Даже когда он увидел машину своего отца, плавающую в бассейне, всё было не так уж плохо.
Тристан Вандербильт чего-то боится, да?
Очевидно, он боится… своего отца?
Мужчина, сидящий на краю старого письменного стола, выглядит как зрелая — и, если возможно, более жестокая — версия своего сына. У него те же самые волосы цвета воронова крыла, те же серые глаза и улыбка, похожая на змеиную. В тот момент, когда я вижу его, я знаю, что он — плохое известие. Думаю, яблоко от яблони недалеко падает.
Тристан ничего не говорит, просто стоит и смотрит на своего отца сверху вниз. Его плечи слегка подрагивают, что кажется неправильным. Он действительно дрожит? Именно тогда я замечаю лёгкий румянец в уголке его рта. Это… кровь?
— Ты прав, — отвечает Тристан, и всё, только эти два слова. Его униформа, как всегда, идеально отглажена, только резкие линии и складки, которые могут порезать. Его галстук расправлен, пиджак застёгнут на все пуговицы, волосы гладкие и блестящие. Но его глаза тревожно пусты. Отсутствует даже его обычная жестокость. — Я облажался.
Мистер Вандербильт вздыхает и постукивает пальцами по штанине своего безукоризненно отглаженного костюма. Так же, как и у его сына, ни одна нитка, пуговица или волосок не на месте. И у меня нет никаких сомнений в том, что его костюм стоит больше, чем годовая зарплата моего отца.
— Я всё ещё пытаюсь понять, как моя машина оказалась в бассейне.
Тристан вздрагивает, и моё сердце начинает учащённо биться. Если он ещё не сдал меня, то и не собирается этого делать. Но всё же…
— Я же сказал тебе: это была шутка старшеклассника. — Его голос холодный, пустой, мрачный.
Через мгновение мистер Вандербильт тянется за чем-то в кармане, и Тристан вздрагивает, как будто его ударили. Но всё, что делает его отец, — это достаёт чёрную коробочку с маленькой короной наверху. Он передаёт его своему сыну, и Тристан осторожно берёт её, открывая крышку, чтобы показать чёрно-красные часы Ролекс. Он переворачивает их, и я вижу выгравированный на заказ символ бесконечности на обороте.
Ну, чёрт возьми.
— Розыгрыш старшеклассника? — спрашивает мистер Вандербильт, забирая коробку обратно, снимая часы и жестом предлагая сыну протянуть руку. — И как именно старшеклассникам удалось вывезти мою машину из нашего гаража в Лос-Анджелесе?
Тристан ничего не говорит, просто позволяет отцу надеть часы за него.
— Я ещё не видел опубликованный рейтинг классов. А ты? — голос мистера Вандербильта просто сочится угрозой; высокие скулы и прямой нос с горбинкой, которые так царственно смотрятся на его сыне, становятся злодейскими, когда он протягивает руку и хватает Тристана за галстук, притягивая его к себе.
Тристан просто слизывает кровь с уголка рта и пристально смотрит на отца.
— Ты Вандербильт, сынок. Эта страна была построена на наши гроши и прихоти. Нужно ли мне повторять, какой позор ты навлекаешь на всю нашу семью, на компанию, когда позволяешь себе проиграть простолюдинскому отребью?
Мой рот приоткрывается, и всё моё тело становится ледяным.
Основываясь на отсутствии сочувствия у Тристана, я предполагала, что его семья была ужасной, но увидеть это лично? Я ошеломлена. Несмотря на множество недостатков моего отца, я люблю его, и он любит меня. Я даже представить себе не могу, что он будет так обращаться со мной. Чёрт, я даже представить себе не могу, что Дженнифер бы так со мной обращалась.
— Я понимаю, отец, — шепчет Тристан, когда отец резко отпускает его, и он спотыкается.
— Хорошо. Тогда отправляйся туда и проверь список. Если мне не понравится то, что я увижу, для тебя эта неделя не будет приятной, сынок.
Тристан кивает, а затем резко поворачивается и направляется к двери так быстро, что я не успеваю отпрянуть с дороги.
Всё, что мне удаётся сделать, это отойти от двери, так что создаётся впечатление, что я просто проходила мимо.
Тристан застывает на месте, и сотни эмоций проносятся по его лицу, прежде чем он подавляет их все и просто смотрит на меня штормово-серым взглядом.
— Привет. — Это единственное слово, которое слетает с моих губ.
Через мгновение я слышу, как мистер Вандербильт отвечает по телефону, из открытой двери доносится фальшивый смех. Тристан закрывает её ладонью, его грудь поднимается и опускается от тяжёлых вдохов, которые не отражаются на его невозмутимом лице.
— С тобой всё в порядке? — спрашиваю я, хотя знаю, что не должна беспокоиться. Он был ужасен по отношению ко мне, худший из всех Идолов. И всё же… Я не могу контролировать этот небольшой всплеск сочувствия. Тристан мгновенно поворачивается ко мне и несётся через холл. В конце концов я отступаю, хотя и не хотела этого.
Он встаёт прямо передо мной, стиснув челюсти, гнев волнами захлёстывает его.
Не говоря ни слова, он протягивает руку и срывает ожерелье с моей шеи, разрывая цепочку в процессе. Моё сердце колотится так сильно и быстро, что я едва могу дышать. Когда он поворачивается и бросается к мусорному ведру, я остаюсь, разинув рот, наблюдая, как он срывает Ролексы со своего запястья и запихивает оба украшения так глубоко в мусорное ведро, как только может, пачкая рукав своего идеального белого пиджака чем-то красным, по-моему, кетчупом. Но потом он шмыгает носом, и я понимаю, что у него действительно тычет кровь из носа. Она капает ему на грудь и рукав, когда он снова поворачивается ко мне лицом.
— Не разговаривай со мной, Черити, — огрызается он, практически скрипя зубами. — Не смотри на меня. Даже не думай обо мне. Если ты это сделаешь, я сломаю тебя сильнее, чем это сделал Зак. И меня не будет рядом, чтобы заставить тебя выблевать таблетки, когда я закончу. — Он разворачивается на каблуках и несётся по коридору, оставляя меня пялиться ему вслед.
Что, чёрт возьми, всё это значит?!
Я показываю средний палец его спине… а потом снова роюсь в мусоре.
Я знаю, что на этой неделе дела у меня пойдут плохо, когда выхожу во двор со статуей оленя и фонтаном и нахожу Харпер Дюпон увлечённой беседой с моим отцом. Чёрт, я слишком долго провозилась.
Двигаясь так быстро, как только могу, я сокращаю расстояние между нами и подхожу к Чарли с широкой улыбкой на лице.
— Папа!
— Мишка-Марни! — говорит он, крепко обнимая меня. Находиться в его объятиях так приятно, что на долю секунды я забываю, что прямо рядом с нами стоит королева-сучка Бёрберри, её великолепные тёмные волосы развеваются на ветру. Моя челюсть сжимается, но мне удаётся изобразить гримасу, если не настоящую
