в действии более крупных особей — крылатые стаи плотоядных ужасов, более громоздких и раздутых страйдеров, которые жертвовали скоростью ради тяжелой брони.
Ходили слухи, что в бесконечных зарослях скрываются чудовища размером с титана, способные противостоять «Полководцам», которые так впечатлили меня во время первой поездки на фронт.
Все мы, и я в том числе, быстро поняли, что довело Хитаса Фрома до отчаяния. Все вокруг было враждебным. Флора мерзкой, она заглушала свет и закрывала все поле боя удушающим занавесом из жестких, похожих на паутину ветвей. Погода представляла опасность, порождая колоссальные электрические бури, которые выводили из строя датчики и препятствовали пополнению запасов. Даже уничтожение огромных костяных деревьев, которые имели какую-то трудноопределимую связь с погодными явлениями, не гарантировало надежной защиты — целые роты могли оказаться в изоляции и в тяжелом положении, если внезапно приходил штормовой фронт.
Поэтому тактика Легиона неустанно менялась. Оглядываясь назад, можно сказать, что первоначальная высадка Фрома была жалко мала, оставляя пехотные отряды уязвимыми для быстрых и скоординированных атак волн ксеносов. Командиры быстро учились, используя средства, которые прибывали одно за другим с орбиты. Первыми появились мобильные броневики, высаживающиеся в опасном месте только после того, как наземные войска прорвали шторм. Как только боевые машины были введены в строй, можно было всерьез приступать к тактике выжженной земли. Я и понятия не имел, сколько именно контейнеров с прометием было сброшено на поверхность — Сорок-Двадцать, но это могли быть реки и озера. Трюмы пустотных танкеров опустошались, их содержимое переливалось в тяжелые ленждеры и по спирали отправлялись вниз, к охраняемым комплексам, которые мы выстроили в самом сердце жутких лесов. Затем огнеметные группы расходились веером, загоняя свои танковые колонны глубоко в ущелья, придавая все огню и наполняя воздух клубящимися облаками черной золы. Только когда огромные участки были очищены, техножрецы позволили высадить Титанов, после чего убойная мощь возросла в геометрической прогрессии.
Однако из всего оружия, которое мы доставили, самыми эффективными при любых обстоятельствах оставались роты космодесантников. Илех был для них пустяковым заданием, но здесь они столкнулись с врагами, такими же смертоносными и могущественными, как и они сами. Они показали себя достойно. Я стал свидетелем действий всех трех присутствующих легионов и едва мог выбирать между ними. Дети Императора показались мне самыми расчетливыми — они были так же счастливы сражаться на расстоянии, как и идти в рукопашную, и во всех случаях хорошо выбирали свою тактику. Лунные Волки были более агрессивны, часто отказываясь от запланированных артиллерийских ударов, чтобы быстрее добраться до ксеносов. Однако первенство, должно было остаться за Кровавым Ангелами, которые сражались на протяжении всей компании с почти безудержной жестокостью. Для них это было личным, и так оставалось на протяжении всей кампании. В ходе конфликта они потеряли гораздо больше воинов, чем три роты, которые изначально его разожгли, но это не имело значения. Их подстегивали не отдельные смерти, а принципы, удар по их чести. Они не отличались сентиментальностью — они знали, что их судьба — умереть в бою, важен лишь был способ. Достойная смерть. Благородная смерть. А не из-за небрежного планирования или неясных целей.
Я не очень долго оставался на поверхности. Три визита, за каждым из которых присматривали слуги Легиона, все из относительной безопасности армейских транспортов. Последний из них остался в моей памяти. Это был один из действительно больших ударов, предназначенных для того, чтобы сломить решимость врага, который казался невосприимчивым к падениям боевого духа. Разведка сообщила о значительном скоплении ксеносов на высоком хребте примерно в двухстах километрах к востоку от нынешней линии фронта. Опыт научил наших командиров, что воздушные атаки чрезвычайно опасны — атмосферные явления ставят наших летчиков в невыгодное положение, когда они неизменно подвергаются нападению крылатых особей ксеносов. Чтобы избежать этого, планировалось перебросить по воздуху, в радиус двадцати километров от мест скопления ксеносов, роты Кровавых Ангелов и Лунных Волков. Эти районы еще не выжжгли дотла, поэтому пехоте пришлось бы быстро продвигаться по густо заросшей территории, взбираться на гребень и вступать в бой по всей длине вершины.
Это было непростым испытанием даже для Астарте. Могло случиться так, что их обнаружат и вступят в бой до того, как они достигнут высоты, что означало ожесточенные бои на неблагоприятной территории. Когда Бел Сепатус рассказал мне о планах, я, должно быть, выглядел пораженным.
— Вы будете разбиты, — сказал я.
Он не выглядел опечаленным. С другой стороны, Бел Сепатус решил поговорить со мной не из-за моей тактической проницательности.
— Возможно, — сказал он. — В любом случае, примархи поведут нас.
Он сказал это так буднично. Однако для меня это стало важным заявлением. Я не встречал Хоруса. Даже не видел его издалека — примархи обычно возглавляли свои собственные отряды, хотя и с тесной координацией между командирами Легиона. Внезапно у меня появилась перспектива стать свидетелем одновременного сражения двух главных полководцев Империума.
— Я должен это увидеть, — сказал я.
Бел Сепатус устало посмотрел на меня.
— Подобраться поближе будет трудно. Если тебя убьют, то ничем хорошим это не закончится.
— Для меня тоже. — Я попыталась улыбнуться ему. — Мне нужно это увидеть. Всего один транспорт — он может оставаться на расстоянии.
Я привык к опыту сражения, по крайней мере частично. Учитывая альтернативу — болтаться в недрах линкора в компании моих собственных навязчивых идей и слабостей, лишенный сна и упрямо испытывающий тошноту — прилив адреналина стал чем — то, чем я почти дорожил. Я не планировал превращать это в привычку, учитывая вероятность того, что в конечном итоге меня размажут по пыли в каком-нибудь забытом мире, но я знал, что должен быть там.
Так что все было организовано. Я снова совершил посадку на планету, направляясь вниз в крошечном десантном модуле всего с тремя сопровождающими. Я, спотыкаясь, выбрался из корабля на одну из больших промежуточных площадок. Небо над нами было белоснежным, дул ветер, от которого густая растительность по периметру раскачивалась и вздымалась волнами. Пять квадратных километров были сожжены и расчищены, оставив огромное пространство обнаженной красной пыли, теперь заполненное рядами танков, бронетранспортеров и боевых кораблей. По всему участку были установлены прожекторы, освещая весь рельеф вокруг. Здесь было шумно, грязно, многолюдно, волнующе — тысячи слуг бегали трусцой или маршировали, сотни двигателей уже работали, Астартес вооружались и произносили боевые клятвы, прежде чем отправиться к «Громовым Ястребам» и транспортникам «Штормовая Птица». Повсюду висела пыль, поднятая запускающимися двигателями и поднимающаяся в штормовые вихри над нами.
— Держитесь ближе! — перекрывая шум прокричал мой сопровождающий, слуга Легиона по имени Энарио.
Мы
