решили, что тайную?
Потому что когда колдун входит, она картинку прячет, — объяснило привидение.
Генрих прижался лбом к стене и посмотрел в потайной глазок. Принцесса сидела в огромном мягком кресле, поджав под себя ноги, и рассматривала какой-то листок. Одета она была просто: в сиреневое платьице с рюшками и короткими рукавами. Волосы принцессы были распущены. Возле девочки, на кресле, примостился чудесный щенок. Генрих узнал в нем своего Ремоса, которого ему подарил Клаус Вайсберг и которого он, Генрих, потом подарил Альбине. Щенок был помесью двух пород: салуки и боксера, однако боксера в нем ничего не напоминало, это была настоящая арабская борзая. Борзая, в жилах которой текла кровь одного из двух псов, охранявших герцогиню Марту Винкельхофер в ночь, когда та, предпочтя ужасным объятиям колдуна — старого герцога — смерть, выбросилась с башни замк&. За это несчастная женщина была обречена скитаться призраком долгие годы, пока Генрих не стал причиной ее избавления. Ну, если по правде, одной из причин.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Полцарства за принцессу - Мартин Райтер», после закрытия браузера.