полянки. «Чехи» пошли во вторую волну, только теперь кроме атаки в лоб, они двинули и справа по оврагу. Это уже хреновей некуда, понимаю, что как только проползут по склону оврага, наступит конец игры, будем все как на ладони. И сделать ничего не сможем, ибо, не то что сменить позицию – отползти на пол метра от спасительного дерева не реально, настолько «чехи» близко и настолько плотный огонь! Не высовываясь из своего укрытия закидываю склон гранатами Ф-1, и после четвертого взрыва поползновения с этой стороны вроде прекратились, да и вообще похоже атака пошла на спад. Не знаю, какие потери у «чехов» – видно только, что рядом с Морозом валяются четыре жмура, да плюс трое на виду после первой атаки, а сколько еще в кустах – не видать, но должны быть у «чехов» еще убитые и раненые, плотность огня уже не та, что была в начале атаки. Видать, ангелы нас крышуют очень сильные – Елка в руку выхватил осколок, а так все целые, только глушеные сильно. Но ситуация патовая – «чехам» вперед не пройти, пока нас не завалят всех. Уйти они тоже не могут, по их правилам (давно уже замечено) они должны всех своих убитых с собой унести, но чеченские жмуры валяются в трех-десяти метрах от нас, и забрать их «чехи» возможности не имеют, пока мы не отойдем. Мы же свалить возможности не имеем, ибо как только куда-нибудь двинемся, тут же попадем под огонь почти в упор, плюс у нас на руках «двухсотый» и два «трехсотых». К нам на помощь почему-то никто не спешит, Гюрза с остальными пропал в лесу, как и не было…
Пулю, которая летит именно в тебя, не спутаешь ни с какой другой, и уже второй раз у уха дзынькает именно моя пуля, кто-то явно метит мне в лоб, но откуда долбят, я не вижу, можно вычислить только примерное направление. В надежде попасть хоть случайно расстреливаю пол рожка в ту сторону одной очередью над самой землей, и откатываюсь в ямку к Елке. Патронов у меня осталось четыре рожка плюс граната, у Елки пять рожков, не густо… Со скоростью терминатора, чуть ли не десять метров в секунду, да так, что над травой и не видать (ни один спецназовец так не сможет) по-пластунски приполз к нам Мороз. У него дела еще хуже – последний магазин, а гранат вообще нет. Зато три гранаты нашлись у Связюка, одной он минирует свою мертвую рацию, вторую оставляет для боя и третью – для себя. С диким криком: «Выберусь-уволюсь на хрен!!!» и стреляя без перерыва к нам прибежал Гарик. У него с патронами почти нормально, сотни три в лентах точно осталось, плюс сдернули боезапас с «чеха», которого застрелили первым (благо он валяется на расстоянии вытянутой руки), ленты на нем прострелены в нескольких местах, но худо бедно сотню наскрести можно.
Сапер Чичи поставил в тупик:
– У тебя сколько патронов осталось?
– У меня все на месте.
– ???
– Я не стрелял…
Во нормально, пока мы тут бились как обреченные, Чичи вообще не высовывался из своей ямки, самоустранился от боя, ссука!!!
Но сейчас не до Чичи, встает вопрос, что дальше? Я предлагаю, пока не поздно взорвать себя на хрен оставшимися гранатами! Остальные категорически против, типа еще не время. У Елки другая идея, расстрелять половину боекомплекта по кустам и максимальной скоростью свалить метров на сто влево, и пусть чехи забирают своих жмуров и валят на все четыре стороны. Идея неплохая, но у нас на руках мертвый Пашка и раненый Прист. Гарик утверждает, что он сможет бежать с Пашкой на плечах, при этом пинками гоня Чичу впереди себя. Приста обкололи промедолом, и я меняюсь с ним оружием (с автоматом ему будет всяко легче чем с пулеметом). Остается дождаться удобного момента для срыва…
Третью волну чеченской атаки мы встречаем очень плотным пулеметно-автоматным огнем. Не жалея патронов, в два пулемета, как на стрельбище рисуем по кустам «галочки» и «восьмерки». Засекаю «чеха» за деревом в метрах двадцати и долбаю без перерыва, пока из-за ствола не вываливается труп. Время! Ноги в руки и делаем стометровку. Подстегивать ни кого не надо, не знаю как другие, а я несусь, почти не касаясь ногами земли! Пробежали и залегли, понимая вдруг, что вслед ни кто не стреляет. В том. что делать дальше на сей раз споров не возникает, занимать опять круговую оборону, а кто-то пойдет искать наших. Насчет того кто пойдет, тоже сомнений нет. Все, как один, уставились на Чичу.
– Ну что, сука трусливая, искупай свой косяк, иди в лес, ищи Гюрзу.
– Я никуда не пойду!!!
– Тогда я пристрелю тебя прямо здесь и сейчас, выбор у тебя не велик.
Чичи край как не хочет идти в лес, но Гарик ставит точку в не начавшемся споре:
– Я пойду с ним, если что – завалю его легко…
Гарик и Чичи уходят в лес. Очень надеюсь что они знают куда идти, потому что, например, лично я понятия не имею, где искать наших, ни карты, ни компаса у нас нет. С боеприпасами совсем беда, на пятерых две гранаты, сотня патронов в пулемете и по полтора рожка на автомат. Если еще одна атака – нам пиздец… Но чечены как вымерли, с их стороны не звука, в лесу только птички поют. Красивая природа, умиротворяющая картина, и не верится, что только что стоял такой грохот и треск. Пашка только позеленел, но все так же смотрит в небо и улыбается, его земные проблемы больше не волнуют. Елка перематывает себе плечо, да Прист слегка постанывает… Чувствую, что день 23 мая 1996 года я запомню на долго, и судя по всему это еще далеко не конец.
***
– Свои! Не стреляй!!!
Кажется, радостней и долгожданней этого крика из леса я не слышал в своей жизни ничего и никогда! Первым из леса выходит Чичи, за ним Гарик, следом Петрович с Гюрзой, дальше остальные. Братишки!!! Как же я рад вас видеть! Гарик уссывается:
– Чичи уперся, назад идти не хотел, пришлось под пулеметом вести. Сам то я в лесу теряюсь легко, а он наших моментально нашел, по прямой на третью точку вышел. А там и разведка вся, и «гусары» тоже. Гюрза сразу после минометного обстрела с моста ушел, по лесу покружил, да обратно на точку вернулся.
Гюрза весь в жажде подвигов:
– Где чечены? Пошли!
Вот уж чего не хочется до дрожи в коленках, так это возвращаться на место боя. Но Петрович уже мелькает там, с ним ни чего не случилось и это слегка успокаивает. Шагаю обратно. Вокруг картина еще та, трупы «чехов» с десятка полтора (Петрович деловито их обыскивает, листает документы, сразу видно на гражданке «опером» работал, ментяра, бля…), под деревьями кучии кровавой одежды (видно раненых перевязывали) и даже оружие не собрали! Шмонаю ближайший труп. В паспорте имя Магомед (ну а кто же еще), прописка Урус-Мартан. Не понял? А чего не Бамут? Залезаю в карманы к другому – тоже Урус-Мартан. Третий – такая же херня… Выходит Бамут урус-мартановцы оброняют? У пацанов со взвода «Лотос» находка еще круче, штабная печать (с волком и арабской вязью) и штатно-должностная книга банды! Это уже на медаль тянет. Не смотря на богатые находки у меня сердце ноет, и нервы уже на грани истерики – или отходняк от боя, или явно пора сваливать. Для меня в настоящий момент нет дома ближе и роднее, чем «точка номер три»,» высотки с бульдозером и танком ПТ-76, того бугра, на котором мы провели предыдущую ночь. В кустарнике замечаю еще один труп. Он лежит лицом вниз, головой на автомате, в луже крови свернувшейся в комок красной слизи. Пытаясь преодолеть тошноту, тяну автомат за приклад и вытягиваю зацепившуюся за ствол нижнюю челюсть «нохчи»… Сдерживать себя больше не могу, похоже это последняя капля и следующие пару минут меня рвет желчью. И словно пытаясь добить мою психику Петрович идет от трупа к трупу, с остервенением отрезает им уши и разбрасывает их по сторонам…
Дальнейшие пару часов я нахожусь в полуобморочном состоянии, мозг фиксирует только какие-то не связанные между собой эпизоды. Вот закладываем гранаты под трупы. Вот
