сидеть.
Мои руки сжимают ремень сумки через плечо, а мышцы, что между ног инстинктивно сжимаются.
— М? — спрашиваю я, кладя сумку и огромный клетчатый пиджак на стул перед собой. — И что я буду делать?
Коварного блеска в его глазах достаточно, чтобы у меня подкосились колени.
— Ты подготовишь свою девственную задницу к тому, чтобы принять мой толстый член.
Смесь страха и волнения, которая держалась в моих венах, усиливается в десять раз. До сих пор у меня никогда не было сильных чувств, так или иначе, относительно анала. Я никогда не была против этого, но и не стремилась к этому. Я предполагала, что выясню свои чувства по отношению к этому моменту. И теперь, когда этот момент настал, я не могу не ужасаться неизвестности.
Судя по моему молчаливому и озадаченному выражению лица, Астор продолжает решать мою судьбу.
— В последний раз, когда ты была в этом офисе, я говорил тебе, что буду первым, кто потребует тебя там. Ты думала, я лгу?
— Нет, — задыхаюсь я. — Я просто…
Его голова наклоняется.
— Что, Инди?
Мои зубы болезненно впиваются в нижнюю губу, кровь приливает к моему лицу, и появляется смущенный румянец.
— Я просто боюсь, что будет больно.
Напряженность его взгляда немного тускнеет, и появляется почти, я не знаю, обнадеживающий взгляд.
— Хотя я твердо намерен трахнуть тебя в задницу, я также намерен доставить тебе от этого столько же удовольствия, сколько и себе, — он выдвигает ящик стола и достает черную коробку. Не говоря ни слова, он подталкивает его ко мне и кивает головой, давая мне знак открыть его.
Слегка дрожащими пальцами я поднимаю крышку и изучаю содержимое.
Оторвав взгляд от серебряной анальной пробки и флакона со смазкой, я спрашиваю:
— Ты собираешься вставить это в меня?
Он кивает головой.
— Да, и на следующей неделе мы собираемся использовать более крупный. Мы собираемся растянуть твою тугую задницу, пока ты не сможешь с комфортом принять мой член, — он отодвигается на стуле, освобождая пространство между собой и столом. — А теперь иди сюда, чтобы мы могли начать. Мы же не хотим, чтобы ты сейчас опоздала на пару, не так ли?
На следующем вдохе я задерживаю его и медленно выдыхаю через приоткрытые губы, собирая всю свою смелость. Все остальное, что он сделал с моим телом, мне очень понравилось. Это не должно быть иначе, верно? Прежде чем я успеваю струсить, я иду к Астору. Не зная, куда именно он меня хочет, я неловко стою перед ним.
— Другой путь, — его большие руки схватили меня за бедра и повернули лицом к столу. — Точно так же, как в ту первую ночь, когда я тебя трахал, я хочу, чтобы ты склонилась передо мной.
Наклонившись вперед, я кладу локти и предплечья на стол. В этой позиции моя короткая черная плиссированная юбка поднимается вверх, что, как я подозреваю, и было его целью.
Не в силах остановить это, я вздрагиваю, когда его пальцы скользят по моим бедрам, когда он поднимает ткань выше, чтобы видеть меня целиком. Мои тонкие черные стринги в этот момент мало что могут скрыть.
— Я очень ценю твое предпочтение юбкам и платьям.
— Что ж, я стремлюсь угодить, мистер Бэйнс, — моя саркастическая реплика вызвана нервозностью, но резкий шлепок по правой ягодице быстро пресекает любые дальнейшие замечания.
— Ох, и как ты мне так нравишься, — я не вижу его, но по тому, как я чувствую его дыхание на своей коже, я подозреваю, что он близко. Моя теория подтверждается, когда его зубы царапают мою кожу. Оставить след не так уж сложно.
Мое сердце ускоряется, когда его пальцы обхватывают тонкую ткань моих стрингов и тянут их вниз по моим ногам. Вместо того, чтобы снять их полностью, он позволяет им оставаться на моих лодыжках. Рука Астора скользит между моими бедрами, заставляя меня расширить ноги еще на дюйм или около того.
При первом же прикосновении его пальца к моему клитору все мое тело трясется, а руки сжимаются в кулаки. Прикосновения Астора способны заставить меня перейти от нуля до болезненного возбуждения за считанные секунды. Одним взглядом или одним мрачно сказанным словом он заставляет меня тосковать по нему.
Сейчас все по-другому.
Он не торопится, создавая медленные, методичные круги пальцем, и когда мое тело достаточно отреагировало на его желание, его палец с легкостью проникает в мое приятное тепло. Он работает внутрь и наружу, тщательно покрывая себя моей влажностью, прежде чем его палец переместится вверх к моей девственной дырочке.
Кончик пальца Астора скользит по нему, и при первом намеке на его легкое давление я замечаю, как напрягаются все мои мышцы.
Астор издает осуждающее цоканье.
— Сейчас так не пойдет, не так ли? Ты впустишь меня, и мне плевать, сколько времени это займет. Тебе нужно расслабиться ради меня.
Легче сказать, чем сделать, правда?
На длинном выдохе я пытаюсь заставить мышцы отказаться от борьбы, но это получается не так эффективно, как хотелось бы. Мое тело все еще напряжено — на грани — из-за того, что должно произойти.
— Давай я тебе помогу.
Другая его рука, которая лежала на моем бедре, обхватывает меня и продолжает с того места, где остановилась его другая. В ту секунду, когда его пальцы начинают теребить мой клитор, это похоже на щелчок выключателя. Мои мышцы растворяются. Его темп устойчивый и неумолимый — его ясная миссия. Через минуту я чувствую, как под моей кожей формируется электрический гул по мере нарастания оргазма.
Пока я сосредотачиваюсь на нарастающем ощущении, Астор использует эту возможность, чтобы засунуть кончик пальца мне в задницу. Небольшое вторжение является чуждым, и мне кажется, что оно слишком сложное для меня. Я не могу представить, каково это — чувствовать весь его член внутри себя. Как он мог туда поместиться, если его палец едва помещается?
— О боже, — стону я, когда он слегка вводит и выводит.
Его движения небольшие, но там все кажется усиленным. Пробуждаются нервные окончания, которые никогда не были воспламенены. Удивительно, но когда мое тело приспосабливается к новым ощущениям, я обнаруживаю, что не ненавижу их. Нет, совсем наоборот.
Мне это нравится.
— Это приятно? — клянусь, грубый голос Астора Бэйна — мой собственный афродизиак. Это усиливает эйфорическое блаженство, которое создают его руки и тело. — У тебя так хорошо получается, красотка.
Прилив удовольствия, который я едва сдерживала, обрушивается на меня. Чтобы не закричать и не предупредить всех о том, что мы здесь делаем, я впилась зубами в обнаженное предплечье. Я
