но пил он сок.
Анубис удивился: он перекинулся с Амоном парой фраз минут десять назад, и всё было нормально. Украсив стакан долькой грейпфрута и листиком мяты, Анубис подал коктейль клиенту и заторопился к Амону.
И сразу понял, что имела в виду Джилл.
Амон сидел, склонив голову и смотря в одну точку, вцепившись в потёртую стойку с такой силой, будто боялся упасть. Он тяжело дышал и не шевелился. Это напоминало момент, когда он вернулся из заточения, совершенно потухший. Хотя теперь подобного ощущения не было, сила Амона оставалась при нём, он её приглушал, как и все боги в клубе.
– Амон? – осторожно позвал Анубис, остановившись перед ним. – Что случилось?
– Инпу? – Амон не поднимал голову, голос его дрожал. – Это правда ты?
– Эээ… да. Конечно. Я здесь.
Ладони Амона зашарили, потянулись вперёд, он пытался нащупать что-то, не поднимая головы. Анубис протянул руку и вздрогнул, когда в неё вцепились пальцы Амона. Вспомнилось то видение на изнанке Дуата.
Пожалуйста, не оставляй меня одного.
Анубис повернулся к Джилл, которая тоже подошла, явно обеспокоенная:
– Подменишь меня? Уведу его отсюда.
– Конечно.
Анубису пришлось почти уговаривать Амона отпустить его, чтобы он смог обойти барную стойку. Амон тут же снова вцепился в руку Анубиса, будто боялся упасть, потерять опору.
– Амон, что случилось?
– Инпу… – Амон смотрел перед собой, но сквозь Анубиса и растерянно шарил взглядом, как до этого пальцами. – Темно.
– Да что происходит?
Амон глубоко вздохнул, прежде чем ответить:
– Я ничего не вижу. Совсем ничего.
10
Амон ненавидел темноту.
Она иссушала его, выпивала. Мрак вокруг превращал и самого Амона всего лишь в тень. На его счастье, ночи были коротки, а после изобретения электричества, стало довольно… приятно. Особенно когда Анубис выбирался из Дуата, и можно было развлекаться вместе с ним в городах, которые никогда не спали.
Амон даже не сразу понял, что происходит. Просто вот он убрал телефон, где кинул очередное сообщение Эбби, задумался о том, сколько осталось до конца смены Анубиса, и сунул пластиковую трубочку обратно в стакан сока.
А потом свет погас.
Амон ощутил лёгкое жжение по всему телу, но гладкая трубочка ещё оставалась в руке, вокруг слышался гомон людей в баре, играла музыка. Именно это несоответствие сразу дало понять, что проблема не в освещении, для остальных всё продолжилось, как и было.
Для Амона изменилось всё.
Он не мог это признать, трубочка выпала из пальцев, и пришлось вцепиться в барную стойку. Во что-то твёрдое и понятное, что оставалось перед ним и не давало упасть. Потому что Амон абсолютно терялся в пространстве, это было хуже, чем удар под дых.
Что-то похожее он ощущал, будучи запертым без солнца. Но теперь это не что-то вокруг изменилось. Сломался он сам.
Амону обязательно нужно нащупать объяснение. Любое, самое нелепое. Пусть это будет непонятный обряд Гекаты. Что угодно.
Лишь бы было объяснение, а процесс – обратимым.
Амон запомнил, как вцепился в Анубиса, звуки изменялись, это в памяти отложилось чётко. Амона куда-то уводили, усаживали, потом снова вели. Ему задавали вопросы, а он не мог на них сосредоточиться. Кажется, он не отпускал Анубиса, но не мог точно сказать.
Амон отказывался понимать, но знал, что его окружает тьма.
Он совершенно растерялся, пока не услышал слова на древнеегипетском, на котором не говорили уже несколько тысяч лет. Его искажённую версию копты использовали и по сей день, но это было не то.
Анубис в Дуате успел выучить множество языков, но обращался на родном для Амона, зная, что это точно привлечёт его внимание. Анубис чуть растягивал гласные и говорил на родном языке так, будто произносил гимны и заклинания – когда-то он совершал много погребальных ритуалов.
– Амон, ты можешь рассказать, что произошло? Пожалуйста.
Амон глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Так можно хоть ненадолго убедить себя, что это его собственный выбор, а от света отделяют лишь веки.
– Не знаю. Внезапно. Я… перестал видеть.
– Это наверняка временно.
– Где мы?
– В машине Сета. Едем домой.
Значит, в квартиру Сета. Не отпуская запястье Анубиса, которое он крепко сжимал, Амон протянул руку, пальцами касаясь гладкого пластика дверцы машины. Он ощущал движение, слышал какие-то щелчки, шуршание, но, когда открыл глаза, перед ним не возникли сиденья или окно с горящими огнями городом.
Только тьма.
– Инпу… ты можешь продолжать говорить?
И Анубис говорил. Амон не вслушивался в слова, ему нравилось звучание, которое напоминало о земле, где они когда-то появились, а чуть напевные интонации об обрядах жрецов, пропахших чем-то глубоко бальзамическим.
Анубис перешёл на английский уже в квартире, нынешний язык звучал привычно. Амон уселся на один из диванов в гостиной и тогда наконец-то отпустил Анубиса, но наотрез отказался идти куда-то ещё.
Здесь ему казалось безопасно. Ощущая лёгкий запах благовоний, чувствуя под пальцами выпуклые узоры пледа. Амон никак не мог вспомнить, что на нём изображено. И кончиками пальцев оглаживал узоры.
Он не мог представить, что придётся вставать и куда-то идти. Не мог. Пространство вокруг – это тьма, в которой он совершенно точно увязнет.
Амон растворялся в этом мраке. Напряжённые мышцы напоминали о том, что у него ещё есть это тело. Но он даже не мог посмотреть в зеркало. Не то чтобы Амона когда-то особо волновала его внешность, но теперь казалось, что если он не может себя увидеть, то его и не существует.
Он продолжал водить пальцами по пледу и вслушиваться в голоса. По крайней мере, они привычны.
Приехал Гор. Он злился, Анубис замыкался. Оба плохо умели говорить с другими. Причиной был он сам, и Амон слышал в голосах беспокойство и страх.
Сет всем управлял.
Он с кем-то говорил по телефону, потом попросил написать в общем чате, отправил кому-то сообщение и молча сунул Амону в руки чашку с чаем – а может, это был вовсе и не Сет. Но Амон крепко стиснул чай, думая, что раньше не обращал внимания на форму чашек или их фактуру.
Какого она цвета? На ней есть узор? Эта шероховатость – глазурь или что-то другое?
Амон крепче стискивал чашку в руках, чтобы она не выпала.
– Инпу, – тихонько позвал Амон.
Он ощутил Анубиса рядом, чувствовал его силу, которую тот не пытался скрыть.
– Я здесь.
Амон чувствовал запах алкоголя. Может, на одежду Анубиса что-то пролилось во время работы, может, это обычное дело после бара. Амон раньше не обращал внимания.
– Инпу, если это
