Богородицы до Михайлова дня.
Согласно этому перечню, составленному в конце XIX в. В. И. Иохельсоном, самым длинным сезоном верхнеколымские юкагиры считали весну (четыре с половиной месяца), а самым коротким — осень (два месяца). Можно предполагать, что началом года они тоже считали первый весенний месяц, однако, по мнению Н. И. Спиридонова, таковым являлся август.
В полном списке месяцев верхнеколымских юкагиров, составленном Иохельсоном, также содержится только 12 названий. В данном случае Иохельсоном (а соответственно и его информаторами-юкагирами) пропущен, по-видимому, один из весенних месяцев. Я так думаю потому, что третий месяц лишен юкагирского названия и обозначен как «март». Возможно, раньше в этом периоде года — при переходе от зимы к весне — у юкагиров умещалось два лунных месяца.
Вслед за мартом в списке Иохельсона идет апрель, имеющий юкагирское название чуолэд-омни чиллэ-киниджэ — «месяц древних ледяных стариков». «Ледяные старики» занимают важное место в представлениях юкагиров о своих предках. Может быть, юкагиры думали, что их предки, погребенные в тающем льду вечной мерзлоты, тоже как-то приобщаются к возрождающейся жизни? Учитывая анимистическое мировоззрение юкагиров, такое предположение представляется вполне обоснованным.
Подобно тунгусам, юкагиры вели счет лунных месяцев по суставам рук «через голову» от первых суставов пальцев правой руки до первых суставов пальцев левой руки[46]. Юкагирское обозначение года нэмолгил означает «все суставы вместе».
Возникает естественный вопрос: кто у кого заимство. вал эту оригинальную систему отсчета месяцев по суставам — тунгусы у юкагиров или юкагиры у тунгусов?
Ответ подсказывает терминология: верхнеколымские юкагиры пользуются ламутскими (эвенскими) названиями месяцев суставного календаря, а ламуты, как помнит читатель, это ветвь тунгусов…
*
Основу юкагирской системы счисления первоначально составляли два числа: 1 и 3, а остальные получались посредством манипулирования этими двумя. Во времена Спиридонова (начало XX в.) верхнеколымские юкагиры уже оперировали пятью цифрами: 1, 2, 3, 5 и 10.
*
Подобно тунгусам, юкагиры — незаурядные топографы. Е. Ф. Скворцов рассказывает, что нижнеиндигирский юкагир Энкачан, которого попросили составить «эскиз местности» между Индигиркой и Алазеей (а это довольно значительное пространство), принес «карту», при виде которой все ахнули. Энкачан изобразил не только реки, но и горные хребты; у него «были выдержаны страны света, причем наверху на его карте был также север… Мы очень подивились и подумали, что очень немногие из интеллигентных людей имеют такое наглядное представление о местности, в которой им приходится бывать», — заключает топограф. Дело, конечно, не в интеллигентности, а в наблюдательности юкагиров.
План части верхней Колымы. Toс. Конец XIX в.
*
Немалых успехов достигли юкагиры в сфере медицины. Они знали все кости скелета, положение всех внутренних органов, умели отличать артерии от вен. Артерии юкагиры называли «живыми кровяными дорогами», для обозначения сердца прибегали к термину чубоджэ — «я бегу» или «я двигаю», т. е. понимали роль сердца как органа, обеспечивающего движение крови по сосудам. Почки они именовали «помощниками желудка». Печень, по их мнению, ведала моторной активностью организма. Считалось, что человек с больной печенью сонлив…
Чтобы определить причину смерти, юкагиры анатомировали покойников. Знание анатомии обусловило практиковавшийся юкагирами способ лечения некоторых заболеваний путем надавливания пальцами на лоб между бровями, на грудь и на позвоночник.
Как и тунгусы, юкагиры умели останавливать кровь, справлялись с простудными заболеваниями. Тундровые юкагиры были способны поставить на ноги человека, умирающего от голода. Они ловили оленя, перерезали у него шейную артерию и ее нижний конец, точно шланг с кислородом, вставляли в рот «расслабленного». Простое откармливание считалось в этом случае бесполезным.
При воспалении глаз юкагиры выдергивали отдельные реснички при помощи специального инструмента, напоминающего пинцет. При воспалении век, возникающем от яркого блеска весеннего солпца и снега, выворачивали и натирали веки целебной травой. После того как у больного в результате этой процедуры выступала на веках кровь, ему в глаза закапывали женское молоко и туго завязывали их. Считалось, что, выспавшись, пострадавший вновь обретет нормальное зрение.
Н. И. Спиридонов сообщает об оригинальном способе лечения ревматизма. «Если у человека болит спина или туловище, если у него распухнут суставы, — писал он, — то, убивши медведя, распарывали ему брюхо и, раздевшись, залезали туда и лежали там долгое время, купаясь в крови. Потом выходили оттуда, вытирались сухим мхом и через несколько дней чувствовали большое облегчение»{102}.
В сказке о разбойнике Мелыше юкагиры лечат кровавые раны на ногах девочки, прикладывая жженую заячью шерсть. Сверху на шерсть они кладут кору и крепко привязывают к ногам, т. е. проделывают ту же операцию, что и врачи, которые пользуются гипсом при переломе костей.
Трудно сказать, насколько описанные медицинские приемы являлись самостоятельным изобретением юкагиров. Скорее всего они — плод коллективного творчества всего местного населения, включая и русских старожилов. Любые новшества в этой области благодаря взаимному общению, быстро становились всеобщим достоянием.
Как и тунгусы, юкагиры много внимания уделяли физической подготовке. Нижнеколымские юкагиры рассказывали Иохельсону, что их предки в XVII в. умели прыгать с земли на крыши русских домов, чем немало удивляли пришельцев (правда, дома были низкие — метра два высотой…).
Юкагиры были отличными бегунами на дальние дистанции. Йохельсон еще в конце прошлого века встречал на реке Ясачной бегунов, которые одолевали семь километров пути не запыхавшись.
Большое значение придавали юкагиры обучению воинскому искусству. Молодые воины учились, например, увертываться от вражеских стрел (эти упражнения очень напоминают тунгусские): на открытом пространстве юноша старался уклониться от стрел, пущенных в него со всех четырех сторон. Выстрелив из лука, он моментально менял место, перепрыгивал через головы стоявших людей, разумеется, не задевая их. У юкагиров нижней Лены существовало даже особое упражнение инди: на одной ноге они перепрыгивали через копья, воткнутые в землю вверх остриями. Победителем признавался тот, кому удавалось не поцарапаться.
Поражает воображение следующее упражнение, точнее, испытание, которому подвергался молодой воин: стоя на четвереньках со сцепленными попарно руками и ногами, он должен был подпрыгивать, когда к нему сбоку приближалось бревно, которое юкагиры раскачивали на ремнях из лосиной кожи. Этот «прыжок над бревном», как его именует юкагирский фольклор, мог окончиться для испытуемого переломом конечностей…
*
Вендом рациональных знаний юкагиров можно считать их рисуночное письмо.
Оказывается, юкагирские девушки умели выражать свои чувства при помощи рисунков на берёсте, выполненных специальным ножом с заостренным кончиком. Для этого они брали свежесодранную, без
