Книга Комната Вагинова - Антон Секисов

Артем вдруг понимает, что все это предчувствовал: он заранее знал, что сосед просто оставит мусор и закроет за собой дверь. Эта сцена уже была в его голове во всех деталях, включая цвет и размер пакета с мусором. Он подхватывает Нину за пояс и тащит наверх. Нина вздыхает и что-то бормочет сквозь сон. Что-то про бабушку. Бабушка? Возникает образ старухи у памятника Гермесу. Искривленные губы, берет-моллюск. Бабушка тебе не поможет. Он заносит Нину к себе, волоча по темному коридору. Артем действует быстро, почти бесшумно, если не считать негромкого скрипа половиц, он не задевает висящие предметы, беззвучно вставляет ключ в дверь. Внеся Нину в комнату, он вздыхает, садится на стул. Мягкий свет фонарей льется в комнату. Артем был так увлечен последовательностью действий, минимизацией шума, что не заметил двух удивленных внимательных глаз, наблюдавших за ним из кухни. Глаз Гаэтано, который следил за сценой со странной улыбкой, сжимая в пальцах грейпфрут.

О потопе, собачьей куче, сходе ледяной лавины и туманных завихрениях

Сенины губы потрескались и покрылись белым налетом. Он разлепляет их, чтобы пробормотать: «Кто там?» Сеня произносит эти слова на минимальной громкости, почти про себя, но скрежет ключа в двери сразу же прекращается. Еще недавно этот звук разрастался, становился объемнее — в какой-то момент показалось, что за дверью стоит великан ростом с дом и скребет щетину. Но теперь воцаряется тишина, и только из кухни доносится звук подтекающего холодильника: тяжелые капли падают на пол с одинаковыми интервалами.

«Кто там?» — произносит Сеня уже увереннее. Он поднимается и идет к дорожной сумке, расстегивает молнию и запускает руки поглубже, надеясь нащупать что-нибудь поувесистей. Сеня сразу же натыкается на тяжелый том мемуаров Корнея Чуковского. Книга выглядит грозно: с облезлыми и поцарапанными углами, с пятном винного цвета на корешке. И Сеня встает у двери, в мятом костюме, с толстой книгой в руках, ожидая и даже втайне надеясь, что сейчас кто-то (вероятнее всего, обезумевший поэт-дольщик) ворвется в комнату в четвертом часу утра. Сеню слегка удивляет та легкость, с которой он, тюфяк и нежный домашний мальчик, всю жизнь оберегаемый родителями от реальности, свыкся с ситуацией. Комнату Сени обыскивали, его самого опоили, а сейчас хотят вломиться посреди ночи, но он не теряет присутствия духа, выражает готовность сражаться и, может быть, убивать, если потребуется.

Долгое время ничего не происходит, и Сеня просто стоит и дышит в темном углу с занесенной над головой книгой. А потом раздается треск. Сеня рывком открывает дверь и, выбежав из комнаты, видит енота Николая Васильевича, отрывающего куски обоев. «У Николая Васильевича закончилась бумага для написания „Мертвых душ“, и ему придется закончить бессмертный труд на обрывках обоев», — звучит закадровый голос Лены, записывающей новое видео для канала «Великая мать енотов».

Во внешности енота Николая Васильевича есть что-то толкающее на откровенность: ему хочется доверять целиком и полностью, рассказывать то, что прежде скрывал даже от близких людей. Енот встает на задние лапы и выжидательно смотрит на Сеню, как будто в самом деле выражая готовность выслушать исповедь Сени без осуждения.

Хмуро кивнув еноту, Сеня идет на кухню, чтобы попить воды. Он старается прислушаться к звукам квартиры, но все заглушает скрип половиц. Сеня включает общий свет и ночник над столом, наливает воды из кувшина. Какое-то время Сеня стоит со стаканом в руке и с обреченным видом. Потом осушает стакан и сразу же наливает второй, принимается выдвигать ящички и открывать дверцы шкафов. Среди слипшихся вилок и ложек он находит маленький нож для чистки картофеля. Сам не понимая зачем, Сеня откладывает книгу Чуковского, берет этот нож и сует в карман брюк рукояткой вниз. Постояв еще немного посреди кухни, Сеня произносит со вздохом: «Полный пиздец».

В коридоре повисла замогильная тишина. Влажность, сырость и звуки копошения напоминают о недавней истерике Сергачева, когда тот кричал: «Трупоед! Некрофил! Опарыши!» Сеня вспоминает и самое первое столкновение с поэтом, обманутым дольщиком — как тот стоял у двери в скрюченной позе, с невменяемым взглядом, тяжело дыша. Как один в темноте заливался своим жутким рыдающим смехом. Ведь было сразу ясно, что Сергачев маньяк и что находиться с ним поблизости опасно. Но это ладно — главный вопрос: почему Сеня не убегает прямо сейчас? Почему не бросается со всех ног из этой дыры, прорываясь к входной двери любой ценой, наплевав на вещи и деньги?

Вместо страха Сеню настигает азарт охотника, настоящая одержимость, прежде ему не знакомая. Сене начинает казаться, что он подобрался к цели, и эта цель стоит того, чтобы рискнуть. По-настоящему ценное добывается неимоверным усилием, в ожесточенной борьбе, и все эти трудности только подтверждают, что Сеня вышел на правильный путь. Он пережил уже слишком много для попадания в комнату Вагинова, чтобы сейчас отступать. Сеня идет в туалет и чувствует, как все жильцы прильнули к глазкам и изучают его. Рыхлый и крупный, Сеня видит себя огромной картофелиной, вооруженной ножом для чистки картошки. Запершись, он кладет нож на тумбочку с туалетной бумагой и садится на унитаз.

У Сени слегка кружится голова, и ему приходится держаться рукой за стену, чтобы не упасть. Лампочка снова жужжит и трещит, и Сеня вспоминает о Вагинове. А все же что такого заманчивого в этом писателе? Сене очень нравится стиль Вагинова, но чтение каждой из его книг превращается в каторжный труд. Читая его, Сеня обливается по́том. В романах Вагинова есть какая-то бескомпромиссная странность, при этом странность не намеренно культивируемая, а неуловимая, исходящая изнутри. Образы и характеры в романах Вагинова слишком холодные и даже враждебные, они не дают Сене удержаться в тексте, всеми силами выталкивают на поверхность. Сидя на унитазе под ослепляюще яркой лампочкой, Сеня впервые по-настоящему задумывается, почему для него так критически важно найти ту самую комнату Вагинова. Что это изменит? Ведь Сеня уже был в комнате с видом во внутренний двор и может подробнейшим образом описать, как она выглядит.

Сеня всегда испытывал болезненный интерес к чужим жилищам. По некоей причине Сене необходимо знать, в каких условиях жили или живут люди, которые ему небезразличны. Какой у них вид из окна, высота потолков, цвет и рисунок обоев? А что насчет толщины стен? А покрытие на полу — плитка, линолеум или паркет? Стучат ли они по батарее, если соседи снизу слишком шумят, или идут скандалить, или сразу звонят в полицию, а может,